Вильям Райс - В тихом омуте

Может, оно и к лучшему, разочарованно думал Джеймс. И, снова вздохнув, обратился к Майре Уотерс:

— Хорошо, соедините нас, пожалуйста. — С минуты на минуту он ждал пациентку, некую миссис Гэрисон. В истории болезни он не нашел и намека на природу её недомогания.

— Привет, Китти, — сдержанно поздоровался он. — Чем могу быть полезен?

Помимо того, чтобы засунуть тебя в мешок, завязать его и бросить в самый глубокий омут?

— Ты занят, Джеймс?

— Да, очень.

Отъявленное вранье. Если не считать горсточки престарелых ипохондриков, которых он был вынужден навещать каждый день, и ещё нескольких пациентов, жаловавшихся на насморк, дел у Джеймса решительно не было. Не говоря уж о том, что сезон аллергических соплей заканчивался. Словом, главная проблема Джеймса заключалась в том, чем заполнять свободное время. До сих пор он посвящал его чтению медицинских журналов.

— Надеюсь, к вечеру ты освободишься? — язвительно осведомилась Китти. — Ты не забыл про вечеринку у Бьюкененов? Я могу на тебя рассчитывать?

— О да. Если ничего не случится, конечно. Напомни только — где и во сколько?

Китти презрительно фыркнула.

— Что-то у тебя туговато с мозгами стало, Джеймс.

Джеймс стоически молчал. То, что он подумал сейчас про Китти, высказать вслух не осмелился бы никто.

— Я заеду за тобой сама, — заявила она тоном, не допускающим возражений. — В четверть восьмого. Устраивает?

— Нет. То есть — да, спасибо, но я предпочел бы воспользоваться собственным транспортом. Ты просто объясни мне, как до них добраться, и я…

— Джеймс, я заеду за тобой ровно в четверть восьмого!

Шмяк! Она повесила трубку. Джеймс медленно опустил на рычажки трубку своего аппарата, пробормотав под нос:

— Вот, стерва!

Осторожное покашливание сзади. Как ужаленный, он крутанулся на вращающемся кресле Кайта. Майра Уотерс…

— А, это вы. — Джеймс кивком указал на телефон — несомненно, регистраторша слышала его последние слова. — Моя кузина, — пояснил он. Она порой бывает несколько…

— О, мы все знаем миссис Хигарти. — Миссис Уотерс мило улыбнулась. Сорокалетняя замужняя женщина была бесконечно предана доктору Кайту. Она добавила: — И я заметила, что в последнее время она вас немного… опекает.

— Мягко говоря, — горько усмехнулся Джеймс. — Это просто Цербер в юбке.

Но Майра даже не улыбнулась.

— Миссис Гэрисон уже здесь, — сказала она. — Если хотите, могу побыть с вами.

Джеймс удивленно замотал головой.

— Нет, спасибо. Или вы считаете, что мне нужно…

— Как желаете. Сейчас я её пришлю.

Проучить бы Китти, мстительно подумал Джеймс. Выяснить у этой Гэрисон, где живут Бьюкенены, и рвануть к ним в десять минут восьмого. Нет, не выйдет — приглашение он получил через Китти, и явиться следовало вместе с ней. А жаль.

— Миссис Гэрисон, доктор.

Джеймс встал навстречу, заключив тонкую ладонь пациентки в свои собственные. С таким же успехом он мог пожать высохшую тростинку. Светловолосая и невероятно худая женщина выглядела лет на тридцать, у неё были красивые, глубоко посаженные глаза и широкий рот с тонко очерченными губами. Прямые волосы свисали, словно золотистая занавеска; худоба придавала женщине сходство со скелетом.

Она не улыбалась. Глаза необычно сияли, и Джеймсу вдруг пришло в голову, что одни мужчины почти наверняка находят её безумно привлекательной, тогда как другие могли бы, завидев её, испуганно заорать и броситься наутек.

— Доктор Торчленд?

Голос мелодичный, с хрипотцой. Джеймс кивнул.

— Да. Джеймс Торчленд. Присаживайтесь, пожалуйста. — Кинув взгляд в сторону двери, он заметил, что Майра оставила её открытой. Намеренно. Усевшись в кресло, Джеймс вопросительно посмотрел на пациентку.

— Вас что-то удивляет? — спросила та, пристально глядя на него. — Моя внешность, быть может?

— Нет, что вы! — поспешно соврал Джеймс. — Восхищает, быть может, но только не удивляет… — Он лучезарно улыбнулся, но, не удостоившись ответной улыбки, тут же увял. — Хотя, должен признаться, я почему-то думал, что вы… старше.

— Наверное, вы встречались с моим мужем, — подсказала миссис Гэрисон. Ресницы у неё были длиннющие и бархатистые. — Он намного меня старше. Так что — в вашем замешательстве нет ничего удивительного…

Странная манера разговаривать у этой миссис Гэрисон. Монотонно бубнит себе, без малейшего выражения. А вот сияющие, ввалившиеся глаза так и испепеляют его из самой глубины глазниц.

— … вместе с тем это, в какой-то мере объясняет мой приход к вам, доктор Торчленд, — продолжила она. — Мне кажется, что именно возрастными различиями с супругом объясняются причины моего недомогания.

В мозгу Джеймса зазвенел тревожный колокольчик. Эта женщина недвусмысленно намекала, что муж держит её в черном теле, и пожирала его голодным взглядом. Так, слава Богу, отвернулась… Однако облегчение его было не долгим; заметив, что дверь распахнута настежь, миссис Гэрисон встала, в три шага пересекла кабинет и решительно закрыла её.

— Немного уединения нам не помешает, — промолвила она, задумчиво глядя на обтянутую кожей кушетку, стоявшую у стены. — В наши дни его так не хватает. — Ее тонкие, почти прозрачные пальцы принялись рассеянно теребить пуговицы на светлой блузке. — Вы ведь хотите осмотреть меня, доктор, не правда ли?

Не успел Джеймс возразить, как блузка уже полетела на стул, а миссис Гэрисон принялась расстегивать тонкий замшевый ремень на легких летних брюках.

— Может не стоит снимать все… — робко проблеял Джеймс, но миссис Гэрисон пропустила его слова мимо ушей.

— Так вот, доктор, я начала рассказывать про моего супруга, — сказала она. — Мало того, что он старше меня более чем в два раза, но, как и других стариков, его порой, хотя и весьма редко, охватывают сексуальные желания, которые едва ли соответствуют представлениям о сексе молодой женщины.

Брюки присоединились к блузке. Неуловимым движением миссис Гэрисон избавилась от лифчика, который полетел следом. Теперь она стояла посреди его кабинета в крохотных трусиках. Тощая, почти бестелесная, но с прекрасно оформленным бюстом и без единого незагорелого пятнышка на всем теле.

Джеймс подумал, не метнуться ли к спасительной двери, но быстро отказался от этой мысли — эта женщина неминуемо перехватила бы его ещё на полпути. Пожалуй, безопаснее будет все-таки оставаться за столом. К сожалению, на столе не было ни кнопки вызова регистраторши, ни хотя бы пульта внутреннего телефона. Что же делать? Не звать же ему на помощь, в самом деле? Миссис Уотерс сочла бы, что он не способен даже постоять за себя. Нужно каким-то образом перехватить инициативу, придумать хоть что-нибудь. Мысли лихорадочно роились в его мозгу, пока Джеймс беспомощно наблюдал, как его почти обнаженная пациентка усаживается на кушетку. Он кинул взгляд на её историю болезни и, нахмурившись, произнес: