Дина Аллен - Точка невозврата

Дверь скрипнула, и Камилла обернулась, испугавшись, что вернулся Джеррод. Но это была Элен в домашнем халате. При виде невестки брови ее взмыли вверх.

— Доброе утро, дорогая. Рано же ты поднялась! В чем дело? Я встретила Джеррода на лестнице, а Джеффри вообще нигде не видно.

Камилла поспешила натянуть на лицо светскую маску, не желая, чтобы свекровь догадалась о ее состоянии.

— Джеффри решил уехать, — пояснила она.

— Это на него не похоже. Он обожает комфорт, и уезжать в снегопад — не в его стиле.

— Джеррод уговорил его, — сухо прибавила Камилла.

Элен насторожилась.

— Джеррод? Так-так! Надо полагать, этим объясняется исчезновение моего азиатского ландыша. — Она подошла поближе и уселась напротив. — Не то чтобы я была расстроена. Я никогда особо не любила это растение, но мне подарила его тетя, и во время ее визитов оно должно быть на виду. Ну, так что же произошло? — поинтересовалась пожилая женщина.

Не отвечать вовсе было невозможно, и Камилла просто сказала:

— Они поссорились.

— И Джеррод ударил брата. Что ж, Джеффри получил то, чего давно заслуживал. Я рада, что твой муж наконец-то дал волю своим эмоциям. До сих пор он вел себя так, будто его брат — ангел небесный, и от этого все становилось только хуже. Нет, Джеффри, разумеется, уже не исправишь, но теперь он, возможно, поймет, что всему есть предел. Дело в том, что его ужасно избаловала мать. Он никогда и ни в чем не знал отказа и тем не менее жил в ревнивом убеждении, что у Джеррода есть все, а у него — ничего. И это при том, что тот никогда особенно много не просил, наоборот, делился с братом всем, что у него было. Иногда бывает трудно поверить, что они близнецы, — закончила Элен, покачав головой.

— Понимаю, — согласилась Камилла. — С виду почти неотличимы, а сущность — прямо противоположная.

— Проблема в том, что эта разница видна только нам, — со вздохом сказала Элен. — Посторонние различают их только по шраму на лице у Джеррода. Вот и повелось, что поступок одного автоматически переносился на другого. Представь, какой это ужас, когда на тебя смотрят, как на отражение другого человека!

— Как на отражение другого! — пробормотала Камилла, и вдруг поняла, что нашла заветное слово.

Искра надежды, уже совсем было потухшая во мраке отчаяния, вспыхнула в ее душе с новой силой. Все ее подозрения были ошибкой, и она собиралась немедленно убедиться в этом.

Девушка вскочила и горячо обняла свекровь.

— Вы спасли мне жизнь! — воскликнула она.

— Я? Но почему? — изумилась та.

Камилла рассмеялась звонко и счастливо и доверительным шепотом сообщила:

— Неважно. Самое главное, оставайтесь такой всегда.

— Ну, если ты просишь, дорогая, ладно, так уж и быть! — рассмеялась Элен. — Надеюсь, ты объяснишь, что имела в виду.

— Обязательно, но только позже, — пообещала Камилла, выпрямляясь.

— После посещения церкви? Мы с мужем всегда ходим на заутреню. Будем рады, если вы составите нам компанию.

Камилла помедлила у двери.

— Не сегодня, Элен. Но, если все пойдет так, как я надеюсь, мы присоединимся к вам вечером. Обещаю вам, — она сверкнула улыбкой и вышла.

Взволнованная, она поднялась по лестнице и прошла в спальню. Джеррод был там. Неестественно выпрямившись, он стоял возле окна. Он наверняка слышал, как она вошла, но не обернулся. Камилла тихо прикрыла дверь и привалилась к ней.

— Джеррод, ты любишь меня? — спросила она низким, хриплым голосом.

Он вздрогнул и резко повернулся к ней — темный силуэт на светлом фоне окна.

— Что за вопрос?

— Я хотела удостовериться в этом, поскольку о том, что я тебя люблю, ты знаешь, не так ли? — тихо продолжила она с бешено колотящимся сердцем.

Джеррод взъерошил волосы.

— Камилла, это бессмысленно. Любовь к тебе не имеет к этому никакого отношения.

Она на мгновение почувствовала громадное облегчение. Он любит ее. Как же радостно было в этом убедиться! Теперь ей легче было продолжать.

— И я тебе не противна после всего, что со мной было прежде?

— Абсолютно нет, — сказал он хрипло. — Уж в это можешь поверить.

Сердце у нее екнуло.

— Я верю.

Он развел руками.

— Так о чем речь?

Камилла стиснула руки и потупила взгляд.

— Вероятно, ты не можешь примириться с тем, что у нас, возможно, не будет детей? — спросила она глухо.

— Я тебе уже говорил, что это не так! — быстро ответил Джеррод.

Она улыбнулась. Понимает ли он, что только что отмел в сторону все аргументы, которые могли бы убедить ее разойтись с ним?

— Я помню. Мне казалось, что я не хочу иметь детей, но потом я передумала.

Он судорожно вздохнул.

— Камилла, не надо трогать эту тему. Я же не каменный.

Оттолкнувшись от двери, она прошла вперед и, остановившись в нескольких дюймах от него, провела рукой по его щеке. Он сжался, затаил дыхание и закрыл глаза.

— Я знаю, что ты не из камня, Джеррод. А еще я знаю, что ты не Джеффри, — тихо сказала она.

Глаза его стали круглыми от изумления.

— Камилла! — вырвался из его груди стон.

Она судорожно вздохнула.

— Милый, когда я смотрю на тебя, я вижу тебя и только тебя. Ты — Джеррод Грейсон и никто больше, и в тебе нет ничего общего с твоим братом.

Она должна была во что бы то ни стало убедить его.

— Спасибо шраму, — сказал он с болезненной усмешкой и отодвинулся, так что ее рука упала ему на грудь.

Камилла яростно затрясла головой.

— Со шрамом или без — это не имеет ни малейшего значения. Неужели ты ничего не понял? Я узнаю тебя сердцем, а не глазами. Каждая частичка моего тела тянется к тебе — и никогда к Джеффри. Вы два совершенно разных человека, и ты можешь не бояться, что, глядя на тебя, я вспоминаю твоего брата. Поверь мне, слышишь? Поверь! — умоляюще прошептала она.

Лицо его исказилось мукой.

— Я хочу поверить, но как мне это сделать? Всякий раз, когда я прикасался к тебе, он останавливал нас. Прошлой ночью я понял, что, оставшись в нашей спальне, буду заниматься с тобой любовью, потому что, бог тому свидетель, отчаянно тебя хочу! Но я понял также, что это невозможно. Ты сказала, что не знаешь, сможешь ли забыть о прошлом… И в постели я бы напоминал тебе о том, как надругался над тобой Джеффри. Я слишком люблю тебя, чтобы снова и снова обрекать на такие мучения!

На глазах у нее выступили слезы.

— Джеррод, послушай. Я не получила ни малейшего удовольствия от того, что было у нас с Джеффри. Я чувствовала себя униженной и растоптанной. Но все это не имело ничего общего с тем, что было у нас с тобой. Ты подарил мне наслаждение. Я так хотела отдаться тебе… Я сама была потрясена реакцией своего тела. Я не понимала, в чем дело, но теперь мне все стало ясно. Не Джеффри мешал нам, а мое отвращение к себе, страх заново пережить то, что случилось когда-то. Но теперь я все поняла и уверена, что это больше не повторится.