Люси Уокер - Позови меня, дорогой

У Пенни возникло такое ощущение, что мир под ее ногами раскололся на куски.

— А почему мисс Диттон уезжает к Джону Дину? Она отказалась работать у нас? Он попросил ее приехать к нему?

— Нет, я уволил ее. Она позвонила ему и попросила убежища. Он дал свое согласие.

— Папа, почему ты не расскажешь мне, что случилось?

— А почему ты не сказала мне, что мисс Диттон вмешивалась в наши дела? Что она прикасалась к маминым вещам в комоде? Ты, должно быть, знала обо всем этом. Почему мне ничего не было известно?

— Я не хотела расстраивать тебя, папа. Я не могла остановить ее, пока нас не было дома. Она была такой энергичной и, казалось, не обладала чувством такта. Я не могла жаловаться тебе. Это выглядело бы так, будто я ревную и многого требую от нее.

Мистер Бартлетт молчал.

— Насколько я знаю, она не вмешивалась в мамины вещи.

— Мисс Диттон, видимо, знает содержание писем, тайну которых я никогда не нарушал.

Пенни издала вздох удивления. Письма, которые так аккуратно были сложены вместе в соответствии с почерком на конвертах! Она поверила мисс Диттон, когда та сказала, что никогда не заглядывала в них.

Только теперь Пенни обратила внимание на небольшие листочки почтовой бумаги и конверты, которые лежали на маленьком столике рядом с креслом отца. У нее опустилось сердце. Что же было в этих письмах, что произвело на отца такой эффект?

— Когда Джон Дин узнает… он попросит ее уехать, — осмелилась сказать Пенни. — Он не потерпит ничего подобного…

— Никто из нас не может сказать заранее, как поступит другой человек… способен поступить, — тяжело произнес мистер Бартлетт. — Я, например, понял, что нельзя доверять Динам из Стоунвилла.

— Папа, ты, должно быть, сошел с ума!

— Ты оставила чайник на плите? Чувствую запах горящего алюминия.

Пенни вскочила с кресла, но отец жестом остановил ее.

— Я сам займусь чайником. И все остальное буду делать для себя сам. Ты не проявила ответственности, не сообщив мне обо всем, что творилось в доме. Пожалуй, тебе лучше вернуть Уинтер в Уиджи и поехать к тете Изабелле. Я договорюсь. — Он поднялся и твердой походкой направился к двери. — Одна дама уже упаковывает свои вещи. Можешь последовать ее примеру.

Пенни схватила руку отца.

— Папа, ты в своем уме? Я знала, что она рассортировала письма, и поверила ей, когда она сказала, что не читала их. Я не рассказывала тебе, что она зашла так далеко только потому, что люблю тебя и не хочу, чтобы ты переживал. Мне не хотелось, чтобы ты считал меня ревнивой.

— Ты безответственно отнеслась к моим распоряжениям. Изабелла, несомненно, даст тебе лучшее воспитание, чем то, на какое способен я.

Он стряхнул ее руку и вышел из комнаты. Пенни услышала тяжелые шаги в холле, а затем в боковом коридоре. Он прошел на кухню, потом она услышала, как он пересек веранду и спустился на дорожку из гравия.

Пенни не могла поверить, что мир рушился у нее на глазах.

Эльза Смит сказала, что когда люди, подобные мисс Диттон, не добиваются своего, они мстят. Они становятся злобными. Чего не удалось добиться мисс Диттон? Это должно быть значительно более важным, чем просто оказаться «подсунутой» Хитченсам. И она отомстила, раскрыв отцу тайну маминых писем.

В полуизнеможении она потянулась к столику и подняла один из листочков бумаги. Листок был пожелтевший и ломкий, с выцветшими чернилами. На нем не было указано ни адреса, ни даты, только всего несколько слов:

«Я видел, как полчаса назад Барт уехал в Грин Вэлли. Я приеду тотчас же, как только оседлаю лошадь. Почему ты не сообщила раньше, что я нужен тебе?

Джеймс».

Джеймс? Джеймс? Кто такой Джеймс? Да ведь так звали отца Джона Дина…

Пенни взяла в руки еще один листок.

«Если ты уверена, что Барт уезжает сегодня вечером на встречу в Роудз Борд, я буду у тебя. Мне удалось кое-что раздобыть для тебя. И когда же, наконец, у нас будет телефон, который нам так давно обещают?

Джеймс».

И еще одно короткое послание:

«Спасибо за записку. Я обязательно буду.

Джеймс».

Пенни взглянула на конверты. Ни на одном из них не было почтового штемпеля. Это означало, что они передавались работниками фермы или конюхами.

Она почувствовала боль. Боль в сердце и в ногах. Вряд ли они смогут вынести ее из комнаты. Старый доктор Дин тоже оставил после своей смерти неуничтоженные письма? Хранились ли где-то в Стоунвилле недостающие части этой корреспонденции?

Был ли Джон Дин в курсе этой старой истории? Как долго обманывали окружающие обитателей Бинду? Конюхи и работники ферм тоже? Кухонная прислуга, которая открывала заднюю дверь, чтобы впустить «гостей» из соседней фермы?

Из холла донесся звук поставленного на пол тяжелого чемодана, затем открывающейся и закрывающейся двери. Пенни быстро прошла через боковой коридор, пересекла веранду и оказалась на дорожке.

Она шла, не видя перед собой ни огорода, ни конюшен. Не помня себя, она спускалась к реке по мокрой и скользкой земле.

Ее тоже выгнали из дома! Джон Дин дал приют этой женщине, которая одним беспощадным ударом разрушила ее дом и заставила отца опустить плечи до земли от унижения. Конечно, Джон Дин не знал подробностей. Без сомнения, мисс Диттон об этом позаботилась. Она расскажет ему свою историю, и Джон тоже будет введен в заблуждение.

Тем не менее, он охотно позволил ей приехать к нему. Он не остался ночевать в том же отеле, что и Пенни… соблюдая приличия. Но принять у себя мисс Диттон? А! Очевидно, это было совсем другое дело. Что там сказал Росс, когда они говорили о том, что Джон провел «ночь в Грейден Тауне»? Нечто вроде того, что никогда ничего нельзя сказать о человеке заранее, не так ли? Да, но тогда же он сказал, что Грейден Таун вовсе был «не во вкусе» Джона. Возможно, Джону как раз хотелось соблюсти приличия с мисс Диттон. Возможно, он намеревался жениться на ней.

Она была там в пасхальное воскресенье, когда у Джона не было времени приехать в Бинду. Может быть, он проводил с ней время где-нибудь, вместо того чтобы присутствовать на обеде у Беннетов, когда те были в городе. Он вернулся к ней, проехав тридцать миль, без возражений, возможно, даже с готовностью.

Возможно, все это время он ухаживал за ней, а Пенни не верила, потому что не хотела верить.

Пенни громко заплакала при мысли о своем горе.

— Я не верю этому, Джон. Я не верю. Ты не мог оказаться таким глупцом.

А ее отец? Каким же глупцом оказался он в те давно ушедшие дни, когда доктор Дин был самым уважаемым человеком в округе? Человеком, которого любили и чтили. Каким глупцом был каждый из них тогда? Если они были глупцами в том поколении, то почему нельзя быть ими в этом? Если доктор Дин… человек достойный… мог обмануть, почему не мог другой?