Эмили Маккей - Все, что она хотела

Да, он помнил. Лэйни с бабушкой постоянно ссорились, Матильде не нравилось решительно все: как Лэйни себя ведет, как одевается, как причесывается, с какими парнями встречается. И его всегда поражало, что кроме него никому в их доме нет дела до этих бесконечных скандалов, но если он пытался заступаться за Лэйни, то все становилось только еще хуже.

— Раньше мы всегда ругались, а теперь общаемся намного спокойней. Пусть она теперь уже не та, что раньше, но мне иногда кажется, что так даже лучше. Иногда она меня совсем не узнает, иногда принимает за свою любимую сестру. Я понимаю, что все это звучит довольно ужасно, но на самом деле все не так уж и плохо. У меня появился шанс узнать ее с другой стороны, а ведь раньше я даже и не знала, что у нее есть эта другая сторона.

Далтон оторвался от нарезки лука и еще раз взглянул на Лэйни. Она казалась задумчивой и грустной, но никак не подавленной. Точно, ведь когда речь идет о Лэйни, ничего нельзя знать заранее, вот и теперь она умудрилась найти что-то хорошее в этой ужасной болезни бабушки.

Лэйни подняла глаза и, заметив его взгляд, нервно хихикнула и поправила волосы:

— Пойми меня правильно, я никому бы такого не пожелала, но… — Внезапно по ее щеке скатилась слеза. — Я не знаю, она потеряла столько любимых — сестру, мужа, сына. И когда она все это вспоминает, ей приходится труднее всего. Но теперь это случается все реже и реже, так что, наверное, так даже лучше. Во всяком случае, я стараюсь убедить себя в этом.

Может, конечно, это и не его дело, но Далтон просто не смог промолчать.

— Может, она и потеряла многих, но у нее все еще есть ты. Так что в те дни, когда Матильда все помнит, она просто обязана ценить твою жертву.

Лэйни внезапно рассмеялась:

— Если бы. Ты говоришь о какой-то параллельной реальности. Мы с ней никогда не ладили, уж не знаю, за что она меня невзлюбила с самого начала. Может, из-за моей матери, может, из-за того, что я свалилась на нее после смерти отца, а может, просто из-за того, что это именно я выжила.

Лэйни говорила все это с таким несчастным видом, что Далтон почувствовал неимоверное желание крепко ее обнять, вот только он никогда не умел спонтанно выражать свои чувства, и вместо этого молча переложил бекон со сковородки в тарелку.

— Я знаю, что была непростым ребенком, — вздохнула Лэйни.

— Ты была отличным ребенком, — возразил Далтон, для убедительности помахав перед собой лопаткой. — И не смей себя винить. Ты была всего лишь маленькой девочкой, потерявшей отца. Может, конечно, ты и не всегда вела себя идеально, но Матильда должна была тебя понять.

— Спасибо, — очень серьезно поблагодарила Лэйни.

Далтон почувствовал какой-то комок в горле и, чтобы скрыть волнение, пересыпал нарезанный лук на сковородку.

— Всегда пожалуйста.

Помешивая лук, Далтон услышал, как Лэйни спрыгнула со стола, а еще через секунду она обвила его руками и прижалась к нему щекой.

Пусть он и не умеет спонтанно выражать свои чувства, зато у нее это отлично получается.

Выключив огонь под сковородкой, Далтон повернулся, обнял Лэйни и, когда она подняла лицо, поцеловал ее и в очередной раз поразился тому, как хорошо она подходит для его объятий и поцелуев, так хорошо, что можно даже подумать, она специально для них создана. Подавшись немного вперед, Далтон вновь усадил ее на стол, и ее ноги сразу же обвились вокруг его талии, притягивая к себе еще ближе. Далтон почувствовал, как в нем разгорается желание. Но он же и так занимался с ней любовью весь вечер. Разве можно хотеть ее опять так скоро?

Глупый вопрос — конечно, можно.

Он хотел ее опять, потому что хотел ее всю жизнь. Все так просто. Все так сложно.

Перед тем как одеться, Лэйни выгнулась и потянулась, но не успела она надеть кофточку, как руки Далтона уже ласкали ее грудь.

— Руки прочь. — Она шутливо стукнула его по рукам. — По крайней мере до тех пор, пока меня не покормишь.

Как бы в подтверждение ее слов у нее в животе заурчало, и Далтон не выдержал и поцеловал этот прелестный животик:

— Ваше желание для меня закон.

Лэйни весело рассмеялась, но где-то глубоко внутри ее проснулись сомнения. Ведь если оставить шутки, то добром все это не кончится. Последняя великая любовь, сопровождавшаяся трехразовым сексом в день, случилась с ней еще в колледже, но она едва пережила расставание с тем парнем. Что же с ней будет на этот раз?

Раз за разом предаваясь любви на яхте, она почти забыла обо всем на свете. Но теперь вспомнила. Между ними слишком много всего, слишком много лжи. У них нет будущего, и очень опасно об этом забывать, даже на секунду. По крайней мере, опасно для ее сердца.

— Чего ты такая серьезная? — поинтересовался Далтон, застегивая рубашку.

Ну и что ему ответить? «Боюсь, что ты слишком хорош для меня»? «Боюсь в тебя влюбиться»?

— Я серьезно хочу есть, а ты обещал мне фри… ту штуку по типу омлета.

— Фриттату.

— Точно, так что я жду.

Только когда они уселись за стол, Лэйни набралась храбрости и спросила о том, что все время ее тревожило:

— Расскажи мне о Порции.

— Что рассказать?

— Ты ее любил?

Любил? Да что он мог знать о любви в двадцать два года? Да и сейчас что он о ней знает?

— Я считал, что мы отлично друг другу подходим.

— Значит, нет.

— А какая разница?

— Не знаю, но вы были женаты восемь лет. Это очень много, президенты и то выбираются на меньший срок. И я никогда столько времени не занималась чем-то одним, но когда ты говоришь о ней, то я не слышу в твоем голосе никаких чувств. Ни страсти, ни ненависти, ни сожаления, совсем ничего.

— А что ты хочешь там услышать? По-твоему, я должен сходить по ней с ума или мечтать прикончить?

— Не знаю, что-нибудь. Что-нибудь, что говорило бы, что ты хоть что-то к ней чувствуешь. Женился же ты на ней зачем-то, зачем-то столько времени с ней жил, а потом зачем-то развелся.

Далтон устало выдохнул и провел рукой по волосам:

— Слушай, я женился на ней, потому что так и должно было быть. Ее всегда готовили стать отличной женой для такого человека, как я. Она красивая, у нее хорошие связи, она знает тех же людей, что и я. Хороший разумный брак.

— Сделал ли он тебя счастливым?

— А мне никто никогда не говорил, что счастье необходимо для жизни. Важна лишь работа, ты посвящаешь себя компании, забывая обо всем остальном. Счастье и любовь — лишь сказки для бедных. У богатых есть дела поважнее. Вот чему меня учили с детства.

— И ты в это веришь?

— Меня так воспитали. Я всегда считал, что любовь — просто красивое слово для обозначения физического желания. Чувства — это слабость. Не стоит выбирать деловых партнеров по любви, а компанию — по красивому логотипу.

Лэйни покачала головой, пытаясь разобраться в собственных чувствах: