Сьюзен Стивенс - Возлюбленная магараджи

— Мия, — произнес он.

Он обрадовался и протянул ей руку. Мия приблизилась и взглянула на пыльные зеленые поля, медленно удаляющиеся.

— Мы проплываем мимо чайных плантаций, — объяснил Рэм, — и блестящие вдалеке реки поят эти поля.

За свежей зеленью холмов виднелись лиловые горы со снежными вершинами. Такой красотой мог владеть только необычный человек.

Люди на берегу махали им, дети радостно визжали. Мия ответила на приветствие. Как она могла думать о том, чтобы забрать отсюда Рэма? Как можно вообще так думать?

Эмоции захлестнули ее. Ощущение предстоящей потери было невыносимо, но Мия сосредоточила внимание на детях, все еще надеясь, что она и Рэм смогут остаться хотя бы друзьями.

— Ты плачешь от счастья? — поддел ее Рэм, когда она не могла больше сдерживать слезы.

— Что-то попало мне в глаз, — нетерпеливо ответила она.

— Могу я помочь?

— Слишком поздно, — сказала она, вздернув подбородок. Слишком поздно. Рана уже нанесена.

— Что ж, должен сказать, ты выглядишь восхитительно, — произнес Рэм, окинув ее взглядом.

— Как и ты, — ответила Мия. Приветливость скрыла смятение, хотя Рэм и правда выглядел великолепно в черной шелковой тунике и свободных брюках, нежно ласкающих его сильное тело. — Но есть кое-что, что улучшило бы твой вид. И это улыбка, — добавила она. Еще ни разу Мия не видела Рэма таким задумчивым.

— Есть кое-что, что улучшило бы и твой вид, — парировал он, уставившись на ее повязку.

— И это не обсуждается.

— Ну правда, ты же больше об этом не переживаешь?

Она знала, что повязка на глазу постоянно раздражала Рэма, будто скрывала от него часть Мии.

— Я вообще не переживаю. Мы уже почти приехали, а я не хочу выделяться.

Рэм ничего не ответил. Может, он надеялся, что она предложит остаться в стороне.

Вскоре впереди показался порт, и тогда Мия поняла, что все идет не по плану. По крайней мере, не так, как задумывал Рэм. Она еще никогда не видела столько людей, собравшихся в одном месте. Вся гавань бурлила красками и жизнью. Кто-то залез на фонарные столбы, кто-то сидел на крышах. Казалось, что каждый дюйм занят зрителями, некоторые даже забрались другим на плечи, чтобы лучше видеть.

— Ух ты! — Мия в волнении схватила Рэма за руку. — Вот это встреча!

Но на лице Рэма она могла увидеть лишь удивление и гнев.

Как только шум толпы достиг их ушей, она попробовала еще раз:

— Новости о твоем прибытии быстро разносятся. А слон, которого я в детстве вызывала для тебя? Мне кажется, он тут.

Ей хотелось разрядить обстановку. Честно говоря, абсолютная радость и восторг народа по поводу возвращения Рэма на родину — восхитительное зрелище. Но не для Рэма. Сильнее нахмуриться было просто невозможно. И внезапно Мия поняла, как это могло выглядеть со стороны. Кто бы ни организовал этот прием за спиной у правителя, с ним разберутся позже, но сейчас Рэм должен улыбаться и показывать свою благодарность людям за их теплый прием.

Мия продолжала восторгаться праздничной атмосферой:

— Я видела слонов и раньше, но не в таких богатых попонах.

Но Рэм, казалось, не слышал ее слов. Между тем были брошены канаты и на берегу выстраивались подчиненные. Мия увидела позади толпы лимузин с тонированными стеклами и подумала, что Рэм предпочел такой вид передвижения, пока не увидел, что происходит. «Но ему придется сориентироваться в ситуации, и быстро», — подумала Мия, гадая, кто же ответствен за такую шумиху.

Жаль, что Рэм злился. Мия же не могла не восхититься новыми видами и звуками: трубили в рог, звонили колокола, быстрый пульс голосов, перекрываемый криками и песнями. Выстраивался парад слонов, могучих животных обмахивали опахалами погонщики. Присутствующие оказывали честь всего одному человеку, а на самом деле украшением страны был как раз народ. Забыв об обещании оставаться в тени, Мия принялась махать толпе. Многие отвечали ей тем же, но все их внимание оставалось приковано к Рэму.

«Рэм и есть Рампракеш», — поняла в этот момент Мия. Она гордилась им и радовалась за него и за его народ. Как и великолепная живая страна, которой он должен управлять, Рэм был горячим, волнующим, пряным и даже немного пугающим — все в одном.

— О, Рэм! — воскликнула Мия. — Подумать только, все эти люди пришли поприветствовать тебя… Рэм? — Она повернулась, желая посмотреть на него.

— Это не то, что ты думаешь.

— А что тогда?

— Хитроумный план, заговор, называй как хочешь.

— Заговор? Такое нельзя подстроить, Рэм. Чтобы заплатить всем этим людям, не хватит денег и во всем мире.

— Не хватит, но их ввели в заблуждение.

— Кто?

— Не вмешивайся в то, чего не понимаешь.

Грубый тон Рэма обидел Мию. До этого мига он был ее возлюбленным, теперь же превратился в другого человека, и этот другой ей не очень нравился.

— Почему ты расстроен? — спросила она, когда он попытался отмахнуться от нее.

— Просто так. А сейчас, пожалуйста, отпусти меня. Я не могу задерживать водителя.

— Водителя?! — крикнула она ему вслед. — Не говори мне, что хочешь сесть в тот лимузин и ускользнуть, когда твой народ пришел встретить тебя!

— Что ж, я не собираюсь ехать верхом на чертовом слоне. Даже ради тебя, Мия.

Она встала на его пути:

— Ну так и езжай на своем идиотском лимузине. А я поеду на слоне.

— Не будь смешной. — Он оттолкнул ее и тут же позвал: — Мия! Вернись!

Она почти ускользнула от него, но затем остановилась, поняв, что слишком импульсивна. Ей всего лишь хотелось, чтобы у Рэма все было хорошо. Но он прав. Она не может проложить путь в толпе, жаждущей Рэма.

Он не хотел шумихи, а значит, человек, который устроил все против его воли, не знает, что Рэмом очень сложно манипулировать. Если сейчас он сядет в лимузин, как и собирался, шумиха только навредит ему. Может, устроивший все это знает Рэма и хочет уничтожить его? Если никто ничего не сделает, этот великолепный прием всех разочарует, — превратится в дешевое представление со знаменитостью, спрятавшейся за тонированными стеклами автомобиля. А Рэм представляет собой гораздо большее.

Мия решительно вернулась, он как раз приветствовал чиновников. Она не позволит ему, разозленному и разочарованному, сделать то, о чем позже придется жалеть.

К тревоге охранников, Мия встала прямо перед Рэмом. Он не мог ее проигнорировать, хотя его лицо свидетельствовало о недовольстве. Рэм среагировал мгновенно: взял ее под руку и отвел в сторону.

— И что, по-твоему, ты делаешь? Это называется — оставаться в тени?

— Я хотела остаться в тени, но ты очень рассердился, и я не понимаю почему. Знаю, ты не учел такого ажиотажа, но подумай, как долго люди ждали тебя в эту невозможную жару. Они всего лишь хотят увидеть тебя.