Сара Крейвен - Цена мести

Она покраснела:

— Конечно нет. Я это понимаю.

— Но в следующий раз будет свидание.

И тут им принесли еще вина и заказанные блюда.

Тарн осталось только подавить возглас удивления и спросить себя: не ослышалась ли она?

События развивались слишком быстро. А это не входило в ее планы. Она должна была держать ситуацию под контролем. Она, а не он.

Тарн постаралась сосредоточиться на телятине под великолепным соусом, но, к своему удивлению, обнаружила, что время от времени бросает на Каза взгляды из-под полуопущенных ресниц. Какими бы ни были ее истинные чувства, она не могла не признать, что реагирует на него. На его губы, руки, улыбку, мелькающую в глазах…

Но все это было под запретом.

Они беседовали. В любой другой ситуации это был бы обычный обмен мнениями о книгах, музыке, театре. Однако Тарн казалось, что она идет по минному полю.

«Не будь параноиком, — уговаривала она себя. — Разве это тайна за семью печатями, что ты предпочитаешь Баха Генделю, а Моцарта — им обоим и что твоя любимая шекспировская пьеса — «Много шума из ничего»? Во имя неба, успокойся. Твой успех превысил самые смелые надежды. Так воспользуйся им».

Каз поднял бокал:

— Я хочу предложить тост. Поскольку «за нас» звучит немного нарочито на этом этапе, я предлагаю выпить за здоровье вашего больного и его скорейшее выздоровление.

Ее рука дрогнула, несколько капель вина упало на юбку.

— Что вы имеете в виду? — спросила она хрипло.

Он удивился:

— Мне говорили, что вы вернулись в Лондон, так как кто-то из ваших родных заболел. Или Роб Веллингтон неправильно вас понял?

— Все так. — Тарн глубоко вздохнула и заставила себя улыбнуться. — Я не предполагала, что он поставит вас в известность.

— Роб считает, что вы можете оказаться очень ценным сотрудником, и боится, что мы лишимся вас. — Каз помолчал. — Вероятно, вы собираетесь вернуться в Штаты, когда все успокоится.

— Да, — ответила она. — Но это будет не скоро. Выздоровление идет слишком медленно.

— Это ваш близкий родственник?

— Не очень. — Она спокойно встретила его взгляд. — Это моя… кузина. Но у нее никого нет, кроме меня.

Это была почти правда — тетя Хейзел пока бесполезна.

— Мне очень жаль, — сказал Каз. — Вам, вероятно, приходится нелегко.

— Да, сначала было так, — ответила Тарн. И мысленно добавила: «Как ты смеешь говорить, что тебе жаль, если именно ты виноват в том, что случилось?» — Но я надеюсь, что худшее уже позади. Вы были правы насчет телятины, — весело заметила она, переводя разговор на другую тему. — Просто сказка.

— Значит, вы рискнете пообедать со мной еще раз?

О боже, из огня да в полымя!

Обдумывая ответ, Тарн отпила вина. Как вкусно!

— Не думаю, что это стоит делать. — Она позволила себе слегка пожать плечами.

— По вышеизложенной причине?

— Конечно.

— А не потому, что я физически вам неприятен?

Тарн откинулась на спинку кресла:

— Ну вот, теперь вы надо мной смеетесь.

— Ничуть. Я просто стараюсь выяснить важную для себя вещь. Итак?

— Возможно, нет, — тихо проговорила Тарн.

Она осознала, что Каз не просто намекает на чувственное удовольствие, а предлагает его как нечто неизбежное.

Слишком трудное предложение для такой неопытной женщины, как она.

О боже, что она делает? Может, она сошла с ума? Ведь ей известно, что он не выполнит ни одно обещание.

«Эви, Эви! — мысленно воскликнула Тарн. — Если он так же обращался с тобой, неудивительно, что ты упала в его объятия. Он способен заставить кого угодно поверить чему угодно».

Но она напомнила себе, что ей реальная опасность не грозит, ибо перед ее глазами стоит образ Эви в больничной палате. Стройное тело превратилось в скелет, когда-то хорошенькое личико осунулось. Этот образ служил ей лучшей броней в битве с мужчиной, который сейчас смотрит на нее.

— Мне всегда говорили, что молчание — знак согласия, — заметил он. — Но в случае с вами требуется подтверждение. Ну?

Тарн заставила себя собраться и посмотрела ему прямо в глаза:

— Что я могу ответить? Мы едва знаем друг друга.

— Странно. Мне показалось, что я мгновенно узнал вас, и думал, что вы испытываете то же самое. — Он покачал головой. — Раньше со мной такого никогда не случалось. Честно говоря, я в общем-то не ожидал и не желал этого. — Каз усмехнулся. — Вы, Тарн Десмонд, еще одна проблема в моей и без того полной проблем жизни.

— Думаю, да, — ответила она, не удержавшись. И мысленно назвала себя идиоткой.

Впрочем, личная жизнь Каза — не тайна за семью печатями. Интернет полон его фотографиями в обществе эффектных женщин. За одним исключением…

В его ответной улыбке смешались юмор и удовольствие.

— Значит, вы интересовались мной? Это обнадеживает.

— Профессионально, — поспешила уточнить она. — Мне хочется знать, на кого я работаю.

— Кстати, о вашей недоверчивости. Вы же поверили Филиппу Хансону. Почему?

— Минутная слабость, — ответила Тарн после очень короткой паузы. Она уже забыла ту выдумку. — Он был очень убедителен.

— Вероятно. — Каз скривил губы. — Вы своеобразно оделись в тот вечер, и ради кого? Ради человека, которого едва знали. Разумно ли это?

— Я одевалась не для него, — возразила она. — Я хотела произвести впечатление на тех, кто был на приеме.

— Вы преуспели, — сообщил Каз. И нахмурился. — Но я по-прежнему не понимаю, почему он направил вас к нам. Не думайте, что я жалуюсь. Но для меня это загадка. Вы не пытались разыскать его?

Тарн пожала плечами:

— Это было бы затруднительно. И теперь я отношусь к его поступку как к глупому розыгрышу.

— Если так, розыгрыш оказался удачным. Мы оба должны быть благодарны Филиппу.

— Оба? — Она удивленно подняла брови. — Думаю, это я должна быть благодарна ему. Как и женщине, которая родила ребенка и освободила для меня место, пусть временно.

— Это становится похоже на церемонию вручения «Оскара», — съязвил Каз. — Еще минута, и вы начнете благодарить родителей за то, что они произвели вас на свет.

Если бы она их знала… Если бы они не бросили ее… Если бы о ней не заботились чужие люди…

Вслух она поинтересовалась:

— Что в этом плохого?

— Ничего, — согласился он. — Просто благодарить его должен я.

Тарн отвернулась.

— Если это очередная шутка, — бросила она, — давайте прекратим все здесь и сейчас.

— Это только начало, — заверил ее Каз. — Но, я вижу, будет трудно доказать вам, что я говорю серьезно.

В этот момент подошел официант, чтобы забрать пустые тарелки, и предложил выбрать десерты, чем обеспечил Тарн передышку, в которой она нуждалась.

Странно. На самом деле ей хотелось одного: вылить остатки дорогого вина Казу на голову, назвать его бесчувственным обманщиком и выскочить вон.