Эми Эндрюс - Тест на любовь

— Как себя чувствуешь? — спросил он, убирая челку с ее лба, чтобы все осмотреть.

Мэгги отстранилась от него и закатила глаза.

— Я в порядке.

— Уверена? — не успокаивался он.

Мэгги знала, что, если они сейчас же не уедут, она разрыдается. Она не могла вынести его заботу.

Ей не хотелось случайно сболтнуть о том, что она к нему чувствует — ведь это еще больше все усложнит.

— Да, Нэш.

Она сделала шаг вперед, заставляя его отступить, прошла мимо него и направилась к его машине.

Нэш повернулся и смотрел ей вслед. На спине был вырез, и он чуть не застонал в голос.

Как он может не прикоснуться к этому?

В затемненном зале гремела музыка, и Мэгги с завистью смотрела, как толпа весельчаков, включая Нэша, отрывается на танцполе. Столики были украшены плавающими в воде свечами, серебряной мишурой, красными льняными салфетками и темно-зеленым трилистником. Огоньки мерцали и отражались в бокалах и мишуре.

Однако было то, что отвлекало ее от танцпола. Она приобрела статус знаменитости; в самом начале вечера коллеги засыпали ее вопросами о том, как она себя чувствует, подходили и говорили о событиях прошлого вечера. Было видно, что все сплетничали только об этом.

Она снова посмотрела на танцующих. Нэш был там с Зо из соседнего отделения. Если это вообще возможно, то он выглядел еще привлекательнее, чем тогда, когда стоял у ее порога, что лишь ухудшило ее плохое настроение.

С волосами, растрепавшимися от танцев, он выглядел как кинозвезда после вечеринки по случаю вручения «Оскара». И он был невероятно популярен, несмотря на его нежелание покидать ее. Но она спрятала свою ревность как можно глубже и выгнала его потанцевать. Чтобы хоть немного отдохнуть от его безмерной обходительности и чертова лосьона после бритья.

Она думала, это поможет. Но ошиблась. Ей было грустно. Это был странный вид пытки: заставить себя смотреть на него, танцующего с другими женщинами. Но правда заключалась в том, что он уезжает в Лондон, а там будут другие женщины. Ей следовало привыкнуть к этому.

Песня закончилась, и Нэш вернулся к столику и опустился на стул рядом с ней. Он предпочел бы лучше танцевать с Мэгги, но притягательность ее обнаженной спины и темно-карих глаз была смертоносной, и, по крайней мере на танцполе, он был избавлен от искушения.

— Господи, здесь жарко, — сказал он, делая глоток ледяного пива. — Ты как? В порядке? Голова болит?

— Я в порядке, Нэш, — вздохнула Мэгги.

— Ты устала. Мы можем уехать в любое время.

Мэгги бросила на него яростный взгляд: ей надоело, что с ней обращаются как с хрупким стеклом.

— Клянусь богом, Нэш, если ты еще раз спросишь меня, я вылью это пиво тебе на голову.

Нэш рассмеялся и поднял руки.

— Хорошо, хорошо.

Женщина, которая, как знала Мэгги, работала в отделении рентгенологии, похлопала Нэша по плечу, и он улыбнулся ей. Мэгги захотелось выцарапать ей глаза.

Нэш встал, чтобы пойти с ней, но перед этим наклонился так, что его губы были у уха Мэгги.

— Мы скоро уедем, нравится тебе это или нет.

Мэгги смотрела, как он идет мимо людей, ведя свою партнершу, как истинный джентльмен. Как она вообще позволила себе влюбиться в него? В груди сжался комок, а в голове запульсировало.

— Итак. Ты и Нэш, да?

Мэгги повернулась к Линде, которая наконец-то вернулась с танцпола. Казалось, она провела там несколько часов.

— Да. Я и Нэш.

Она надеялась, что голос ее звучит не так подавленно, как она себя чувствует.

— Ты об этом молчала.

Мэгги пожала плечами:

— Да ничего и не было. Просто повеселились.

— Друзья с привилегиями?

Мэгги кивнула, опустив взгляд на накрахмаленную белую скатерть.

— Он по-прежнему собирается в Лондон?

— Да.

— Ты его любишь?

Мэгги взглянула на подругу:

— Да.

Какой смысл это скрывать?

— О, Мэгги.

Даже Линда знала, что влюбляться в Нэша — безумие.

— Все в порядке.

— Пойдем, — сказал Фил, потянув жену за руку. — Остался еще час перед тем, как группа закончит выступление.

— Ты не будешь скучать? — спросила Линда, сопротивляясь.

— Конечно нет. Иди. — Мэгги выдавила улыбку. — Иди же!

Через десять минут Мэгги раззевалась, на нее накатила внезапная волна усталости. Она не хотела признавать, что Нэш был прав, но, возможно, лучшим местом для нее была кровать дома. Группа заиграла знакомую мелодию, и Мэгги почувствовала, как воспоминание окружает ее, как аура.

Две руки скользнули по ее обнаженным плечам, и бушующее пламя распространилось по ее венам, словно ртуть. Нэш наклонился, его губы были близко к ее уху.

— Они играют нашу песню, «Мэгги Мэй». Потанцуй со мной, а затем я отвезу тебя домой.

— Я думала, что запрет танцев был частью договора.

— Я делаю исключение.

Мэгги не могла противостоять. Она была слишком усталой. Слишком влюбленной. Она просто повернулась, и он помог ей встать, отставив стул.

Зазвучала песня, и Нэш закружил ее на танцполе. Он прижимал ее к себе, но не слишком крепко, помня о выражении лиц танцующих. Их секрет был выдан, и за вечер ему задали достаточно вопросов, но ему было важно, когда он вел ее в танце, чтобы все поняли, что Мэгги для него нечто большее, чем очередная интрижка.

Он скользнул рукой к центру ее обнаженной спины, сопротивляясь желанию опустить руку ниже и притянуть ее к себе крепче. Мэгги прижалась к нему, двигаясь в такт музыки, и его тело напряглось.

У него защемило в груди, когда он вдохнул ее духи. Что-то шевельнулось внутри, порыв чувств невозможно было сдерживать.

— Я тебе говорил, что ты сегодня прекрасно выглядишь? — прошептал он, глядя в лицо Мэгги, на котором отражалось мерцание огней со сцены.

Мэгги чуть дышала под его взглядом. У нее кружилась голова.

— Ты сам здорово выглядишь для деревенского парня.

Нэш улыбнулся ей:

— Я чувствую себя предпринимателем.

Мэгги покачала головой:

— Ты похож на кинозвезду.

Рука Нэша напряглась у нее на спине, а грудь была готова разораться от эмоций, которые пугали его.

— Ты тоже, — сказал он и быстро закружил ее.

Мэгги удивленно вскрикнула и ухватилась за его плечи. Когда Нэш отпустил ее, его словно током ударило.

Он любит ее. Он любит Мэгги Грин. Мать своего ребенка.

Нэш притянул ее еще сильнее, обдумывая то, что осознал. Мэгги не протестовала, просто прижалась щекой к его груди, и он почувствовал, что у него поджилки трясутся. Как у подростка!

Как он мог быть таким слепым?

Сейчас он мог точно определить момент, когда влюбился в нее. В кафе, в тот день, в тот самый первый день, когда встретил ее. Она отказала ему, и с того момента он был задет. Но только вид ее, лежавшей в луже крови, те ужасные несколько секунд, когда он думал, что она умерла, вытряхнули его из комфортного существования и заставили осознать очевидные вещи.