Наташа Тейт - Неуместное влечение

Его пальцы ласкали ее с болезненной нежностью. Ее руки беспомощно цеплялись за дверь, и она резко вдыхала, когда его пальцы аккуратно танцевали, пока она не застонала. Этан выпрямился и положил одну руку на ее ягодицу, притягивая ближе к себе. Он впился в нее поцелуем, жадным, диким, требовательным, совсем не похожим на нежные неторопливые движения пальцев. Оглушенная ощущениями, которые она никак не могла понять, она закрыла глаза и впилась ногтями в деревянную дверь.

Он пытал ее нежными круговыми толчками, скользя и осторожно исследуя ее, пока она не опустилась на его руку. Ее плоть пульсировала. Болела. Она сжимала его руку, отчаянно ища облегчения и задыхаясь. Он перешел через край, и удовольствие накрыло ее, лишая всех мыслей. Она ловила воздух; спазмы проходили по животу и ногам. Через несколько секунд она пришла в себя и слабо застонала. Этан поцеловал ее в последний раз и опустился на колени, положив руку на ее вздрагивающий живот. Язык коснулся ее бедра и направился выше. Ее голова слабо откинулась назад, и она протянула руку, чтобы остановить его.

— Этан, — проговорила она, смущаясь, когда он вдохнул ее запах. — Не надо…

Но было слишком поздно. Его губы уже были на ней.

Она задрожала, пытаясь сохранить равновесие, и провела рукой по его волосам.

— Этан, — бормотала она, не находя в себе сил сказать что-то еще.

Она не могла думать, не могла шевелиться, и ее сбивчивое дыхание поощряло его молчаливое соблазнение. Удовольствие снова стало нарастать с каждым прикосновением его языка.

— Я не могу, — прошептала она, сжимая его волосы. — Этан… О, Этан, пожалуйста…

Он сжалился над ее отчаянной мольбой и поднялся на ноги. Она услышала звук рвущейся упаковки от презерватива, почувствовала, как он на долю секунды отстранился, умелым движением надевая латекс. И он снова приподнял ее, одной рукой крепко держа за пояс, а второй обнимая ее ягодицы. Этан наклонился, чтобы поцеловать ее, и она почувствовала его возбуждение.

Ощущение ее плоти, горячей и невыносимо узкой, сводило Этана с ума. Он дернулся вверх, руками опуская ее таз вниз. С губ Кейт сорвался вскрик, когда нежные ткани ее тела стали привыкать к его непреклонному вторжению. Он был глубоко внутри ее, и Кейт напряглась от боли, впиваясь ногтями в его спину.

Этан замер, когда сквозь густой туман страсти пробилось осознание того, как сопротивляется ее тело. Он удивленно посмотрел на нее.

— Скажи мне, что ты не девственница, — выдохнул он.

— Я не девственница, — соврала она, плохо скрывая боль в голосе.

Она наклонилась, чтобы поцеловать его, надеясь, что он не заметил дрожь губ.

— Кейт. — Его рука мягко отодвинула ее подбородок назад.

— Это не имеет значения, — ответила она, обнимая его. — Все нормально. Просто не останавливайся.

Она прижимала его к своей груди с таким отчаянием, что не могла дышать. Сейчас он был частью нее, и она не могла отпустить его. Его сопротивление ослабло, и он наклонился, чтобы поцеловать ее. Несколько долгих мгновений он не шевелился, пока его язык ласкал ее губы. Когда она застонала, он начал входить в нее медленно и осторожно. Кейт больше не обращала внимания на боль. Сейчас она хотела обладать Этаном, быть с ним в этот момент, к которому они шли всю свою жизнь.

Тяжело дыша сквозь стиснутые зубы, Этан резко входил в нее. Стон удовольствия наполнил воздух, когда он замер внутри ее. Его оргазм, сильный и дикий, казалось, длился вечность. Кейт прижималась к нему, целуя его рот, подбородок и соленую шею.

Этан вздрогнул и наклонился над ней, долго держа ее в своих объятиях. Постепенно напряжение в его мышцах спало, и он поставил ее на ноги. Ее внутренние мышцы заныли, и она опустила руки на живот, когда ее юбка соскользнула по ногам. Она чувствовала на себе взгляд Этана и наклонилась, чтобы собрать свое разбросанное белье и обувь. Она пока не хотела отвечать на его вопросы. Не хотела думать о будущем. Или о прошлом. Она просто хотела прижиматься к его груди, свернуться возле его большого теплого тела, чтобы он обнял ее.

Но он уже отошел от нее, поправив одежду. Она молча наблюдала за ним, прижимая к дрожащему животу шелковое белье и обувь и пытаясь ни о чем не думать. Она чувствовала, как ярость разгорается в холоде, который образовался между ними.

— Кейт…

Она услышала его голос, низкий и зловещий.

— Почему, черт побери, ты не сказала мне, что ты девственница?

Кейт опустила голову, уставившись на свои босые ноги.

— Я думала, что это не важно, — пробормотала она.

— Не важно?

Он подошел к окну, выходящему на пляж, и резко распахнул занавески. Рассветные лучи солнца отражались от воды, освещая лицо Этана золотым цветом. Он прижал кулак к стеклу и сделал два вдоха, прежде чем снова повернуться к ней.

— Как отдать мужчине свою девственность — это не важно?

Она отвела взгляд, но он подошел к ней, резко схватив за подбородок и заставляя смотреть ему в глаза:

— Если ты так мало значения придаешь этому, то почему же ты ждала десять лет, не позволив никому пробраться к тебе?

Она повела плечом и посмотрела на его лицо:

— Другим мужчинам нужны были мои деньги, а не я. Я хотела, чтобы меня желали не только из-за выгоды, которую я могу принести.

— Переспать с мужчиной не означает финансировать его в будущем.

— Я этого и не говорила, — возразила она. — Но дело во взаимном уважении, и влечении, и…

— Тогда почему ты позволила мне забрать твою девственность? — взорвался он, отпустив ее, как будто прикоснулся к огню. — Боже мой, Кейт, о чем ты думала?

Кейт отчаянно пыталась придумать что-то правдоподобное.

— Я не знаю. Может, как ты и сказал, я хотела тебя. Ты хотел меня. У нас осталось незаконченное дело.

— Незаконченное дело?

Он вернулся к ней, схватив ее за плечо, его глаза сверкали.

— И ты думаешь, что это все решает? — спросил он со смехом. — Позволь мне быть с тобой откровенным, Кейт Каррингтон. Пятнадцать минут между твоих бедер — это даже не начало.

Она похолодела:

— Да, пятнадцать минут — это все, что ты получишь, Этан. Я не позволю этому произойти еще раз.

— Черта с два! — проревел он, прижимая ее к себе. — Ты дашь мне все, что я хочу, когда я хочу и как я хочу.

И он снова целовал ее, безжалостно, с мастерством, которое скорее говорило о превосходстве, чем об удовольствии. И несмотря на то, что она понимала, насколько глупо отвечать, Кейт не смогла устоять. У нее не было сил, чтобы бороться с ним, сопротивляться натиску его губ и рук. Ее туфли снова упали на пол, и она растаяла в его руках, отвечая на его поцелуи лихорадочными стонами. Только после того как ее слабость стала очевидна для них обоих, он отступил. Его дыхание щекотало ее лоб, когда он заговорил: