Айрис Оллби - Свет былой любви

Сбитый с толку Эрик распахнул дверь.

— Только покороче.

Девушка впервые перешагнула порог его спальни, но была слишком взволнована, чтобы чувствовать из-за этого неловкость.

— Это касается Ноэль.

— В таком случае это не касается меня. До свидания.

— Перестаньте притворяться, лорд Фаррингтон. Это бессмысленно. Кого вы хотите одурачить?

— О чем вы говорите, черт побери?

— О вас. О мнимом отвращении, которые вы якобы питаете к Ноэль. О том, что вы почему-то считаете нужным оправдывать сплетню, которая изображает вас злодеем и тираном. — Она сделала паузу, чтобы перевести дух. — Вы обманщик, милорд! Обманщик и глупец! Но это ваше дело. Если бы вы вредили только себе, я не стала бы вмешиваться. Но вы вредите Ноэль. Поэтому я не могу ждать, когда вы одумаетесь.

Эрик не верил собственным ушам.

— Вы что, с ума сошли? — прогремел он и хлопнул дверью так, что затряслись стены. — Неужели двух недель, проведенных с моей племянницей, хватило, чтобы лишить вас рассудка? С кем поведешься, от того и наберешься?

— Напротив, милорд. Эти две недели полностью рассеяли мои опасения. Она поразительно умный ребенок… но откуда вам это знать? — Бриджит вознесла короткую молитву и рванулась напролом. — Вы ведь и представления о ней не имеете!

— И не собираюсь иметь! Послушайте, вы, дерзкая…

— Я спросила Ноэль, как лучше отпраздновать ее день рождения, — прервала его Бриджит. — Оказывается, что она не имеет об этом никакого понятия!

Эрик саркастически усмехнулся:

— Ничего удивительного. Разрушение очередного дома, в котором ее поселяли, не оставляло ей времени на праздники.

— И кто в этом виноват?

Челюсть Эрика напряглась так, что едва не сломалась.

— Советую вам выбирать выражения, мисс Каррен!

— Прошу прощения, но в данный момент ваши советы меня не интересуют. Меня интересует Ноэль и ее благополучие. Ей нужна нормальная жизнь. Не учеба, а семья, прогулки, игры с другими детьми. Как вы думаете, почему она так привязана к Пушку? Разве вам не ясно, что этот кот — ее единственное утешение? С самого рождения ее передают из дома в дом как ненужную вещь. Сейчас она живет на положении заключенной. А ей нужен настоящий дом — друзья, смех… и любовь!

— Вы закончили? — бросил Эрик.

Бриджит отчаянно замотала головой.

— Значит, ни шагу назад? Собственная боль вам дороже жизни маленькой девочки?

Внутри у Эрика что-то лопнуло.

— Празднуйте ее чертов день рождения! — зарычал он, пересек комнату и взял с письменного стола бокал, до половины наполненный бренди. — Приглашайте викария. Пеките пирог. Прыгайте в листья хоть с восхода до заката. Меня это не касается. А теперь уходите!

— А Рождество?

Бокал со стуком опустился на крышку стола.

— Нет.

— Нет? Что — нет? Ни церкви, ни елки, ни подарков, ни…

— Никакого Рождества. — Он развернулся к ней лицом. — И никаких разговоров. Для меня Рождества не существует. Его отменили пять лет назад.

— Милорд, я понимаю вашу боль. Но Ноэль — ребенок. Я уверена…

— Нет! — рявкнул Эрик и запустил бокалом в стену.

Бриджит шарахнулась, не готовая к такому повороту событий. Она попятилась, ошеломленно глядя на осколки хрусталя, водопадом хлынувшие на восточный ковер.

И тут она впервые обратила внимание на обстановку. Погашенные лампы, мебель в чехлах, глухие шторы… Дедушка был прав, подумала Бриджит. Это действительно мавзолей. Если бы не стопка книг на тумбочке и смятые простыни на кровати, никто не подумал бы, что эта комната обитаема.

— Вы испуганы, мисс Каррен? — угрожающе произнес Эрик. — Или просто рассматриваете мои покои? На вашем месте я бы очень испугался.

Его язвительные слова достигли цели. Бриджит подняла глаза, но посмотрела на него не с тревогой, а с состраданием. Он отвергает меня, думала девушка. Хочет побольнее ранить. Пытается защититься. Эта мысль заставила пробудиться все ее детские мечты. Но сейчас к ним добавились сочувствие и интуиция взрослой женщины.

— Я не испугана, — возразила она, вздернув подбородок. — И я не «мисс Каррен», потому что перестала быть ею.

Эрик прищурился, сделал шаг вперед и навис над ней, как башня.

— Еще бы! Вы графиня Фаррингтон. Моя жена.

— Да. Так оно и есть.

— Только по названию, — напомнил он. — По крайней мере, так было до сих пор.

Инстинктивно почувствовав, что от ответа зависит не только ее будущее, но и будущее Эрика, Бриджит бросила вызов судьбе.

— Милорд, это был ваш выбор, а не мой!

Лицо Фаррингтона исказила боль.

— Будьте вы прокляты! — сквозь зубы процедил он. — И будь проклят я за то, что хочу вас!

С этими словами граф протянул руки, схватил Бриджит и прижал ее к своему телу. Затем Эрик силой заставил девушку поднять подбородок и прильнул к ее губам с такой страстью, что она не могла дышать, не то что сопротивляться.

Этот яростный поцелуй пронзил Бриджит. Казалось, ее захлестнул девятый вал. Она застонала и покорилась — нет, с радостью приняла напор Эрика. Сколько ночей она мечтала об этом! Но никакая фантазия не могла сравниться с явью. Его жадные губы обжигали, влекли, возбуждали. И все же это были поцелуи не разгневанного мужчины, а утопающего, который хватается за соломинку.

Чтобы успокоить его, Бриджит придвинулась ближе. Пальцы девушки легли на грудь Эрика и стали поглаживать рубашку, усмиряя бешено колотящееся сердце.

— Эрик, — прошептала она, не отрываясь от его губ. — Ох, Эрик…

Казалось, эти простые слова пролили бальзам на его измученную душу. Его мертвая хватка ослабла, кулаки разжались, ладони начали ласково поглаживать спину Бриджит. Он привлек девушку к себе. Поцелуй стал нежнее и медленнее, губы настойчиво просили, чтобы она приоткрыла рот.

Бриджит поняла эту просьбу. С естественным и невинным пылом она уступила и задрожала от ожидания, когда язык Эрика столкнулся с ее собственным… А потом губы Эрика алчно овладели губами девушки и принялись изучать каждый уголок ее рта, пробуждая чувства, которые доселе спали. Ошеломленная новыми ощущением, Бриджит закинула голову, чтобы Эрику было удобнее, и прижалась к его мощному телу.

Тихий стон вырвался из груди Эрика. Он воспользовался предложением так, как Бриджит не снилось в самых откровенных снах. Его руки скользнули вниз, сжали ягодицы девушки, оторвали ее от пола, а твердая восставшая плоть вонзилась в нее так глубоко, как позволяла одежда.

Бриджит ощутила головокружительное наслаждение. Если бы не объятия Эрика, девушка непременно упала бы, потому что ее не держали ноги. Словно прочитав мысли Бриджит, Эрик поднял ее, понес к кровати и опустил на простыни. Мгновение спустя ее разгоряченная кожа ощутила приятное прикосновение прохладного воздуха.