Линн Харрис - Супруг-незнакомец

Изабелла очнулась. За окнами машины ярко светило солнце. Со всех сторон, насколько видел глаз, их окружал красный песок. Рядом был Адан.

– Что случилось, Изабелла?

Ее тело было горячим, но на этот раз не от страха.

О боже, она видела эротический сон о нем – или это было воспоминание? В этом сне на ней было платье, как на их свадебной фотографии в газете.

– Я… – Она запнулась. – По-моему, я кое-что вспомнила, о тебе.

Он пронзительно взглянул на нее:

– Правда?

Изабеллу снова окатило жаркой волной. Зачем она ему это сказала? Теперь он захочет знать, что именно она вспомнила.

С другой стороны, какое это имело значение?

– Похоже, это была наша первая брачная ночь. На мне было платье, как на фотографии. Ты раздел меня перед тем, как… твои губы… А потом… – Изабелла закрыла глаза.

Когда она наконец набралась смелости украдкой взглянуть на него, оказалось, что он пристально смотрит на нее. Он думал о чем-то далеком, будто тоже вспоминал о той ночи. Потом он потряс головой.

– Это ни за что не сработает, – сказал он как будто сам себе.

– Что не сработает?! – вскрикнула она. Может быть, он собирается отвезти ее обратно в Порт-Джафар? Черт побери, зачем она вообще заговорила? – Адан, – требовательно позвала она.

Он снова взглянул на нее горячим и страстным взглядом. А затем поцеловал.

Изабелла была потрясена, ощутив, что так и должно быть: их губы, прижатые друг к другу. Это движение его языка, обжигающий трепет, сбегающий вниз по ее позвоночнику, эта дрожь наслаждения были знакомыми и желанными.

Внизу ее тела было жарко и влажно, она томилась от желания.

Она обвила его шею руками, когда он положил ее на одну из своих рук и притянул к себе, так что она теперь полулежала у него на коленях. Обхватив ее ноги, он полностью посадил ее к себе на колени.

Она почувствовала его желание. Когда она пошевелилась, он тихо застонал.

Адан накрыл рукой ее грудь. Языком он ласкал ее сосок. Эти ласки были такими легкими и такими искусными, что Изабелле захотелось кричать. Все тело отвечало на его возбуждающее прикосновение.

– Я хочу тебя, – прохрипел он, оторвавшись от ее губ. А затем стал целовать ее шею и ключицы, перед тем как снова вернуться к губам.

Изабелла не смогла сдержать стона, который вырвался из ее груди. За прошедшие два года она однажды целовалась с мужчиной, но тогда сразу же оттолкнула его, потому что чувствовала – что-то не так.

Но на этот раз все было правильно.

Это было невероятно, изумительно. И это привело ее в замешательство, так как она не строила иллюзий на счет Адана. Может быть, он хочет ее, но он ее презирает. Возможно, он всегда ее презирал. Возможно, поэтому она вынуждена была уйти.

Противоречивые эмоции кружились в ее голове, в сердце до тех пор, пока она уже не могла их распутать. Она испытывала счастье – и грусть. Она чувствовала, что ее нежно любят – и презирают. Она была уверена, что когда-то она любила его – и что он не любил ее. Печаль поднялась в ней волной, и тогда Изабелла уперлась руками в его грудь и оттолкнула.

Для нее это было слишком много.

Он прервал поцелуй. В его темных глазах было замешательство. Красивые губы были сочными от поцелуя, и ей тут же захотелось прижаться к ним и забыть о своих спутанных чувствах.

– Я… я не готова к этому, – сказала она слабым голосом. – Это слишком быстро.

Его лицо постепенно прояснялось, до тех пор пока он снова не превратился в хладнокровного, невозмутимого правителя. Он ссадил ее с коленей, и она смущенно поправила платье.

– Конечно, ты права, – сказал он. – Прости меня.

– Не то чтобы я не хочу… – Изабелла осеклась.

Это было бы признанием его власти над ней. А она не могла отдать ему больше власти, чем у него уже было.

– Я знаю тебя недостаточно хорошо, – мягко произнесла она. – Я знаю: у нас есть ребенок. Но ты? Какой ты человек? Каким был наш брак? Испытывали ли мы друг к другу хотя бы симпатию?

Он откинулся назад и вздохнул.

– Нам было хорошо в постели, – сказал он просто. – Хотя мы провели вместе не так много времени.

– Потому, что ты был очень занят? Или потому, что я забеременела?

– Я думаю, и то и другое. Но в основном потому, что ты плохо себя чувствовала во время беременности. У нас был всего месяц, Изабелла, прежде чем мы стали жить как соседи по комнате, а не как любовники.

– Ох… Так беременность была тяжелая?

– Нет, кроме токсикоза, ничего такого.

Она снова расправила платье на бедрах.

– Как бы я хотела вспомнить! Я чувствую себя… обманутой.

Она носила ребенка девять месяцев и ничего не помнила об этом. Она разделяла жизнь и постель с этим мужчиной, и он все еще оставался для нее незнакомцем.

Адан вздохнул:

– Ты была очень красивой, несмотря на постоянное недомогание. И еще ты стала довольно большой. Рафик весил больше девяти фунтов, когда родился.

Изабелла открыла рот от удивления:

– Неужели? Господи боже! – А потом она хихикнула, хотя смешок был готов превратиться во всхлип. Она прижала руку ко рту, чтобы удержаться от этого. – Может, это и хорошо, что я не помню.

Адан улыбнулся. У Изабеллы замерло сердце. От его улыбки у нее захватило дух. Его лицо, и без того такое привлекательное, стало теплым и открытым и даже невинным в каком-то смысле. Было очень странно думать так об этом жестком человеке.

– Ты выглядела так, как будто проглотила три футбольных мяча, – сказал он. – Врач говорил, что ребенок только один, но я начал было сомневаться.

– Ты был рядом, когда он родился?

Он помотал головой, и ее сердце слегка упало от грустного выражения его лица.

– Я уезжал из страны по делам бизнеса. До срока было еще две недели.

– Жаль, что ты это пропустил.

Он взял ее руку и поцеловал. Изабелла потрясенно почувствовала, как все ее тело ответило ему.

– Да, я тоже жалею. Я бы хотел быть рядом ради вас обоих. Роды были довольно тяжелыми, но Рафик родился здоровым, и ты быстро оправилась.

Его голос угас, и она вопросительно посмотрела на него:

– Что, Адан?

Он отрицательно помотал головой:

– Ничего. Ничего.

– Я хочу вспомнить это, – сказала она. – Даже тяжелые периоды. Я хочу вспомнить каждый миг нашей жизни вдвоем. Это очень тяжело – не знать.

– Может быть, ты когда-нибудь вспомнишь. Вспомнила же ты нашу первую ночь.

– Так я вспомнила? Или это все-таки был сон?

Уголок его рта приподнялся в озорной ухмылке.

– Нет, ты все вспомнила довольно точно. Эта ночь была длинной и полной удовольствия.

Ее сердце снова упало, но уже по другой причине. Он был соблазнителен, как змей-искуситель. И ей отчаянно хотелось вкусить того яблока, что он предлагал.

– Осторожней, Изабелла, – внезапно пророкотал он, хотя в его голосе не было злости на этот раз.