Дениза Алистер - Не говори прощай

— Что вы, миссис Хилмэн. Я очень рада вас видеть.

Зачем она пришла? Опять что-нибудь случилось с Эрвином? Но я же честно отказалась от него. Может, присутствие Эрвина в больнице дало газетчикам пищу для кривотолков в городе и шансы Эрвина быть избранным неуклонно падают?

Взвинтив таким образом себя, Мелия прошла к кровати и прилегла, немного стесняясь своих еще неловких движений.

— Я очень расстроилась, узнав о вашем несчастье, — вежливо сказала гостья.

Мелия прислонилась спиной к загнутому наверх матрацу и подоткнула одеяло.

— Я уже поправляюсь.

— Вижу. Я слышала, врачи говорят, что скоро вас отпустят домой.

— Надеюсь, — поддерживала, как могла, светскую беседу Мелия. А про себя подумала: ну вот, сейчас и начнется.

— Могу я что-нибудь для вас сделать?

— Нет, благодарю вас, — удивилась Мелия.

Дороти наконец отошла от окна и остановилась в ногах кровати — живое воплощение благопристойности, в маленькой шляпке и белоснежных, без единого пятнышка перчатках. Она смотрела прямо на девушку.

— Если не ошибаюсь, вас навещала Николь? — сказала она.

— Да. Она очень добра ко мне. Принесла магнитофон и кассеты с записанными книгами, чтобы я не скучала.

Правда, больная была тогда еще слишком слаба, чтобы долго сосредоточивать внимание на чем-либо, и, едва лента начинала крутиться, ее клонило в сон.

— Наверное, Николь сказала вам, что они с Джорджем опять ждут малыша.

Почему-то сердце Мелии болезненно сжалось. Это запрещенный прием.

— Да, конечно. Я очень рада за них.

— И мы с Джоном на седьмом небе от счастья в ожидании второго внука.

Мелия почувствовала, что если будет смотреть на мать Эрвина, то уже не сможет сдерживаться и заплачет. Она упорно старалась не отрывать взгляда от окна. Грудь стеснило, и девушка чувствовала, что эта боль вызвана словами Дороти. Так хотелось, чтобы у нее тоже был малыш. У нее с Эрвином, похожий на Тедди. Мелия помнила, как они мечтали об огромном доме, полном детей, придумывали им имена.

Перед глазами стояла яркая, нарисованная Эрвином картина большого дома, наполненного счастливыми детскими голосами. Теперь этого дома уже никогда не будет. Не будет никаких детей. Никакой свадьбы. Не будет Эрвина. И все благодаря женщине, стоящей перед ней.

— А Джордж — тот просто вне себя от счастья, — упорно продолжала терзать ее Дороти. — Между детьми получится разница меньше двух лет. Тедди будет как раз год и восемь месяцев.

Мелия не понимала, зачем миссис Хилмэн говорит все это, и больше не могла придумать ничего в ответ. Разговор измучил ее. На секунду девушка устало прикрыла глаза.

— Ну, не стану больше утомлять вас, — мгновенно отреагировала Дороти.

— Спасибо, что навестили меня, — вежливо пробормотала Мелия.

Женщина сделала шаг к двери, потом, после легкого колебания, снова повернулась к больной. Протянув руку, Дороти сжала спинку кровати, и девушка заметила, что рука дрожит.

— Что с вами? — воскликнула Мелия, уже собираясь вызвать сестру. — Что-нибудь случилось?

— Да, — ответила Дороти. — Случилось. И виновата в этом я. Недавно вы приходили ко мне, потому что собирались выйти за моего сына. У вас в душе были доверие, надежда на счастье. Я запретила все это. Так же, как и Эрвину, когда он пришел спросить у нас с отцом совета.

— Миссис Хилмэн, прошу вас, не волнуйтесь и не стоит говорить об этом.

— Нет, позвольте мне закончить. — Она сделала глубокий вдох, как бы собираясь с силами, и посмотрела в глаза Мелии. — За это время я столько пережила и поняла, что готова пожертвовать всем на свете, лишь бы вы вновь согласились выйти замуж за моего сына.

Мелия решила, что после аварии у нее не все в порядке со слухом.

— Простите, что вы сказали?

Она давно поняла, что миссис Хилмэн из тех людей, которые крайне редко показывают свои истинные чувства.

Эта пожилая женщина никогда не теряла контроля над собой или над ситуацией. Но, похоже, сейчас она весьма близка к этому.

— Можно… я присяду?

— Да-да, прошу вас… — Мелия пожалела, что раньше не предложила этого сама.

Дороти пододвинула стул поближе к кровати. Почему-то она показалась Мелии на удивление слабой и хрупкой.

— Прежде всего, хочу попросить прощения.

— Вы? У меня?

— Да, дорогая. Когда вы пришли ко мне, взволнованная и счастливая, чтобы доверить ваши отношения с моим сыном, я была поражена вашей храбростью и чувством ответственности. Ведь тогда, несколько лет назад, при нашей первой встрече вы правильно поняли меня. Хотя вы понравились мне как человек, но я не могла вообразить вас женой моего сына. Увы, социальные предрассудки и конъюнктурные соображения живучи, дорогая. Эрвин же, напротив, был просто очарован вами. Возможно, во мне заговорила и материнская ревность.

Мелия попыталась остановить Дороти, но миссис Хилмэн лишь покачала головой, полная решимости закончить признание.

— Поэтому тогда, в первый вечер нашего знакомства, я так прямо говорила с вами. Я вовсе не желала обидеть ни вас, ни Эрвина. Однако когда позже узнала, что вы порвали вашу помолвку, стала думать, что это произошло из-за нашего разговора.

— Миссис Хилмэн, не надо… В этом нет необходимости. — Мелии было неудобно видеть, как эта гордая женщина кается перед ней.

— Напротив, сожалею, что не сказала вам этого раньше. Когда вы станете моей невесткой, а я надеюсь, что так и будет, то для нас с вами очень важно… начать все сначала, чтобы мы не таили друг на друга зла.

У девушки от волнения кровь застучала в висках.

— Вы это сказали серьезно? Насчет того, что я стану вашей невесткой?

— Совершенно серьезно. Когда мы узнаем друг друга лучше, вы поймете, что я всегда говорю то, что думаю. Ну а теперь позвольте продолжить.

— Конечно. Простите, миссис Хилмэн. — Дороти слегка улыбнулась.

— Когда вы узнаете меня получше, то также поймете, что не надо бояться. Я хочу, чтобы мы стали друзьями, Мелия. И умоляю вас стать матерью моих внуков. — Она снова улыбнулась. — Не всех, разумеется, но хотя бы половины.

Девушка была тронута искренним раскаянием матери Эрвина.

— Да… так на чем я остановилась? Ах, да! Три года назад, когда вы перестали встречаться, я, откровенно говоря, — уж простите меня, Мелия, — испытала облегчение. Но Эрвин очень тяжело переживал разрыв. Тогда я стала понимать, что, возможно, поступила опрометчиво. Несколько месяцев размышляла, не позвонить ли вам. К своему стыду признаюсь, что все время откладывала это… Нет, — голос задрожал, — я, скажу правду, смалодушничала. Мне казалась ненавистной даже сама мысль вновь увидеть вас.

— Не надо, миссис Хилмэн. Не вспоминайте. Все это случилось так давно.

— Вы правы, но это нисколько не умаляет моей вины. — Дороти задумалась, но потом вновь продолжила: — Той осенью Эрвин очень изменился. Он был всегда такой веселый и беззаботный… Да, хотя чисто внешне его поведение не изменилось, он продолжал шутить или подтрунивать над кем-то, но все это как-то не так, как раньше. Погасли глаза, и как бы пропало желание жить. Ничто по-настоящему не интересовало его, ничего надолго не привлекало внимания. Да и девушки… Эрвин встречался с одной, с другой, ни к кому не испытывая большого интереса. Он не то чтобы не был счастлив, просто не жил, и все это видели.