Пола Хейтон - Инстинкт охотника

— То есть я должна следить за тем, чтобы ничего не случилось с Эриком? Тогда почему…

— Просто я передумал, — резко бросил Берт.

— И, таким образом, мое присутствие — это лишь уступка Филдстоунам?

Глядя в свой стакан, он нахмурился.

— Более или менее.

Конни встряхнула кубики льда в своем стакане. Если он не говорит ей правды, зачем она вообще здесь?

— Чтобы добросовестно выполнять работу, мне нужны все факты, — произнесла она.

— Ты ведь тоже передумала. Насколько я помню, это ты выражала решительное нежелание ехать со мной в Калифорнию. Ты говорила, что это последнее, чего ты хочешь. И все же ты здесь. — Он пригвоздил Конни взглядом. — Может, лучше обсудим план действий?

Конни взяла в рот кубик льда. Может, он действительно просто передумал?

— Где находится детский сад? — спросила она, возвращаясь к делу.

— На берегу океана, милях в пяти отсюда.

— Эрика нужно водить туда каждый день?

— По утрам, пять раз в неделю, начиная с завтрашнего дня. После обеда он будет играть здесь на пляже. По выходным, если у меня на работе не возникнет ничего срочного, я буду дома, и твои услуги не понадобятся.

— Значит, я должна провожать его в детский сад и обратно и присматривать за ним во второй половине дня?

— Да, пожалуй…

Конни еще раз пригубила виски.

— Как я понимаю, Эрик не должен знать о том, что он, возможно, в опасности?

— Никоим образом, — твердо сказал Берт.

— Персонал детского сада придется поставить в известность о цели моего присутствия. Можно сделать это конфиденциально и не вдаваясь в детали. Но остальным, по-моему, об этом знать незачем.

— Согласен. Завтра я поеду в детский сад вместе с вами обоими, — сказал он, — и все устрою.

— Хорошо. Ты сказал Эрику, что я его няня?

Берт кивнул.

— Это объяснение не хуже других. И своим родителям я тоже сказал, что ты решила поехать с нами в качестве няни.

— И они поверили?

— После того как ты меня гладила? Не думаю.

— Я только тронула тебя один раз за плечо, — запротестовала Конни. — Всего лишь один раз.

— Нет, ты провела ладонью вверх и вниз. Насколько я помню, это было очень соблазнительно. Я так…

— Не водила я рукой! — взорвалась она и тут же осеклась.

Искорки в его синих глазах говорили о том, что он ее дразнит… и у него это получается! Глупость какая-то!

— Значит, твоя мама предполагает иные мотивы? — спросила Конни, стараясь, чтобы ее голос звучал ровно.

— Вот именно, и она в восторге, — сухо ответил Берт. — Тебя устраивает, что теперь ты только няня, а не фотошпион?

— Да, если ты полностью сознаешь, что моя единственная задача — быть рядом с твоим сыном, а это значит, что я не езжу с тобой в офис, ничего не печатаю, не составляю твой график встреч…

— Я это понимаю, — перебил Берт. — А, кстати, ты когда-нибудь работала в качестве настоящей няни?

— Нет, никогда. Но пару раз мне встречались дамочки, на которых я работала, пытавшиеся сделать из меня горничную или девочку на побегушках. Понимаешь, когда вместе живешь в одном доме, то, наверно, это кажется естественным — помощь в офисе переходит потом в помощь по дому.

Гилберт усмехнулся.

— Как я понимаю, свои попытки они быстро оставили.

— Правильно понимаешь.

— Тебе нравится твоя работа?

Конни неуверенно улыбнулась.

— В молодости — да. Понимаешь, постоянные разъезды, новые страны, люди — вначале очень интересно. Сегодня ты занимаешься банками, завтра картинами…

— А теперь что же? Ты устала от всего этого разнообразия?

— Нет. Но я хочу заниматься фотографией. Однажды, когда я была в командировке на Аляске, профессиональный фотограф в нашей команде заболел. Шеф попросил, чтобы я сделала несколько снимков. Знаешь, такие протокольные снимки, когда жмут друг другу руки? Мои снимки оказались удачными, и я увлеклась фотосъемкой. А здесь я для того, чтобы заработать денег на будущее. Хочу пойти в школу фотожурналистов, — пояснила Конни. — Это сродни охоте — трудно поймать отличный ракурс.

— Ты хочешь бросить работу секретаря?

— Да. Я немало поездила, посмотрела мир, но, как я уже говорила, это не то, чего я хочу. Я хочу вести жизнь свободного художника.

Берт допил виски.

— А ты азартная женщина. Ты никогда не пробовала себя как фотомодель?

Конни подняла бровь.

— Кажется, ты мне льстишь.

— Разве? У тебя такие высокие скулы, что на них можно шляпу повесить, — его взгляд задержался на ее губах, — а рот…

— Он слишком большой. У модели должен быть рот, как бутон розы. У них длинные шелковистые локоны, а не… — Констанция взъерошила свои волосы, — а не мальчишеская стрижка. Когда я приехала из Англии и стала искать работу, — продолжила она прежнюю тему, — то Джулия сказала, что есть интересное предложение из фирмы «Престиж» — всего месяц, прекрасная зарплата и работа на одном месте. Я вначале не хотела, а дальше ты все знаешь.

Гилберт подошел поближе к Конни и слегка обхватил рукой ее плечо.

— Полегче, — отодвинулась она. — Я могу одним рывком за запястье послать тебя в полет.

— А я-то думал, что ты милая, на все готовая девочка.

Конни застонала.

— Господи…

— Прости, не удержался.

— Ладно, но на будущее запомни — я тебе не девочка. Я взрослая женщина, хотя и невысокого роста.

— Это я тоже заметил, — с улыбкой сказал он и отпил виски. — Наверное, страдаешь из-за этого?

— Нет, уже нет, но в школе страдала, в детстве у меня был из-за этого настоящий комплекс. Я всегда стояла последней в строю на физкультуре, хотя бегала и прыгала быстрее всех.

— Мне это знакомо, — заметил Берт, — но у меня другая крайность — я возвышался над всеми другими как башня и чувствовал себя переростком.

Конни бросила взгляд на его широкие плечи и мускулистый торс.

— Ты был худым?

— Как телеантенна. Ты не закончила… — напомнил он.

— Ну… — Констанция поймала себя на том, что теряет способность отводить от него взгляд. — Теперь я могу надеть туфли на высоких каблуках, шляпу и стать выше.

— А почему ты передумала и все же поехала со мной?

— Но ты ведь тоже передумал, решил взять меня в поездку.

— У нас изменились обстоятельства. Ради Эрика я готов жить где угодно и с кем угодно.

— Нет, я на такое не способна.

— Значит, ты любишь больше всего свободу, — подняв бровь, заключил Берт.

Светло-карие глаза Констанции подернулись дымкой.

— Люблю. — Она встала. — Я устала, пора спать. — Она перевела взгляд на открытое окно. — Закроешь его?

— Да, мэм.

— Входная дверь и черный ход заперты. Если будешь выходить на улицу, не забудь снова запереть, хорошо?

— Конечно, — заверил ее Берт. — Спокойной ночи.

Конни уснула почти сразу. Но на рассвете она почему-то проснулась и не могла никак снова заснуть. Ей захотелось пить, и, накинув рубашку, она на цыпочках пошла на кухню.