Ивонн Линдсей - Шелковый соблазн

Обычно такие философские мысли не приходили в голову Маркусу, и это лишь еще раз подчеркивает, что все течет, все меняется. И если представить человеческую жизнь временами года, то для деда уже давно наступила осень. Так что у Маркуса осталось совсем немного времени, чтобы вернуть «Очаровательную даму» на надлежащее ей место.

И вчера, когда он сказал Эйвери, что пригласил ее на ужин по довольно прозаическим мотивам, о которых вскоре забыл и искренне наслаждался ее обществом, он не врал. Но больше такой роскоши он себе позволить не вправе.

А потом он увидел, как все еще не заметившая его приближения Эйвери отходит на два шага от картины и критически осматривает свое творение. И уже издалека увидел, как сильно улучшилась ее работа.

— Замечательно, — похвалил он, подходя к ней.

— Да, теперь все правильно, — отозвалась Эйвери, оборачиваясь к нему со счастливой улыбкой. — Спасибо, что помог мне вчера советом.

— Вот только я не помню, чтобы советовал тебе такое, — заметил Маркус, указывая на ангела в центре композиции. — Он на удивление гармонично вписывается в картину, такое впечатление, что он всегда был в этом саду.

— В том-то и дело, — вздохнула Эйвери. — Он был здесь.

В ее словах слышалось столько печали, что Маркусу снова захотелось защитить ее.

— Ты расстроилась. Из-за чего?

— Мамины родственники подарили эту статую родителям на свадьбу. Я не знаю ни сколько лет этому ангелу, ни где он появился на свет. Но он слишком о многом напоминал отцу, так что тот продал его вскоре после смерти матери. Мне тогда было лет пять, и я очень расстроилась, когда ангел исчез.

— Обычно пятилетние девочки мало заботятся о всяких там статуях, — заметил Маркус, чувствуя, что сейчас Эйвери, как никогда, уязвима.

Но она лишь пожала плечами:

— Видимо, я была не совсем обычной девочкой. И только здесь, предаваясь мечтам, я не чувствовала себя одинокой. Мама была очень больна, и я редко с ней виделась, и еще за полгода до ее смерти я была практически полностью предоставлена самой себе.

Наверное, его чувства так ярко отразились на его лице, что она сразу же добавила:

— Только не пойми меня превратно. Обо мне хорошо заботились, у меня была няня, а миссис Джексон, сколько я себя помню, всегда была нашей экономкой.

— А как насчет твоего отца?

— Он старался ни на шаг не отходить от матери, они безумно любили друг друга.

Маркус отвернулся. Ему как-то плохо верилось, что люди могут любить друг друга так сильно, что у них не остается времени на своего единственного ребенка. Они ничем не лучше его собственных родителей-эгоистов, зависимых от наркотиков и сваливших заботы о нем на деда. Это просто неправильно.

— Ты много времени проводишь в этом саду? — Маркус заставил себя задать очередной вопрос.

Эйвери кивнула и задумчиво улыбнулась:

— В детстве этот сад был моей собственной волшебной страной. Я всегда могла спрятаться здесь с цветными карандашами и альбомом, а если мне нужно было с кем-то поговорить, ангел всегда был готов меня выслушать.

Теперь Маркус понял, почему она так переживала из-за обычной статуи. Она была единственным ребенком в семье, и, похоже, очень одиноким ребенком. А ангел был ее лучшим другом.

— И что с ним случилось?

— Отец отдал его своему брокеру, и тот сразу же нашел покупателя. А когда отец узнал, как я расстроилась, ангел уже успел сменить владельца, и его так и не удалось отыскать. И теперь я не только не знаю, где он находится, но даже существует ли он до сих пор.

Эйвери отложила кисти и краски и принялась разминать шею и плечи. И Маркус почувствовал нестерпимое желание сделать ей легкий массаж, чтобы снять излишнее напряжение в мышцах. Но вместо этого он лишь сжал руки в кулаки и засунул их в карманы.

— А ты сама пробовала его искать?

— Да. Отец всегда хранил и чеки и описания на все проданные и купленные им произведения. Но мне так ничего и не удалось найти. Я даже повесила объявления на нескольких сайтах, но мне и там не повезло. — А потом Эйвери рассмеялась и добавила: — Не считая, конечно, того, что теперь у меня есть отличный садовник!

— Садовник?

— Это длинная история, — отмахнулась Эйвери. — И этим утром я как раз говорила с ним об этом ангеле. И о тебе.

— Обо мне?

— Да. Тед считает, ты вполне можешь мне помочь в этих поисках. Я готова заплатить сколько угодно, только бы вернуть его.

Маркус коротко рассмеялся.

— Эйвери, первое правило при переговорах гласит — ни за что не следует признавать, что ты готов заплатить.

В ответ она лишь закатила глаза и слегка покраснела.

— Я знаю. И продавцу я этого не скажу. — А потом она резко посерьезнела. — Но ты согласен? Поможешь мне найти ангела?

Маркусу понадобилось всего три секунды, чтобы принять решение. Пусть она окажется у него в долгу. Неоплатном. Тогда она наверняка согласится продать отцовскую коллекцию, и он сможет наконец-то вернуть «Очаровательную даму» на пустующий крючок в дедовской гостиной. Должен же он хоть как-то отблагодарить старика за все, что тот для него сделал. К тому же так у него появится отличный предлог, чтобы побольше времени проводить с Эйвери Каллен.

— Конечно, я помогу тебе, — заверил он, беря ее руки в свои.

И, глядя в ее засветившиеся радостью глаза, он попытался не думать о том, что он сам — всего лишь бессердечный ублюдок.

— Правда? Действительно, поможешь? Ты просто не представляешь, как много это для меня значит! — воскликнула Эйвери со слезами на глазах.

Маркус осторожно вытер ее мокрые щеки большим пальцем, молча убеждая себя в том, что в его случае цель оправдывает средства. Эйвери получит своего драгоценного ангела, а его семья — то, что по праву принадлежит им.

— Когда ты начнешь? — спросила Эйвери, чувствуя, как ее сердце бьется вдвое быстрее положенного. Она как-то не ожидала, что Маркус так просто согласится ей помочь.

Маркус коротко рассмеялся, и от этого смеха у нее сразу же потеплело на душе.

— Прямо сейчас. Как тебе такое предложение?

— Ты серьезно? А у тебя есть сейчас на это время?

— Конечно, вот только если твоей отец ничего не смог найти тогда, и я не обещаю, что смогу найти этого ангела спустя столько лет.

— Я понимаю. Но, может, тебе все же удастся что-нибудь разузнать?

— Эйвери, я сделаю все, что в моих силах. А пока давай пойдем поедим, а то миссис Джексон с нас шкуру заживо сдерет. А затем ты покажешь мне записи твоего отца об этом ангеле.

— Я могу сразу проводить тебя в отцовский кабинет, где он хранил все бумаги, причем он еще делал со всех документов копии и держал их в Лос-Анджелесе. Я думаю, что…

— Эйвери. — Маркус решил остудить ее пыл. — Я обещал миссис Джексон, что заставлю тебя что-нибудь съесть. По ее словам, ты еще даже не завтракала.