Мейси Ейтс - Разлучница

Он целовал ее глубоко, чувственно, медленно, облизывая ее губы языком. Маделин охватила дрожь, и она, прогнувшись вперед, прильнула к нему, застонав от наслаждения.

– Да, – прошептала Маделин прямо ему в губы, придвигаясь ближе и принимая то, чего так жаждала…

Никогда она не испытывала такого. Она мечтала об этом, представляла себе в своих фантазиях, знала о том, что это должно быть потрясающе… но грезы ее оказались слабым подобием реальности.

О, она даже представить себе это не могла.

Маделин чувствовала себя опустошенной. Слабой. Но все-таки неудовлетворенной. И она знала почему. Он до сих пор не побывал в ней. А ей это казалось самым важным.

– Ты можешь встать? – спросил он, и голос его был хриплым.

Кивнув, она слезла со стола. Руки его были нежными, но твердыми, когда он повернул ее лицом к столу и слегка наклонил вниз, нажав на спину. Маделин уперлась руками в гладкую полированную поверхность. Она никогда не занималась сексом в такой позе. По телу ее прошла дрожь предвкушения.

А потом Маделин услышала звук вскрываемой пластиковой упаковки.

– Презерватив, – сказал он.

Волна облегчения наполнила ее, потому что сама она забыла об этом. Была слишком захвачена этим моментом. Ей было трудно здраво мыслить, когда тело ее все еще конвульсивно содрогалось и в то же время в ней нарастало новое возбуждение.

На этот раз они достигли вершины блаженства вместе, и рык его наслаждения слился с ее стонами. Он уперся ладонями в стол, рядом с ее руками, опустив ей голову на плечо. Дыхание его было прерывистым, сердце сильно билось.

– Мне надо отойти, – сказала она, ощущая небывалую слабость в коленях. Ноги уже не держали ее.

Алексей отодвинулся назад, и Маделин упала в ближайшее кресло. Голова у нее кружилась, сердце готово было выпрыгнуть из груди.

У нее был секс. Она наслаждалась им. И крыша не обрушилась на них. Никто не ворвался, не закричал, не обозвал ее шлюхой. Даже если это был ее босс…

Здесь не было никаких журналистов. Здесь не было чувства вины.

Впервые за пять лет она ощущала – ее тело вновь принадлежит ей. Слишком долго она была привязана к мужчине, который лишил ее девственности. Отнял у нее веру в порядочность и использовал.

Алексей не только пробудил в ней ее подавленные желания, запертые глубоко внутри, но и раскрыл перед ней новые стороны секса, о которых она не знала. И она была несказанно благодарна ему. Ее прошлый опыт с Уильямом принес ей много разочарований… Тогда она отчаянно хотела ублажить его, доставить ему удовольствие, стать его женщиной. Быть достойной его любви.

Сегодня она доставила удовольствие самой себе. Получила огромное наслаждение. И ее любовник явно тоже.

Отвернувшись, Алексей осторожно снял с себя презерватив и выбросил его в мусорную корзину. Затем поднял с пола брюки и надел их на себя одним быстрым движением.

Маделин все еще не могла пошевелиться. Она могла только смотреть на свою одежду, разбросанную по полу всего кабинета, и гадать о том, в кого же она превратилась, оказавшись в объятиях Алексея?

– Я… – сказала она, подыскивая подходящие слова.

– Разве это была плохая идея? – спросил он, застегивая свой ремень.

– Нет, не плохая. Но сейчас уже слишком поздно.

– Если говорить о том, что поздно, то мы слишком поздно увидели друг друга, – сказал он, иронично улыбнувшись.

– Наверное, ты прав. – Она нагнулась и подобрала с пола бюстгальтер и трусики. – Я не жалею об этом. Ведь это был просто секс.

– Да.

Маделин вздохнула:

– Хороший секс.

Одобрительно фыркнув, Алексей стал натягивать на себя рубашку.

– И больше его у нас не будет, – закончила она. Алексей замер на месте:

– Почему же?

– Мы должны работать вместе, а теперь, когда мы… Ну, если мы забудем об этом, то нам будет легче вернуться к работе.

Одна темная бровь его приподнялась.

– Если ты этого хочешь…

– Да, хочу.

Так должно быть. Все это было потрясающе, и в какой-то момент Маделин почувствовала себя независимой. Это было сладостное ощущение. И она не могла им рисковать.

Конечно, Алексей никогда не обещал ей любви. Никогда не говорил об обручальном кольце, о браке, о семье, о собственном доме – обо всем том, о чем она так мечтала. Но теперь ей этого и не было нужно. Это всего лишь иллюзия. Маделин не верила в нее, и сейчас ей не нужна была любовь.

– Да, я считаю, что на этом нам надо закончить.

Он кивнул:

– Одевайся. – Повернувшись, Алексей направился к выходу из кабинета, но на пороге помедлил. – Завтра приходи в студию. Мне хотелось бы показать тебе несколько вещиц и посоветоваться, стоит ли представлять их на этой выставке.

И он ушел. А она осталась одна.

Прошло двенадцать часов с тех пор, как он был с Маделин. Двенадцать часов, но тело его все еще было наполнено адреналином, хлынувшим в кровь.

Она была невероятной. Красивой, чувственной, раскованной.

И она больше не хотела его…

Обычно обещание больше не вступать с ним в связь вполне удовлетворяло Алексея. Ему не нужны были обязательства, он не хотел ни к кому привязываться. Но он не прочь был снова погрузиться в сладкое забытье, которое сулило ему гибкое тело Маделин.

Алексей взглянул на часы в тот самый момент, когда она появилась в дверях его студии.

– Ты опоздала, – сказал он после долгой паузы, налюбовавшись ее красотой.

Щеки ее раскраснелись от холода и, похоже, от бега – она старалась не опоздать. Длинные стройные ноги были обтянуты черными джинсами, красиво облегавшими бедра. Хлопчатобумажная блузка стретч с треугольным вырезом прилипала к округлым грудям. Эти груди он держал в руках всего лишь двенадцать часов назад…

Он так и не насладился ими вполне…

– Прости. Я проспала. – Маделин опустила глаза.

– Плохо спала прошлой ночью?

Он уж точно плохо спал. Тело его томилось и болело, отвердевая от напряжения в жажде второго раунда.

Алексей забыл о том, каким прекрасным может быть секс. Он забыл о том, что можно наслаждаться сексом, не думая ни о чем, кроме как о собственном наслаждении и наслаждении своей партнерши. И теперь он жаждал большего. Он еще хотел Маделин…

– Проходи, – сказал он.

Студия его была пуста. Большинство дизайнеров предпочитали приходить сюда лишь для того, чтобы взять инструменты, а затем работать дома. Так для всех было лучше. Слишком много художников со своими особыми взглядами и амбициями, скопившихся в одном помещении, быстро превратили бы студию в хаос.

Алексей открыл дверь в свою мастерскую, в которой давно уже не был – года два, наверное, – и пропустил Маделин вперед себя.

– Ожерелье находится здесь?

Нотка волнения, прозвучавшая в ее голосе, доставила ему удовольствие, как ни странно.