Вера Копейко - Любовь в прямом эфире

Гости молчали.

— Объясняю. Этими кольцами обмениваются молодые, заключая тайный брак, — громким шепотом произнес он.

Все потрясенно молчали. Надина рука замерла на белой скатерти, тонкие пальцы были цвета молочного мороженого. Саша смотрел на бумажное кольцо, не поднимая головы.

— Я поверил всему, что вы сказали в передаче, — продолжал Антон Данилович. — Поэтому поспешил первым поздравить вас. — Он повернулся к Игорю. — Ты знаешь, друг, я рад, что ты ошибся.

Игорь, ничего не понимая, уставился на хозяина дома, боясь моргнуть и в это время упустить что-то необыкновенно важное.

— Да, да. Ты ошибся, — заверил его Гребнев, — сказав мне, что твой отец играет. — Антон Данилович засмеялся. — Когда ты повесил трубку, я досмотрел передачу до конца. И понял, что они оба не играли. Если даже сами думали, что играют. — Он довольно прищелкнул пальцами. — Помнишь, я обещал тебе дать денег, если ты меня удивишь?

Игорь молча кивнул.

— Ты удивил меня дважды. В первый раз тем, что не заметил искренности своих героев, а во второй — ты на самом деле сделал отличную, потрясающую передачу. — Он смотрел на Игоря, лицо которого сперва побледнело, потом покраснело. — Итак, уважаемые дамы и господа, — произнес Гребнев, — я объявляю следующее. — Он умолк, его глаза озорно блестели. — Я готов стать твоим спонсором, Игорь. И даже если Дарья даст тебе отставку или… Или ты ей… — Все замерли и не дышали. — …я останусь твоим спонсором. У тебя есть мозги, у меня есть деньги. Соединив это, мы многократно увеличим капитал. Кое-что, — уголки губ насмешливо поехали вверх, — достанется и тебе, обещаю. — Гребнев подмигнул Игорю.

В гостиной повисла тишина. Было слышно, как внизу бьют настенные часы.

— Ура! — закричала Даша и вскочила со стула. — Игореша! Как я рада! Александр Павлович! Надя! Папа! Я всегда знала, что ты необыкновенный!

Надя оторвала глаза от своей руки на столе, потом убрала ее и потянулась к Саше.

— Хочешь, я помогу тебе? — спросила она, улыбаясь. Она заметила, как он неловко натягивает бумажное кольцо на безымянный палец правой руки.

— Хочу, — сказал он и протянул к ней руку.

Холодными пальцами Надя надела кольцо ему на палец.

— А теперь, — услышали они голос Антона Даниловича, — почему бы вам не обменяться горячим поцелуем? Шампанское! Музыка! — воскликнул он и вынул бутылку из ведерка со льдом.

Музыка зазвучала, и едва губы Саши и Нади коснулись друг друга, все услышали:

— «Кто сказал, что надежда потеряна, кто это выдумать мог»…

Все замерли. Это были голоса Саши и Игоря. Где взял эту запись Антон Данилович, не знал никто.

— Так что же, ты женился на мне из-за денег? — насмешливо спросила Надя, отодвигаясь от Саши на широкой гостиничной кровати.

— Ну да, я сразу догадался, что у тебя счет в зарубежном банке, — засмеялся он.

— Ага. Только деньги положены на очень долгий срок. Моя жизнь наверняка окажется короче, — фыркнула она и приподнялась на локте.

— Надя, я должен тебе сказать одну очень важную вещь.

— Хочешь сделать какое-то признание?

— Да. Я обязан это сделать. А то не успею.

— Давай.

— Ты потрясающая женщина, Надя, — сказал Саша и потянул ее на себя. — Невозможная.

Надя со смехом поддалась.

— Значит, ты женился на мне не из-за денег, — пропела она, падая на него, как тряпичная кукла. Его тело все еще было горячим.

— Деньги — дым, — философски заметил он. — А любовь…

— огонь, — подсказала она. — А если говорят, что нет дыма без огня, то…

— …то значит, если есть любовь, то будут и деньги, — подхватил Саша.

— Разве то, что мы сейчас в Париже, в отеле «Норманди», и наши окна смотрят на Лувр, не подтверждение этому? — спросила она.

— А мы с тобой в командировке от фирмы «Винд».

— В свадебной командировке, — засмеялась Надя.

— Я рад за нас, Надя, — совершенно серьезно сказал Саша. — Ты просто не представляешь, как я рад.

— Я тоже.

Она наклонилась и поцеловала его.

В их окнах отражался Лувр. На полу валялась карта Парижа, которую так старательно склеивала скотчем Даша Гребнева. Наконец-то она ее пристроила. Мать хотя и обещала взять карту с собой, в последний момент заявила:

— Я не поеду этой осенью в Париж. Пусть едут другие.

И другие поехали.

— Надя, я очень хочу познакомиться с твоим Николкой, — сказал Саша. — Мне почему-то кажется, что мы с ним понравимся друг другу.

— Уверена. Ведь мы с твоим Игорем, кажется, понравились другу друг?

— Он тебе так благодарен, Надя.

— За спонсора?

— И за твою любовь к его неприкаянному отцу, — сказал Саша, обнимая Надю и теснее прижимая к себе.

— Ах, ах, какие мы несчастные, — передразнила Надя его интонацию. — А ты знаешь… ты меня удивил, — призналась она.

— Чем же? То есть я понимаю, что на самом деле я человек удивительный, каких поискать, — улыбнулся Саша. — Но что удивило тебя сильнее всего?

— Сказать правду? Да?

— Сказать! — потребовал Саша.

— Что ты нисколько не ошибся в размере и купил мне обручальное кольцо точь-в-точь, какое нужно. — Она приподнялась у него на груди и повертела перед носом правой рукой.

Он засмеялся и снова прижал ее к себе.

— Получив бумагу о разводе, я сразу поехал в ювелирный. И сказал продавщице, что у меня прелестная маленькая жена. — Он вздохнул. — Ты знаешь, она почему-то поверила. И дала мне это кольцо…

В Лувре давно погасли огни, а Саша и Надя все еще не спали. Да и как они могли уснуть в медовую неделю в Париже?