Барбара Макмаон - Ярмарка чудес

— Ты особенная, Энжел. Я желаю для тебя лучшей жизни. — Он поцеловал ее, нежно, сладко. Затем опустил свои руки.

— До завтра.

Она смотрела, как он бежал через лужайку и исчезал в ночи. Его фигура была расплывчатой от дождя или от слез, которые сейчас падали, она не была точно уверена.

— Я люблю тебя, — прошептала она.

Атмосфера была праздничной, толпа благожелательной и готовой к веселью. Когда Анжелика, Сэм и семья Таннер приехали на ярмарку, парковка была почти наполовину полной, а представление не было запланировано в течение следующего часа. Они приехали рано, и Анжелика была удивлена, увидев, что многие поступили так же. Они поспешили к амфитеатру и нашли там Джину, которая размещала в определенном порядке каждого по местам в ряд.

Сэм прижал скрипку Уэбба Френсиса и оставался так близко к Анжелике, что она почти споткнулась о него, когда повернулась.

Она посмотрела на него. Народ не мог быть виден с их расположения, но она могла слушать всех людей.

Она наклонилась к нему:

— Сэм, посмотри на меня.

Он подчинился и выглядел так, словно собирался расплакаться.

Она мягко улыбнулась:

— Тебе восемь лет, и это выступление на твоем первом фестивале. Я хочу, чтобы ты помнил то веселое время, которое у нас было все эти недели. Я хочу, чтобы ты навсегда запомнил свой первый раз. Ты, возможно, будешь играть на каждом фестивале в дальнейшем, пока ты здесь, как и мистер Девон. Но это выступление навсегда останется первым. Проведи хорошо время, дорогой. Сыграй для меня, Терезы Энн и своей мамы. Не переживай ни о ком.

— Может быть, еще для Кирка? — сказал он. — И моего папы?

— Хорошо, сыграй и для них тоже. Если ты начнешь думать о ком-то еще, повернись и смотри на меня, и только на меня, хорошо?

Он мрачно кивнул.

— Заставь меня гордиться, — сказала она, обнимая его и затем вставая. Она нагнулась и подняла свой футляр со скрипкой с травы, куда положила ее, когда разговаривала с Сэмом.

Хорошо, что ее мамы здесь не было. Она бы сильно разозлилась.

— Слушайте все, мы скоро начинаем, ни пуха ни пера! — прокричала Джина, ведя первую группу к краю сцены.

Сэм посмотрел на Анжелику:

— Почему она так сказала?

— Театральное суеверие. Чтобы ничего не сорвалось.

Когда настала очередь Сэма, Анжелика пошла прямо к краю сцены с ним. Сейчас она могла видеть зрителей, амфитеатр был также заполнен, как это было во время ярмарки. Сэм вышел на сцену и посмотрел на Анжелику. Он поднял скрипку и начал играть. Он играл превосходно.

Слезы текли из ее глаз во время исполнения. Она думала, ее сердце разорвется от гордости за него. Его взгляд никогда не покинет ее. Когда он закончил, то низко поклонился и поспешно ушел со сцены.

— Милый, возвращайся на сцену, они хлопают для тебя, — сказала она, разворачивая Сэма обратно и толкая в спину.

Его глаза расширились от изумления, а затем он одарил своей улыбкой публику. Аплодисменты продолжались несколько минут. Он снова поклонился и затем ушел со сцены, улыбаясь во весь рот.

— Я сделал это!

— Ты сделал это восхитительно! — Она обняла его, а затем поспешно ушла, когда объявляли следующую группу.

Через двадцать минут Анжелика вздохнула и вышла на сцену Брасельвилля, штат Кентукки. Это был не затемненный зал, а широко открытый амфитеатр, заполненный до края людьми, которые при шли, чтобы насладиться хорошей южной горной музыкой.

Она искала Кирка и Уэбба Френсиса. Они были прямо на переднем ряду, оба улыбались ей.

Она оглядела зрителей. Обычно она никогда не смотрела на кого-либо со сцены. Сейчас она могла видеть здесь каждого — даже Пола и Мэлвина. Значит, они покидали иногда крыльцо магазина. Она увидела Сэма, стоящего за сценой, желая поддержать ее. Если она испугается, то будет смотреть на него. Она подмигнула и поставила скрипку на привычное место, оставшись в поклоне пару секунд, — и начала. Чайковский был первым действием. Она играла его невероятно эмоционально, чтобы почтить всех людей, которые приехали издалека, чтобы послушать хорошую музыку. Это полностью отличалось от других программ. Но, как ни странно, после стольких лет успеха она нервничала. Найдя снова Кирка, она сконцентрировалась на нем. Остальные зрители, казалось, исчезли, когда он потихоньку улыбнулся. Она надеялась, что он слышит каждую ноту.

Когда она закончила, аплодисменты были оглушительными. Люди даже встали, хлопали и выкрикивали — в том числе Кирк и Уэбб Френсис.

Она чувствовала головокружительный восторг, оттого что каждому понравилась музыка.

Аплодисменты продолжались несколько минут и наконец затихли. Она снова улыбнулась, кивнула Кирку и начала играть песню, которую репетировала этим летом, «Особый оранжевый цветок». Она играла ее, смотря прямо на Кирка, надеясь, что он услышит ее.

Зрители неистовствовали, хлопая и выкрикивая. Безусловно, это любимая песня. Люди призывали сыграть ее снова. Джина кивнула с боковой линии, поэтому Анжелика сыграла ее от начала до конца во второй раз, затем поклонилась и ушла.

— Они все еще хлопают и хлопают, — сказал Сэм. — Ты должна вернуться.

Она помахала своей скрипкой, снова поклонилась и исчезла.

— Великолепно, — сказал Хирам, подходя к ним.

— Мне интересно, где вы были? — спросила она, быстро обнимая его.

— Я сидел впереди, нет смысла пропускать все, что пропустили другие, стоя здесь.

— Вы готовы? — спросила она.

— Как никогда раньше. Вы, мистер Сэм, отлично сделали свою работу, — сказал он мальчику.

Сэм улыбнулся:

— Я собираюсь играть и в следующем году.

Хирам и Анжелика вышли на сцену. Она стояла немного позади, справа от него, предоставив ему центр сцены. Он показал жестом приблизиться, но она улыбнулась и покачала головой.

— Готовы? — спросила она.

Он кивнул и повернул лицо к зрителям.

Она была уверена, что старая баллада никогда не звучала так хорошо, как его голос пел о потерянной любви. Зрители в изумлении замерли, когда Хирам пел, но взорвались аплодисментами и одобрительными восклицаниями, когда он закончил.

Джина обняла их, когда они ушли со сцены.

— Вы двое великолепны. Планирую вас на следующий год, — сказала она.

Анжелика вздрогнула. Она никогда не думала о том, чтобы вернуться.

Хирам кивнул, затем оглянулся на Кирка, который выходил из зрительного зала.

— Ты спел великолепно, — сказал он своему дедушке, обнимая его.

Старик запротестовал, но румянец на его лице показал, что он доволен.

— А ты играла как ангел, — добавил Кирк, обращаясь к Анжелике. — У тебя такой потрясающий талант. Мир будет воздавать хвалу твоей музыке многие годы.

Она моргнула. Она не ожидала этого.

— Готовы ехать? — спросил Хирам.