Энн Мэтер - Опасные чары

Она едва соображала, где находится, в эти первые волнующие мгновения, когда все вокруг утратило свое значение, кроме желания, чтобы он не останавливался. Джули походила на человека, полностью растворившегося в эмоциях. И только когда в голове вдруг раздался тревожный набат, она физически ощутила давление его тела и осознала, что перед ней не неопытный юноша, а взрослый мужчина, который не питает уважения к женщине и не останавливается ни перед чем в стремлении добиться своего.

Джули усилием воли заставила себя перейти из сказочного мира нежного забвения обратно в суровую реальность, решительно поднялась, с трудом переводя дыхание, волосы свисали прядями на лицо, на котором не осталось и следа от макияжа. Она привела в порядок костюм, пригладила волосы. Мануэль лежал на кушетке, где она его оставила, не сводя с нее пристального взгляда. Джули понимала, что если бы он захотел, то смог бы заставить уступить его желанию, но когда она воспротивилась, он сразу же отпустил ее. Джули не знала, как поступить или что сказать, при этом она совершенно четко осознавала, что даже теперь ей страстно хотелось вновь ощутить тепло его сильных рук. Но разум предостерегал — причем абсолютно недвусмысленно — от грозившей ей опасности и от неизбежных последствий подобной продолжительной связи.

Мануэль не произнес ни слова, продолжая смотреть потемневшими, странными глазами. Джули взглянула на часы. Было только четверть девятого. Между тем, казалось, прошли многие часы с момента окончания ужина.

Мануэль, пожав плечами, опустил ноги на пол и встал. Застегнул рубашку, поправил галстук.

— Я отвезу тебя домой, — проговорил он спокойно, подал ей пальто, помог одеться и оделся сам. Следовало быть довольной, что Мануэль не устроил ей сцену, но почему-то мучило ощущение вины, и это состояние ее удручало.

Молча они дошли до лифта и молча доехали до Фокнер-роуд. Когда машина остановилась, Мануэль повернулся к Джули — рука на спинке ее сиденья.

— Иди домой и играй с мальчиками, — сказал он холодно и сухо. — Ты пока все еще в младшей лиге!

Джули сжала губы, чтобы они не дрожали. Она чувствовала себя необыкновенно юной и необыкновенно глупой.

— По-моему, вы отвратительны, — задыхаясь, выговорила она. — Вы думаете, что каждой девушке, с которой вы встречаетесь, не терпится лечь с вами в постель.

— Дорогая Джули, — усмехнулся Мануэль с иронией, — ты вся как на ладони! Думаешь, я не понимаю, какие мысли копошатся в твоей премиленькой головке? Ты просто слишком… как бы это сказать… старомодна. И кроме того (его глаза сузились), я не люблю женщин, которые только дразнят.

— Я вовсе не дразнила вас, — испуганно запротестовала Джули.

— Разве? — пожал он плечами. — Хорошо, пусть будет так. Присовокупи этот эпизод к своему мизерному опыту.

Джули взялась за ручку дверцы, и Мануэль, как бы смягчаясь, спросил:

— Если я снова тебя приглашу, ты придешь?

— Я… я не знаю. Вы что, меня приглашаете? — проговорила Джули, почему-то чувствуя себя униженной.

— Пожалуй, — пожал он плечами. — На этой неделе у меня нет времени, но возможно, на следующей. Своего рода прощальный ужин, если можно так выразиться. В конце следующей недели я возвращаюсь в Соединенные Штаты.

— Правда?

Мануэль не мог видеть выражения лица Джули. В действительности его слова повергли девушку в смятение. Она не понимала, что с ней происходит, но она совершенно определенно знала: когда этот человек уедет, ей будет очень плохо.

— Гммм, — задумался на какой-то момент Мануэль. — Как насчет следующего вторника? Я заехал бы за тобой, как сегодня, и мы могли бы опять отправиться в «Белый дракон». Идет?

— Хорошо, — кивнула Джули и выскользнула из машины. Несмотря на договоренность о свидании, настроение у нее с каждой минутой ухудшалось. Она чувствовала себя больной, несчастной, хотелось плакать. Свое состояние Джули объясняла последствиями того эпизода в квартире Мануэля.

Машина умчалась, и Джули медленно пошла к дому. Целых пять минут она безуспешно пыталась отыскать ключи. Пришлось позвонить. Дверь открыла мать. Отца не было видно.

— Миссис Колинз родит, — объяснила мать, сопровождая дочь в гостиную. — Джули, в чем дело? На тебе лица нет. Ты не больна? Что-нибудь произошло?

— Ничего не произошло, но мне действительно нехорошо, — ответила Джули, прижимая руку к животу. — Ах, мама, кажется меня будет тошнить!

И ее начало страшно рвать. Склоняясь устало над ванной, Джули с удивлением думала: что же произошло с беспечной девушкой, которой она была всего несколько дней назад. Жалкая и разбитая, она хотела только одного — поскорее лечь в кровать и во сне забыть все тревоги.

Мать выкупала Джули в горячей ванне, надела на нее ночную рубашку, уложила в подогретую постель, выключила свет и оставила одну. Джули лежала в темноте, уставясь в пространство. Сон упорно не шел к ней. Слишком активно работающий мозг не позволял отключиться сознанию. Лишь когда около пяти часов утра забрезжил рассвет, Джули наконец задремала.

Она проснулась мокрым, дождливым утром. За окном лило как из ведра. В половине восьмого мать принесла чашку чая.

— Как ты себя чувствуешь, дорогая? — спросила она. — В состоянии идти на работу или сегодня останешься дома? Я могла бы позвонить мисс Фадерстоун и сказать, что ты немножко прихворнула.

Джули с удовольствием бы согласилась с предложением матери, но она была не из трусливых и знала, что, кроме ощущения легкого недомогания где-то в области живота, она вполне в состоянии выполнять свои обязанности; остаться же дома означало бы — спасовать перед эмоциями.

Отрицательно качнув головой, Джули выпила чай и сказала, что скоро оденется и сойдет вниз.

Придя на работу, она была рада, что не уступила минутной слабости. Не явилась сильно простудившаяся Донна, и если бы еще и Джули отсутствовала, то Мерилин пришлось бы одной трудиться за троих.

День тянулся медленно, и, когда наконец наступило половина шестого и можно было идти домой, Джули испытала огромное облегчение. В этот вечер она ожидала Пола. Он обычно приходил по четвергам, и если мистер Кеннеди был дома, они играли в бридж. Джули эти вечера доставляли большое удовольствие. Она находила бридж захватывающей игрой и уже достигла довольно высокого уровня мастерства.

В пятницу вечером мистер и миссис Кеннеди где-то ужинали с друзьями, а Джули вымыла голову и занялась прической. Затем вновь наступила суббота, и она встретилась с Полом. На этот раз они отправились на вечеринку к Саманте. Знакомые супругов Барлоу были в подавляющем большинстве людьми искусства — художниками, скульпторами, артистами, — и всегда было интересно посещать квартиру друзей, ибо никогда никто не знал заранее, какая знаменитость там могла вдруг объявиться.