Люси Гордон - Идеальная партия

Время шло в тишине. После полудня зазвонил телефон, и Шарлин схватила трубку.

— Это я, — сказал Трэвис. — Кто-нибудь звонил?

— Нет.

— Ясно. Ладно, увидимся вечером.

Трэвис пришел домой рано, взглядом задав вопрос, и пожал плечами, когда она покачала головой. Он расположился на диване, просматривая новости, пытаясь найти дополнительную информацию об Эймосе. Но ничего не было.

Шарлин принесла ему кофе.

— Ты выглядишь уставшим, — заметила она.

Зазвонил телефон. Их взгляды встретились, разделив надежду. Трэвис ответил.

— Алло? Отец! Рад слышать тебя. Я слышал, ты неподалеку. Может, мы могли бы встретиться? Я могу взять пару дней отпуска и слетать в Нью-Йорк, что скажешь? А, понятно. Что ж, в таком случае… — донесся до Шарлин голос Трэвиса.

«Чертов Эймос Фэлкон! — с раздражением думала она. — Будь он проклят за то, что посмел ранить Трэвиса».

Разговор был окончен. Трэвис так и сидел на диване, будто слишком устал, чтобы когда-нибудь снова пошевелиться.

— Что случилось? — спросила Шарлин, собираясь присесть рядом.

— Он возвращается в Монте-Карло, — ответил Трэвис тусклым голосом. — Он позвонил мне из аэропорта.

— Черт бы его побрал! — не выдержала Шарлин.

Трэвис пожал плечами:

— Я для него ничего не значу. Зачем ему притворяться в обратном? Ладно, все. Пора быть реалистом. Я, пожалуй, пройдусь. Не жди меня.

— Можно я пойду с тобой? — тихо спросила Шарлин.

— Нет, тебе не придется по вкусу такое времяпрепровождение.

— Эй, будь осторожен! Если ты закончишь вечер в ночном клубе с какой-нибудь потаскушкой, это будет для тебя гораздо разрушительнее, чем ты думаешь.

— Никаких женщин, я обещаю, только…

— Только целое море выпивки, да? — догадалась Шарлин.

— Ну, разве что самую малость.

Она не могла оставить его одного в таком состоянии! На этот раз он будет потакать своим слабостям, все больше и больше. Враги будут наготове. Все, кто хочет уничтожить его, сойдутся в одной точке.

— Ни за что! — воскликнула Шарлин, удерживая его. — Даже не вздумай уйти!

Но Трэвис мягко высвободился из ее рук.

— Я ухожу, — сказал он. — Я знаю, ты желаешь мне добра, но я не могу вечно прятаться за твоей спиной.

— Трэвис, не делай этого. Это опасно, — почти умоляла она.

— Это как раз по мне. Мужчина имеет право иногда себя плохо вести.

— Конечно, имеет, — согласилась она. — И ты можешь вести себя так плохо, как ты только захочешь. Но только здесь, со мной. Никаких свидетелей. А если меня кто-то спросит, был ли ты плохим мальчиком, я буду безбожно врать.

— Не пытайся меня контролировать, Шарлин.

В отчаянии она так и осталась сидеть на диване, подперев голову руками. Это должно было произойти. Она ничем не может ему помочь.

— Ладно тебе, не делай из мухи слона, — сказал Трэвис, сидя рядом с ней. — Я ненадолго. Может, пришло время вырваться из-под твоей опеки? Эй, ты что, плачешь?

— Нет, — хрипло проговорила она.

— Нет, плачешь. Со мной все будет в порядке, — пообещал он.

— Пожалуйста, — прошептала Шарлин. — Прошу тебя, не делай этого. Они будут ждать тебя.

— Тебе не кажется, что тут попахивает паранойей?

— Да, я параноик. Но иногда паранойя — абсолютно правильная вещь. Пожалуйста, Трэвис, не ходи. Я не пытаюсь контролировать тебя. Я пытаюсь помешать тебе все потерять.

— Я не…

— Потеряешь, потеряешь! — Шарлин не дала ему договорить. — О господи, как ты можешь спустить все в трубу? Пожалуйста… Прошу тебя…

Ее захлестнуло ощущение собственной беспомощности. Поведение его отца лишило Трэвиса присутствия духа, вселяя в него саморазрушение так, что только мятеж может успокоить его дух. Он заплатит за это высокую цену, и она, поклявшаяся защищать его, ничего не могла сделать. Ее рыдания становились все безутешнее.

— Не плачь, — попросил Трэвис, проводя пальцами по ее щеке. — Я не могу этого вынести. Послушай… Послушай, я…

Ответом была долгая тишина.

Трэвис наклонился, и его губы коснулись ее губ. Даже сейчас он все еще пребывал в нерешительности, но только на мгновение, пока не прочел нежное желание на ее губах, в ее руках, прикасающихся к его лицу. Страстное возбуждение, завладевшее ими, было подобно шторму на побережье, но все еще прячущемуся за облаками, соблазнявшее их обещанием сладостных открытий, лишь бы они имели мужество сделать их.

— Шарлин. — Он отодвинулся. — Ты думаешь…

— Т-ш-ш… Я думаю… что сейчас не время для раздумий.

Трэвис засомневался всего на миг, словно ему нужно было быть полностью уверенным. Тогда он медленно поднялся и взял Шарлин за руку, чтобы переместиться в его комнату. Огромные окна, распростертые над огнями города, были не зашторены. Но они не стали их закрывать. В том не было необходимости. Здесь, наверху, в темноте, никто не мог видеть, как их одежда упала на пол. Какое-то время, лежа на кровати в странной неподвижности, безмолвно задавая друг другу вопросы, ища ответы, они были счастливы, найдя их. Первыми несмелыми движениями они познавали друг друга, осознавая, что все правильно.

Прикосновения его пальцев, скользящих по ее обнаженной коже, были нежными. Они останавливались, неторопливо изучая, словно готовые отступить, но так и не отступившие. И Шарлин была этому рада. Остановись он сейчас, она была бы опустошена. Она хотела выразить свои чувства через кончики пальцев, мягко лаская его, давая понять, что все идеально. Мгновение, когда она стала его, было лучшим в ее жизни. Потом наступил штиль, радостное удовольствие от того, что ее голова покоилась на его груди. Оба они лежали неподвижно. Через несколько минут она уснула.

Она проснулась среди ночи и увидела Трэвиса, беспокойно мечущегося, словно отчаянно ищущего что-то. Его глаза были закрыты, дыхание было глубоким. Он все еще спал, но даже в глубоком сне его что-то беспокоило. Она нежно коснулась его, и он мгновенно застыл. Через минуту он снова пошевелился, протянув руку, пока не наткнулся на нее, прикасаясь к ее лицу, глазам, губам.

— Я здесь, — прошептала она. — Я рядом с тобой.

Она почувствовала, как напряжение медленно покидает его. Долгий вздох вырвался из его губ. Трэвис повернулся так, что его голова оказалась на ее плече, и больше не шевелился до тех пор, пока они не проснулись рано утром.

Трэвис приподнялся на локте, посмотрев на нее.

— Как ты? — спросил он.

— Со мной все в порядке. Ты хорошо спал ночью?

— Под конец да. Я не знаю, что произошло. Меня что-то беспокоило. Я хотел проснуться, но не смог. А потом тревога ушла и все успокоилось.

— Сны бывают такими, — прошептала Шарлин.

Он погладил ее по щеке:

— Так это был сон? Шарлин, я не знаю, как сказать, но…

— Тогда не говори, — прошептала она, прижав палец к его губам. — Не сейчас.