Сьюзен Мейер - Пойманный свет

«У нее есть секрет!»

Поэтому Тори заикалась, объясняя, зачем ей выходные. Поэтому не могла сказать прямо, чем собирается заниматься.

Его жизнь всегда строилась на секретах и лжи. После отца и Лилии он нуждался в честности окружавших его людей. Сегодня утром Макс отвоевал большую часть доверия Чанса простыми словами и правдой, заменившей хитрость, а теперь его идеальная няня что-то от него скрывала.

Тори имела право на личную жизнь, и секрет наверняка не был связан с ним самим или близнецами. Главное — своим таинственным поведением она немного остудила его желание. Так что о случайных чувствах к ней волноваться не придется. Они прошли.

Это хорошая сторона. Плохо было с секретом. Чанс действительно готов оставлять детей с женщиной, которая что-то утаивает?

Встревоженный этой мыслью, Чанс решил вернуться. Входя в коттедж, он услышал, как хнычут малыши, и поспешил в детскую, где Тори меняла пеленки Синди, а Сэм плакал в колыбельке. Он поменял подгузник Сэму и поиграл с детьми. Затем няня ушла в особняк ужинать.

Любопытство отступило. Тори не выглядела нервной или расстроенной; поэтому Чанс решил, что секрет — ее личное дело. Наверное, встречается дважды в неделю с парнем.

Когда она вернулась, то застала детей ползающими по полу. Тори подбежала и присела перед ними.

— Только посмотрите! Уже пытаются ползать! — Она радостно хлопнула в ладоши.

Чанс улыбнулся, но уголки его губ опустились так же быстро, как поднялись. «У нее есть парень». Все внутри сжалось от разочарования. Если секрет был другой — плохая рекомендация с работы, увольнение, преступление, — его бы обнаружили, когда проверяли документы Тори при найме на работу.

Чанс попытался убедить себя, что не раз встречался с женщинами, у которых были партнеры, и легко уходил от них, но сожаление не прошло.

— Давай-ка перекусим и выкупаемся, — ворковала Тори, поднимаясь с пола вместе с Синди.

— Хороший план. — Он тоже встал, напоминая себе, что она имеет право на личную жизнь и на парня. А ему нужно успокоиться.

Они покормили детей и отправились в ванную. Гвен делала ремонт, принимая во внимания близнецов: раковин было две.

— Жаль, они туда уже не поместятся, — вздохнул Чанс.

Тори перехватила Синди одной рукой и вынула из кладовой две ванночки.

— Зато ваша мама не забыла вот про это.

Чанс разъединил ванночки и наполнил их, затем раздел Сэма. Мальчик любил воду и шлепал по ней пухленькими ручками.

— Скоро он перестанет сюда помещаться, — заметила Тори.

Чанс засмеялся:

— Еще не скоро.

— Тогда нам придется использовать большую ванну.

— Это опасно?

— Если не оставлять его одного, то нет. — Тори улыбнулась. — Уход за детьми — это капелька знаний и много здравого смысла.

Чанс вспомнил все, чему няня его уже научила. Прошло всего пара дней, его дети были счастливы, а он чувствовал себя более умелым отцом.

Его охватило сожаление. Если у Тори есть парень, у Чанса не было ни единого шанса сблизиться с ней. Он испытывал к ней интерес. Она была приятной и веселой. Как раз такая женщина ему была нужна после Лилии.

Лилия. Одна мысль о ней вызывала у Чанса приступы ярости. Он вспоминал унижение, которое испытал, когда она призналась, что просто его использовала. Они были знакомы много недель, прежде чем начался их роман, и все равно она его обманула. Разве не глупо — так быстро влюбляться в Тори? В женщину, о которой он ничего не знал. В женщину с секретом. У которой есть парень.

Боже, почему рядом с ней он лишался разума?

Тори выжала пропитанную водой губку над головой Синди. Потоки побежали по кудряшкам девочки, и она захихикала.

Вот почему он лишался разума. Из-за детей. Тори так хорошо справлялась с малышами, а им столько было нужно, что его благодарность заходила слишком далеко. Он очень хотел, чтобы у детей была мать, видел в Тори ту, кем она не являлась.

Ну хватит.

— Маленькой мисс Синди тоже нравится ванна. — Тори провела губкой по мягкому животику девочки, пока Чанс мыл Сэма.

Они завернули мокрых извивающихся детей в толстые пушистые полотенца и отправились в детскую, где переодели их в пижамные комбинезоны.

Чанс полностью взял себя в руки. Он взял пульт от телевизора и уселся на диван.

Прямо рядом с Тори.

Решив, что она ушла к себе, он даже не посмотрел, куда садится, и внезапно они оказались рядом, нога к ноге, практически в обнимку.

Их взгляды встретились. На его губах замерли извинения. Но ее карие глаза горели таким томлением, что он не сказал ни слова. Его пронизало теплом. Чанс мог запустить пальцы в ее роскошные каштановые волосы, запрокинуть лицо и прижаться к ее губам. Удовлетворить голод, который испытывал при каждом взгляде на нее.

Словно читая его мысли, Тори вздохнула: ее грудь поднялась и опустилась, и он снова ощутил сладкую жажду.

А затем вспомнил Лилию. Вспомнил свою унизительную ошибку и гнев за то, что она бросила их детей.

Вспомнил, что едва знает Тори и что у нее есть секрет.

Он резко встал.

— Знаете, я очень устал. Пожалуй, пойду спать. — Развернувшись, Чанс отправился в свою комнату.

Детский плач разбудил Тори вскоре после трех, и она села в кровати. Натягивая розовый пушистый халат, она захромала к детской под музыку двух младенческих голосов. Сразу по пробуждении нога ее всегда беспокоила, но сейчас она не обращала на боль внимания. Тори открыла дверь между своей комнатой и спальней одновременно с Чансом, который вошел со своей стороны.

Его темные короткие волосы торчали во все стороны. Он заморгал, когда Тори включила свет. На Чансе не было рубашки, только черные пижамные брюки, которые сползли на узкие бедра. И он был босиком.

У Тори перехватило дыхание. Она будто снова пережила тот момент на диване: дрожь и жар пронзили все ее тело. Она никогда так не реагировала на мужчину. Даже на Джейсона. И это было совершенно неправильно. Совершенно.

Она быстро подошла к колыбельке Синди:

— Я думала, вставать к детям — моя работа?

Голос у нее прерывался, но нужно было хоть что-то сказать. Чанс смотрел на нее, словно влюбленный мальчишка.

Он провел ладонью по лицу:

— Проспать всю ночь вчера было здорово. Но их двое, и нас тоже. Будет проще, если мы будем работать вместе.

Его глубокий мужественный голос вызвал мурашки по всему телу. Да что с ней не так? Тори знала что. Природа наделила Чанса потрясающей внешностью, а она нормальная женщина двадцати пяти лет. Годы операций и реабилитации подавили ее гормоны, но теперь они проснулись.

Тори сумеет с ними справиться. Она обязана с ними справиться.

Они с Чансом быстро поменяли памперсы. Он подошел к пеленальному столу Синди и предложил Тори положить девочку ему на свободную руку: