Энн Вулф - На том краю радуги

Все это вполне могло бы вызвать интерес у кого угодно, но только не у Майка. Больше всего сейчас его занимало то, испытывает ли Сим что-нибудь к безмозглому красавчику Питеру Харди.

Чтобы хоть как-то отвлечься от этой мысли, Майк, не любивший говорить тосты, даже произнес шутливую речь в честь Джаспера Деверика, чем последний оказался весьма доволен. Потом ему снова пришлось заняться своей соседкой, которой хотелось выяснить у него, будут ли его фото участвовать в нью-йоркской выставке «Взгляд на мир». Оказалось девушка интересуется фотографией и даже собирается поехать в Холд Хилл, чтобы учиться на курсах фотодела.

— Загляните как-нибудь ко мне, — предложил ей Майк в надежде, что Сим его услышит. — Я смогу дать вам пару советов.

Взгляд, который при этом бросила на него Сим, подсказал ему, что он выбрал верное направление. Пусть она не думает, что он никому не может быть интересен, если прикован к инвалидному креслу. Да, он в отличие от Питера Харди не может похвастаться здоровьем, но зато в голове у него не только золотые опилки.

Насладившись произведенным на Сим впечатлением, Майк пошел дальше и выложил своей собеседнице ту новость, которой в первую очередь хотел поделиться с Сим: он отправил своему старому приятелю серию снимков, которые, если повезет, смогут принять участие в нью-йоркской выставке.

По лицу Сим было заметно, что она удивлена этой новостью точно так же, как и тем, что Майк делится ею с девушкой, которую толком не знает.

Когда тосты закончились, а клацанье вилок о тарелки перестало терзать слух, кто-то из молодых людей, оказавшихся на празднике, предложил устроить танцы.

Питер Харди поддержал идею, Сим предпочла промолчать. Майк, небрежно улыбнувшись, сообщил своей соседке, что компанию в этом увлекательном мероприятии составить ей не сможет. Девушка оценила его чувство юмора и предложила продолжить их интересную беседу, но Майк подумал, что ему совсем не хочется любоваться на танцующих Питера и Сим. А потому ответил своей соседке, что давно уже мечтает выкурить на свежем воздухе сигаретку-другую.

Выбравшись на крыльцо, Майк прикрыл за собой дверь и вытащил портсигар из кармана шоколадно-коричневой рубашки, подаренной ему мисс Бифер. Сигарета немного успокоила расшалившиеся нервы, и он подумал, что совершенно несправедлив к Сим.

Даже если ей понравился Питер Харди — что с того? Может, правильнее порадоваться ее успеху, вместо того чтобы ревновать ее и пытаться вызвать ответную ревность? Едва ли Сим своим поведением хотела причинить ему боль — она слишком добра для этого. Наверное, ей и в голову не пришло, что его может задеть ее внимание к другому мужчине. В конце концов, разве он имеет право ее ревновать? Ведь он ни разу даже не намекнул ей на то, что испытывает к ней сильные чувства.

Майк подумал, что за своими переживаниями он совсем позабыл, что хотел задать друзьям миссис и мистера Деверика кое-какие вопросы, которые, возможно, могли бы пролить свет на историю с дневником мисс Попугай. Он не ожидал, что ему удастся выяснить у этих людей что-то важное, однако попробовать все-таки стоило. К тому же по реакции, которую вызовут его вопросы, можно будет догадаться, настолько ли серьезную роль в их жизни сыграли те события, которые описываются в дневнике.

Куря сигарету, Майк подумал, что Сим, конечно, сказала бы ему сейчас, что он кощунственно относится к своему здоровью. Но где теперь была Сим? Наверное, танцует с молодым Харди. Майк горько усмехнулся. А ведь они, черт возьми, действительно красивая пара. Молодой ясноглазый мужчина с лучезарной улыбкой и неземная длинноволосая красавица, приехавшая в Фейнстаун на экспрессе фей… Нет, этой паре чего-то недоставало. Пока Майк пытался понять чего именно, дверь дома приоткрылась и кто-то выглянул на крыльцо.

— Майк Гэсуэй, вы что, решили накуриться надолго впрок? — послышался позади него знакомый женский голос.

Сим подошла к нему. В ее взгляде промелькнула не то обида, не то тревога.

— Я же не думал, что ты придешь меня спасать. — Майк изо всех сил старался казаться непринужденно веселым. — Не беспокойся, Симона, я курю всего лишь вторую сигарету.

— Всего лишь, — хмыкнула Сим и строго посмотрела на Майка. — Между прочим, кое-кто простужен. А ведь прошло уже, наверное, минут пятнадцать с тех пор, как ты выбрался на крыльцо в одной рубашке.

— Ты что, засекала время? — хмыкнул Майк. — Я подозревал, что Питер Харди танцует лучше…

— О чем это ты? — В серых, чуть облачных глазах Сим читалось искреннее недоумение.

— О том, что в объятиях хорошего танцора девушки не считают минуты, — изрек Майк.

— Думаешь, я танцевала с Питером Харди? — улыбнулась Сим, и в ее глазах зажглись искорки лукавства. — Да я еле отвязалась от этого самовлюбленного идиота. Уверена, он и танцует так же, как разговаривает: совершенно не чувствует партнершу.

— По-моему, ты неплохо держалась для девушки, которой невыносимо скучно, — ехидно заметил Майк.

— По-моему, кто-то мог бы вмешаться в разговор и спасти положение, — укоризненно посмотрела на него Сим. — Но вместо этого предпочел развлекать свою очаровательную соседку слева.

— Она увлекается фотографией, вот мы и разговорились, — пробормотал себе под нос Майк, чувствуя некоторое удовольствие от того, что Сим все-таки его приревновала.

— Я не имею ничего против твоей собеседницы, — спокойно сообщила Сим. — Только мне было обидно, что ты не сказал о выставке мне.

— Я и сам не знаю, попадут ли мои работы на выставку, — пожал плечами Майк. — Пока только жду ответа. Честно говоря, мои снимки не так уж хороши для выставки. К тому же мое имя вряд ли кто-то помнит.

— Неправда, — покачала головой Сим. — В прошлом году я ходила со своими школьниками на выставку твоих работ. Им, кстати, очень понравилось.

— Не надо меня утешать, — пробурчал Майк, которому все-таки было приятно, что Сим уже слышала его имя.

— А я и не утешаю. Мне казалось, ты успел заметить, что из меня не очень-то хорошая жилетка.

Сим улыбнулась, слегка склонилась над ним и легонько сжала его ладонь, лежащую на ручке кресла. В ее прикосновении было столько тепла, что Майк, успевший замерзнуть, почувствовал, как внутри него из маленькой едва тлеющей искорки разгорается целое пламя.

Это пламя, которое так давно не обжигало его душу, пугало Майка. Согреться в зимнюю стужу, конечно, хорошо, но что будет, если у тебя отнимут огонь? Если тот, к кому ты привык, кого успел полюбить, вдруг уйдет, исчезнет из твоей жизни?

Майк знал, что рано или поздно рука Сим соскользнет с его руки. Что рано или поздно он снова почувствует холод. Но этот, физический холод — сущий пустяк по сравнению с тем ледяным адом, той пропастью одиночества, в которой он останется, если откроет замкнутую на десять замков дверь своей жизни…