Джейн Уилсон - Великолепный

— Ты обещал прийти в семь, а теперь без четверти восемь.

— Семь, восемь, какая разница? — Когда он увидел Ирвинга, улыбка сразу исчезла. — Убери отсюда эту тварь, пока я не дал ему пинка.

Кот зашипел, готовый к бою. Их ненависть была взаимной.

— Уходи, Ирвинг, можешь безобразничать там.

Она вынесла его на балкон, и прежде чем кот успел шмыгнуть обратно, Роджер захлопнул балконную дверь.

— Лучше бы завела собаку или что-нибудь полезное.

— Оставь его в покое. Давай поедим.

— Не хочешь спросить, почему я опоздал? — Роджер бросил на столик в прихожей конверт и протянул ей бумажную сумку.

«Ты опоздал, потому что безответственный», — хотела сказать Марси, но удержалась от едких слов.

— Полагаю, у тебя есть хорошее оправдание.

— Я задержался, чтобы прихватить для тебя вот что.

Открыв сумку, она достала бутылку.

— Шампанское? «Дом Периньон»?

— Только не говори мне: «Роджер, оно слишком дорогое». Я ничего для сестры не пожалею.

Он улыбался так же очаровательно, как в шесть лет, когда обрезал все соседские розы, чтобы поздравить ее с днем рождения. Вину она взяла на себя, и ее наказали, за шампанское тоже заплатит она. Роджер обнял ее за плечи и повел к столу.

— Я умираю от голода.

— Надеюсь, тебе понравится твой пережаренный ростбиф и холодное пюре.

— Я с детства привык к твоей стряпне, — засмеялся он. — Ешь, что дают, или голодай. А пахнет восхитительно.

— Роджер, если бы ты мог продавать свое обаяние в бутылках, ты стал бы миллионером.

— Я намерен им стать.

За едой он без умолку рассказывал, как занят в новом клубе, работая над оформлением, и как будет действовать после открытия. Он сиял как ребенок, получивший новую игрушку. Только бы Роджер остался таким же энергичным, когда новизна пройдет и начнется каждодневная работа.

После второй порции Роджер отодвинул стул и похлопал себя по плоскому животу:

— Видимо, завтра мне придется лишний час провести на тренажерах. Никто так не готовит, как моя сестра.

Марси улыбнулась комплименту, но брат говорил правду. После ужина она стала убирать грязную посуду.

— Брось ее. Давай откроем шампанское, я хочу сказать тост.

— За что?

Роджер достал из шкафа два хрустальных бокала.

— За нас. Брата и сестру.

С привычной легкостью откупорив бутылку, он аккуратно наполнил бокалы, протянул один Марси и жестом пригласил ее в гостиную. Когда они сели рядом на софу, он поднял свой бокал:

— За семью… партнеров.

Они чокнулись.

— Я пока не давала согласия. Вот просмотрю бумаги, тогда и решу.

— Конечно-конечно. — Роджер осушил и снова наполнил свой бокал. — Ты не сможешь отказаться. Я сейчас докажу тебе.

Он достал из конверта бумаги, и она, допив шампанское, начала изучать документы. К тому времени как бутылка опустела, Марси наконец согласилась обдумать предложение, но подписывать бумаги отказалась. Наполовину выиграв битву и весело насвистывая, Роджер в одиннадцать часов покинул квартиру сестры.

Обычно Марси после двух бокалов уже пьянела, но сегодня она значительно превысила свою норму. Завтра она пожалеет сразу о двух глупостях: о количестве выпитого и уступке брату. А теперь она слишком устала, чтобы волноваться. Даже о грязной посуде на стойке. Встанет пораньше и вымоет.

Она почти заснула, когда в дверь опять постучали. Наверное, Роджер что-нибудь забыл.

— Иду! — крикнула она.

Сделав несколько осторожных шагов, Марси открыла дверь. За ней стоял Келси с Ирвингом, свернувшимся на его руках.

— Кот, что ты делаешь с моим Келси? Я имею в виду…

— Я знаю, что ты имеешь в виду, — засмеялся Келси. — Я нашел его бродяжничающим тут и подумал, что он, видимо, принадлежит тебе.

— Скорее, я принадлежу ему.

Марси отступила, чтобы он мог войти, но ее вдруг повело в сторону.

— Ого! — Келси бросил кота и успел ее подхватить. — Ты в порядке?

— Лучше не бывает.

Заглянув в комнату, он увидел на кофейном столике пустые бокалы и бутылку из-под шампанского.

— Похоже, я опоздал на вечеринку.

— Мы праздновали. — Она выскользнула из его объятий и упала на софу. — Выпей со мной «Дом Периньон».

— Не хочу. — Келси сел рядом. — И тебе не советую.

— Еще капельку. — Она взяла бутылку, перевернула, с минуту ждала, затем посмотрела на него. — Кажется, пустая. У меня есть немного вина на кухне.

Она попыталась встать, но Келси схватил ее за руку.

— Что вы праздновали?

— Я собираюсь приобрести джаз-клуб. Или мой брат… я думаю. Роджер только что ушел. Как раз перед твоим приходом.

— Знаю. Мы с Ирвингом ждали, пока он уйдет.

— Ирвинг ненавидит Роджера. — У нее потекли слезы. — И ты ненавидишь Роджера?

— Нет. — Келси обнял ее, прижал к себе. — Я не знаю твоего брата.

— Он правда очень хороший. Он единственный, кто любит меня. Папа любил меня, но он умер. Потом Ларри, я думала… но Роджер сказал, что он просто использовал меня.

Боль в ее голосе разрывала ему сердце. Марселла больше чем кто-либо другой нуждается в любви и заслуживает ее. Он не вынесет, если ее снова обидят. Неужели любит ее? Господи, он надеялся, что да.

— Все в порядке, дорогая. Я люблю тебя.

— И я тебя люблю. Ты очень хороший человек.

В ней говорило шампанское или ее сердце? Келси молча сидел, боясь шевельнуться. Постепенно дыхание у нее стало ровным и глубоким.

— Марселла, — прошептал он, сдерживая смех, — тебе лучше отправиться в постель.

— Ты пойдешь со мной?

«Да!» — кричало его тело. «Самообладание», — ответил рассудок. Только идиот может воспользоваться состоянием подвыпившей женщины. Келси встал и поднял ее на руки, надеясь, что утром не пожалеет ни о чем.

Марси пыталась избавиться от звона в ушах, даже накрыла голову подушкой. Может, звон не в ушах? Она приоткрыла один глаз. Будильник. Нечеловеческим усилием подняв руку, она ударила по кнопке и зарылась в одеяло. Где Ирвинг? Обычно кот прыгал на кровать, едва замолкал будильник. Она протянула руку, ощупала место рядом с собой. Теплое, но пустое.

Глаза у нее тут же открылись. Эта сторона двуспальной кровати всегда аккуратно застелена, а сегодня на подушке след чьей-то головы. И явный запах мужского одеколона. Видимо, шампанское подстегнуло ее воображение.

Хотя с большим трудом, но Марси наконец села. В глаза ей сразу бросилось ее розовое шелковое платье и колготки, висевшие на стуле. Она в трусиках и бюстгальтере. Странно, а где ночная рубашка? Она взяла халат и на дрожащих ногах двинулась к двери. Последнее, что она помнила, как Келси взял ее на руки и понес в спальню.

Она вдруг резко остановилась, заметив мужчину с голой грудью, сидевшего за столом с чашкой кофе в руке.

«Келси? Господи, он провел здесь ночь. В моей постели!»