Эмили Маккей - Все, что она хотела

Так что раз он не мог больше с ней общаться, Далтон решил держаться в стороне. Чтобы защитить ее. Но просто не обращать на нее внимания он не мог, так что решил сделать все возможное, чтобы оттолкнуть ее от себя.

Но Лэйни не из тех, кто запросто стерпит такое обращение, и в ответ она начала всячески стараться ему насолить, но чем сильнее она его изводила, тем сложнее ему было отталкивать ее. Но он не сдавался, ведь это был единственный способ ее защитить.

И вот теперь, сидя с ней рядом, Далтон вдруг понял, что ей больше не нужна эта защита, ведь его родители уже ничего не смогут ей сделать.

Теперь ему ничто больше не помешает добиться Лэйни Фортино.

Далтон молча довез ее до дому. Лэйни очень надеялась, хоть и слабо верила, что ее тирада остудила его пыл.

— И когда я снова могу тебя увидеть? — спросил он, проводив ее до самой двери.

— Я свободна завтра вечером. С чего начнем? Может, твой отец вел дневник?

— Я не о том. Когда я смогу снова тебя увидеть?

Слова Далтона прозвучали так многообещающе, что Лэйни одновременно и возбудилась, и испугалась.

— Далтон…

Но перед тем как она успела произнести еще хоть что-то, Далтон подался вперед, заставив ее прижаться спиной к двери.

— Да ладно тебе, не делай вид, что ты ничего не чувствуешь, что между нами ничего нет.

— Нет, — ответила Лэйни, выставив перед собой руки, — я не собираюсь играть в эти игры, просто чтобы потешить твое самолюбие.

— Может, сейчас меня волнует не только мое самолюбие.

Лэйни почувствовала, что ее кидает в жар от одного его голоса, такого низкого и чувственного. С замиранием сердца Лэйни посмотрела на Далтона. Ну почему он так чертовски красив? Просто уму непостижимо, что такой горячий на вид мужчина может быть таким холодным внутри. Очередная шутка природы, вроде ярко светящего солнца в морозный день или невероятно прекрасной, но при этом смертельно опасной бури. Человек просто не должен быть одновременно таким сексуальным и таким бессердечным. Ну почему ей стоит такого труда постоянно напоминать себе, что она его совершенно не хочет?

— А мне вообще неинтересно, что тебя волнует, — отрезала Лэйни, стряхивая с себя его руки.

— Совсем-совсем неинтересно?

Лэйни собиралась уже ответить какой-нибудь дурацкой шуткой, но посмотрела ему в лицо и увидела там что-то такое, что заставило ее умолкнуть. Он больше не улыбался и, кажется, спрашивал совершенно серьезно, глядя на нее с таким видом, будто хотел проглотить ее всю целиком.

Лэйни почувствовала какую-ту смутную надежду, у нее перехватило дыхание. Когда речь идет о Далтоне, нельзя ничего чувствовать, особенно надежду. Ведь от надежды всего один шаг до любви, а от любви — до страдания. Пора остановиться, ведь один раз она уже пошла у него на поводу, второй она этого просто не перенесет.

— Нет, такие бессердечные типы меня совсем не интересуют.

— Ты правда думаешь, что я бессердечный?

— Что ты хочешь услышать? Не делай вид, что ты никогда не обращался со мной как с грязью под ногами. — Далтон хотел что-то сказать, но Лэйни от него лишь отмахнулась: — Я знаю, что подростки часто грубы и жестоки, что им безумно важно мнение их сверстников и что они склонны к поспешным выводам. Понимаю, пока я сидела дома, ты готов был дружить с бедной малышкой, но, когда я пошла в ту же школу, что и ты, ты решил покончить с нашей дружбой. Я поняла и даже пережила это. Я тебя прощаю, ну или что ты там еще хочешь от меня услышать. Вот только не делай вид, что ничего этого не было. Я не пущу тебя обратно в мою жизнь после того, как ты меня предал.

— Ты действительно так думаешь?

Лэйни хотела как можно скорее убежать в дом и захлопнуть дверь у него перед носом. И девяносто девять процентов ее существа твердо знали, что это будет самым верным выходом, но оставался еще один процент. В ней еще жива была та маленькая девочка, которая верила, что рядом с ней всегда будет друг. А он вместо того, чтобы поддержать ее, просто повернулся к ней спиной и вычеркнул ее из своей жизни.

Маленькая девочка хотела ответов. Нет, ответы она и так знала, она хотела возмездия.

— Ну а что мне еще думать? Мы дружили два года, все свободное время проводили вместе, но, как только я оказалась в твоей школе, все сразу же кончилось.

— По-твоему, я от тебя отвернулся, потому что ты была слишком маленькой?

— Возраст тут ни при чем. Просто я была слишком бедной, недостойной твоей дружбы.

— Ошибаешься, просто мы никогда бы не смогли дружить в старших классах.

— Да, я не была для тебя достаточно хороша.

— Нет, мы никогда не смогли бы дружить, потому что я не смог бы быть тебе просто другом.

— Что? — Лэйни так удивилась, что даже отступила на шаг.

Далтон шагнул за ней следом, и она опять оказалась прижатой спиной к двери.

— Когда мы просто дружили, я был еще слишком мал, чтобы понять, что действительно к тебе чувствую.

— Ну и что же такого чувствовал?

— Да ладно тебе. Два подростка, живущих так близко? Скорее уж стоит удивляться, что между нами тогда ничего не случилось. Мне было шестнадцать, а тебе… — Далтон не договорил и поправил ей выбившуюся прядку, прикоснувшись костяшками к щеке. — Ты была так чертовски красива, и я каждую ночь засыпал с мыслью, что ты так близко, но при этом бесконечно далеко.

Лэйни наконец-то смогла вдохнуть, ведь иначе она просто бы задохнулась. Но перед тем как она успела прийти в себя, Далтон пощекотал ей на прощание подбородок и пошел к машине.

Лэйни секунду молча смотрела ему вслед, а потом бросилась за ним.

Она догнала его с тем упрямым выражением на лице, которое он хорошо помнил из детства. Любой нормальный человек на его месте испугался бы, а он вместо этого чуть не запрыгал от радости.

Да, именно такой он ее и помнил. Ни перед чем не отступает и всегда готова бороться до конца.

— Ну и что, по-твоему, должно было здесь произойти? — спросила она, уперев руки в бока.

— Ты о чем? — невинно удивился Далтон.

— О твоих откровениях. Зачем ты все это мне наговорил?

— Потому что ты все не так тогда поняла.

— Точно, вот только ты бы никогда так не разоткровенничался, если бы не рассчитывал получить от меня что-либо взамен. Так на что ты рассчитывал? Думал, как только я все это услышу, сразу упаду в твои объятия, и мы предадимся страстной безумной любви?

— Нет, — выдавил Далтон.

Но перед тем как он успел еще что-нибудь сказать, Лэйни бросилась ему на шею, и он, слегка пошатнувшись, обнял ее.

— А по-моему, это отличная идея, — пояснила она, взъерошила ему волосы и, пригнув его голову, потянулась губами к его губам.

Далтон сопротивлялся лишь долю секунды, да и то лишь потому, что было как-то неправильно целовать ее вот так сразу, когда она еще толком не успела вернуться в его жизнь. Ведь он так долго мечтал об этом поцелуе и не хотел, чтобы он превратился в какое-то пустячное недоразумение, о котором они забудут через пять минут. Нет, он хотел, чтобы они навсегда запомнили это мгновение.