Мари Кордоньер - Сначала свадьба, потом любовь

Когда мать положила трубку, Кэт едва сдержала совсем не подобающее даме ругательство. Общаясь с матерью, Кэт всегда чувствовала себя шестилеткой, оправдывающейся из-за того, что без спроса залезла в банку с вареньем.

Сравнив Ника с банкой варенья, Кэт повеселела и воодушевленно улыбнулась. Она никому не позволит давить на себя. Ни мужу, ни матери, никому. Она будет делать все по-своему. Так, как делала всегда, и это касается Ника Стэйна тоже!

Последующие дни убаюкивали Кэт иллюзией, будто она вот-вот приспособится к новой жизни. Вдобавок ее немало позабавило кислое поздравление Сида Маллонера, считавшего Ника Стэйна виновным в своей отставке.

Она велела пухленькой шоколадного цвета Мэри, оказавшейся просто сокровищем, приготовить для нее одну из гостевых комнат. Со стороны Ника не последовало никаких возражений. По вечерам они вежливо, как два деловых партнера, прощались, и каждый шел в свою собственную постель.

О том, что постель эта чертовски холодна и одинока, и о том, как часто она тоскует по страстным ласкам Ника, знала одна Кэтрин. Она понадеялась, что тоска эта со временем пройдет. А пока она будет терпеть — терпят ведь зубную или головную боль.

Но сегодняшним вечером мужество покинуло Кэтрин. Поскольку Мэри каждый день уходила около семи, в доме оставались только двое — Кэт и Ник. Не поймет ли он ее неправильно, если она еще раз спустится вниз, чтобы взять почитать что-нибудь новое? Да нет, если пойти босиком, он ее вообще не услышит. Уже около полуночи, он, наверное, спит.

За эти дни Кэт достаточно хорошо освоилась в доме и вполне могла обойтись без света. Поэтому она не разглядела всего пару дней тому назад поставленный у подножия лестницы большой медный сосуд, в который Мэри поместила пахучие еловые ветки. Сосуд опрокинулся с грохотом, способным разбудить мертвого.

Но ничего не произошло. В доме по-прежнему царила тишина. Кэт зажгла свет и прислушалась. Сверху не доносилось ни звука. Не может быть, чтобы Ник спал так крепко! Только человек, находящийся без сознания, не услышал бы такого шума. От этой мысли недалеко было и до следующей. А что, если Ник заболел?

Кэт не заметила, как книга выпала у нее из рук. Перескакивая через две ступеньки, она ринулась вверх по лестнице, распахнула дверь спальни, дрожащие пальцы нащупали выключатель, лампы с отражателями залили комнату мягким янтарно-желтым светом. И тогда она увидела.

Кровать была пуста! Николаса Стэйна вообще не было дома!

— Негодяй! — не отдавая себе в этом отчета, вслух произнесла Кэт. Она вошла, босые ноги утонули в ворсе ковра. Раздвижная дверь платяного шкафа задвинута не до конца, на стол брошена бабочка от смокинга, один ее скомканный конец свисает. Как будто чья-то нетерпеливая рука смяла и отшвырнула ее, никак не садившуюся на место.

Ник ушел и даже не счел нужным сообщить ей об этом! Кэт огляделась в поисках предмета, который можно было бы кинуть в стену и дать выход ярости. Черт бы его побрал!

Она просто кипела от бешенства, сразу забыв свои же принципиальные заявления о полной личной свободе и взаимном доверии. В счет шло лишь то, что Ник самовольно отправился в смокинге куда-то развлекаться.

Ладно, она ему выдаст! Кэт бросилась, как была, в халате, на ту сторону кровати, где уже провела однажды ночь, твердо решив дождаться гулену. К сожалению, напрасно. Блудный супруг не пришел и не нарушил ее забытья. Поскольку будильник зря надрывался в комнате для гостей, проснулась Кэт от неярких лучей осеннего солнца, разогнавших утренний туман над Центральным парком и добравшихся до ее постели.

Короткий взгляд на другую половину — и Кэт получила полную информацию. Где Ник Стэйн провел эту ночь, одному Богу известно, рядом с молодой женой его не было! Мгновенно очнувшись ото сна, полная праведного гнева, Кэт стремительно выпрыгнула из постели. С первого этажа доносилось пение Мэри — очень радостное и очень фальшивое. Ну и хорошо, значит, ей не придется самой себе готовить завтрак.

Приняв душ, надев спортивный костюм и переговорив по телефону с Брендой, Кэт направилась в кухню.

— Ах, мисс Стэйн! Доброе утро! — Мэри сияла. — Вы будете кофе? Яичницу с ветчиной или лучше яйца всмятку? Тосты или булочки с изюмом?

— Что хотите, Мэри, — буркнула Кэт и схватила из вороха утренних газет, принесенных служанкой, первую попавшуюся. Пока Мэри деловито хлопотала у плиты, Кэт вяло перелистывала полосы, пестрящие свежими экономическими прогнозами, сообщениями об убийствах, выступлениями политиков. Хронику светской жизни она не удостоила бы и взглядом, но просто Ник на фотографии получился слишком заметным.

Ослепительно улыбаясь прямо в камеру, он нарочито по-хозяйски обнимал исполнительницу главной роли в своем последнем телесериале. Ее груди буквально вываливались наружу, едва прикрытые клочком парчи, изображавшим вечернее платье. Остальные сведения Кэт почерпнула из текста под снимком:

«Несмотря на свою недавнюю женитьбу на хорошенькой дочери одного из уолл-стритских брокеров, Ник Стэйн по достоинству оценил волнующее декольте Чери Чиллэм. Мисс Чиллэм, в течение восемнадцати месяцев исполняющая главную роль в популярном телесериале Стэйна «Женщины», праздновала вчера в кругу друзей свое двадцатитрехлетие. Вечеринка продолжалась до утра, и, по мнению редакций, Стэйн изо всех сил старался украсить своей звезде праздник. Вот только понравится ли это миссис Стэйн?»

— Свинья! Подлая тварь!

Мэри испуганно обернулась и успела увидеть, как Кэт в сердцах комкает газету, швыряет ее на пол и, продолжая ругаться, начинает топтать ногой.

— Иисусе! Миссис Стэйн, вам нехорошо?

Бедняжка попятилась к стене, пытаясь укрыться от приступа ирландского бешенства своей новой хозяйки, невольной свидетельницей которого она стала. Разве могла она понять, отчего приветливая, невозмутимая, воспитанная миссис Стэйн вдруг превратилась в фурию с разлетающимися во все стороны волосами и словарным запасом торговки рыбой? Но, к счастью, фонтан эмоций вскоре иссяк.

В полном изнеможении Кэт опустилась на стул и воззрилась на осколки, когда-то бывшие сервизом для завтрака.

— Мне очень жаль, Мэри, — произнесла она осевшим голосом. — Купите новые чашки и передайте мне счет.

— Иисусе милостивый, миссис Стэйн, что случилось? Вам плохо? — Обеспокоенная, Мэри в любую минуту была готова заменить утренний кофе на валерьянку. Именно этот неподходящий момент выбрал Ник для своего появления.

С первого взгляда было ясно, что он провел бурную ночь. Концы развязанной бабочки небрежно болтались, воротник рубашки расстегнут, на когда-то безупречно-белом смокинге красуются пятна от красного вина или губной помады. Кэт не стала брать пробы на анализ.