Диана Банэ - Золотой барабан

— Значит, они узнали, что Флора помогала укрыться принцу. Если они узнали об этом, то могут выяснить о твоем существовании, о том, что ты выжил после битвы при Куллодене, и что был в Саут Юисте с принцем, пока мой отец не взял тебя сюда. Он сказал, что тебе нельзя долго оставаться здесь, поскольку это не безопасно. Придется покинуть наши места, вероятно, на лодке, и необходимо сделать это как можно скорее. И ах, Дуглас, тебе придется отправиться одному, так сказал отец, без единого слуги. Он не может никого послать с тобою. Я просила его, но он был против, потому что боится тех неприятностей, которые могут возникнуть у него из-за тебя, — Маргарет не могла сдержать слез, она была напугана, и ее сердце разрывалось от горя.

— Успокойся, девочка, — сказал Дуглас, расправляя и поглаживая ее непослушные волосы, — не плачь.

— Я не могу не плакать, я так боюсь. Они могут казнить Флору — отец говорит, что это возможно. Она женщина, но она — шотландка. И вы знаете Флору — она не пойдет на соглашение с ними, не будет послушным узником, не будет молчать перед палачами. Она такая гордая и волевая.

— Если это так, — сказал Дуглас, улыбаясь и все еще поглаживая ее волосы, — тогда она очень-очень похожа на тебя.

Это заставило Маргарет воскликнуть:

— Ох, Дуглас! Я не могу терять вас обоих, тебя и Флору! Я не вынесу этого!

— Успокойся, девочка, не плачь больше, — Дуглас подвинул барабан в сторону, высвободил руки. — Иди и сядь рядом со мной. Мы будем согревать друг друга до рассвета.

Маргарет позволила обнять себя. Вслух, Дуглас начал строить планы. Он хотел бы плыть вниз до Айона, где священник помог бы ему. Маргарет возразила, сказав, что он шотландец и не может уверенно управлять лодкой. Он сказал, что шотландцы постоянно плавают по озерам и имеют опыт на этот счет. Но она ответила, что это разные вещи — плавать по тихим озерам и бороться с волнами в открытом море. Здесь он может наскочить на скалы и разбиться о них. И таким образом она отклонила каждый из пунктов его плана. Наконец Дуглас отказался от этого и просто держал ее в своих объятьях.

Полоска серого света, появившаяся под дверью их убежища, была свидетельством наступающего утра. Свеча почти догорела. Маргарет слышала шаги слуги, который будет сопровождать изгнанника до того места, где спрятана лодка. А оттуда он отправится один. Дуглас тоже услышал эти шаги. Он поцеловал Маргарет в щеку, здоровой рукой обняв ее, затем потянулся за барабаном.

— Ты не можешь взять его с собой, Дуглас, — тревожно сказала Маргарет. — Это было бы то же самое, если бы ты повесил на шею табличку с надписью: «Здесь стоит барабанщик принца Чарли!»

Дуглас упрямо сжал губы:

— Я не расстанусь с Золотым барабаном, даже если ты просишь. Этот барабан — мой талисман, а также символ тех, кто еще поддерживает дело Стюартов. Многих уже нет среди нас, я знаю это, но я найду оставшихся. Ты не обращаешь внимания на слова, которые я сказал!

— Нет! Ах, нет! — пальцы Маргарет соскользнули с поверхности барабана и захватили перекрещенные золотые ленты. — Не делай этого, умоляю. Я боюсь за тебя. Я люблю тебя, Дуглас!

— Мы оба еще очень молоды, чтобы говорить о любви, — сказал он, сдерживая свое волнение, — он знал, что идет навстречу опасности. — Разреши мне пойти вместе с барабаном, Маргарет.

Она кивнула головой и сцепила пальцы. Дверь отворилась, Дуглас взял барабан из ее рук и шагнул из укрытия.

— Ты больше беспокоишься об этом дурацком, дурацком барабане, чем обо мне! — Маргарет неудержимо заплакала, стуча кулачками по тому месту, где недавно сидел Дуглас.

Он обернулся и сказал:

— Нет, ты не права, я докажу это.

Она видела, что его губы двигались, но не слышала произнесенных им слов из-за собственных неудержимых всхлипываний, наполнивших ее глаза слезами. Гнев и отчаяние душили ее.

Февраль, 7—12, 1993

Когда Мегги Росс проснулась, она помнила все.

— Это как раз то, что я слышала от этого странного пожилого мужчины, — пробормотала она и села на край кровати, потерянная и жалкая, обхватив голову руками. Ее подушка была мокрой от слез. Это из-за того, что она во сне пережила все, что случилось с этой девочкой — как ее зовут? Маргарет! Мегги затрепетала: это ее собственное имя, она — тоже Маргарет, хотя никто никогда не называл ее так.

Мегги приняла душ, оделась и позавтракала прямо в комнате, взяв из холодильника апельсиновый сок и холодные кукурузные хлопья. Во время завтрака она попыталась удержать себя от мыслей о Золотом барабане. Нужно перестать думать, забыть все, что она до этого уже узнала! Барабан был плохим, служил дурным предзнаменованием, как стало ясно из ее сновидений последней ночи. То, что сон той ночи окончился по-хорошему, все это ерунда, навязчивая идея. Может, Джон Форчун был и прав насчет того, что если заставить себя запоминать сны, то они запоминаются после пробуждения. К сожалению, о некоторых лучше ничего не знать. «Если я скажу себе, что ничего не буду помнить, тогда и не буду. Итак, что мне предпринять. Я не хочу видеть Джона Форчуна снова. Я просто не поеду туда к нему. Довольно, хватит!»

Мегги взглянула на себя в зеркало в ванной комнате. Через мгновение она увидела ее, Маргарет. Она прищурилась, сделала гримасу — нет, все же это было ее собственное лицо. Она коснулась отраженного изображения на зеркальном стекле, бормоча:

— Я не похожа на нее. Мои волосы короче и намного темнее, у меня лицо другой формы, и я почти в два раза старше.

Выражение смущения на ее лице отразилось в зеркале, когда она осознала, что делает. Тогда, отвернувшись от зеркала, Мегги закрыла глаза, сжала кулаки и произнесла внутреннюю клятву: «Я не позволю навязчивым идеям овладевать мной, никогда. Нет больше Золотого барабана!»

Теперь она чувствовала себя лучше, заметно лучше. После этого можно по-настоящему проводить отпуск, получая удовольствие, давая себе настоящий отдых.

Каждый день после их первой встречи Джеми поджидал ее внизу. Ждал. С ее молчаливого согласия у них возник распорядок проведения времени: поскольку он не открывал зимой магазин до обеда, то и служил утренние часы в качестве экскурсовода по Роаноке Айленду для Мегги. Он показал ей музей на острове, корабль сэра Релая, на котором в гавань города приплывала Елизавета II, сады Елизаветы, где в летнее время ставили драму «Последняя колония». Он возил ее в Хагз Хенд, на гигантскую песчаную дюну Китти Хоук. На следующей неделе он намеревался свозить ее на все маяки Аутер Банкса и в странное, очаровательное место по имени Дак. Но Джеми ничего не сказал о Ванчезе, где жила его семья, и он, кажется, не собирался везти ее туда.

После обеда Мегги оставалась одна, но вечерами она встречала Джеми, когда он в шесть часов закрывал свой книжный магазин, и они шли куда-нибудь поужинать. После ужина они либо бродили пешком, либо катались на его или ее машине. Они гуляли по берегу, при лунном свете, если не было сильного ветра. Наиболее часто они заканчивали вечерние прогулки, возвращаясь в магазин Джеми, где разводили огонь в старинной печи, затем он доставал какую-нибудь особенную книгу и читал ей.