Эмма Дарси - Не сможешь отказаться

Где-то жила та, кто была достойна стать его женой. Просто нельзя прекращать поиски. В чем-то его отец прав: пришло время завести семью. Ари хотел детей и понимал это каждый раз, наслаждаясь общением с племянниками. Однако найти ту единственную женщину оказалось совсем не просто.

Ему не хотелось втрескаться по уши, как это случилось с его кузеном Джорджем. Имея печальный опыт безумной страсти в ранней юности, он не хотел больше испытывать подобную одержимость. Теперь любые отношения он оценивал с точки зрения холодного расчета: насколько подходит ему женщина по ряду позиций.

Недовольство Фелисити росло с каждой минутой. Она вновь принялась испытывать его терпение, постоянно щелкая фотоаппаратом, пытаясь запечатлеть убранство отеля. Она не могла просто наслаждаться роскошными видами, разделяя с ним радость созерцания. Ей важнее было делать снимки, которые она потом будет долго пересматривать и в результате удалит большую часть из них. Эту ее привычку он тоже терпеть не мог. Он предпочитал жить настоящим моментом.

К огромному облегчению Ари, они наконец зашли в лифт и через пару минут уже подошли к столику возле окна в ресторане «Скай-Вью». Но Фелисити не могла просто наслаждаться прекрасным видом. Это было не для нее.

— Ари, мне не нравится этот столик, — прошептала она, хватая его за руку и не давая присесть.

— И что с ним не так? — спросил он напряженно, почувствовав неимоверную усталость от ее постоянных капризов.

Она кивнула в сторону соседнего столика:

— Я не хочу сидеть рядом с ребенком. Он начнет играть и испортит нам отдых.

Ари посмотрел на небольшую семью, которая не понравилась Фелисити. Маленький мальчик — лет пяти-шести — стоял у окна и любовался зданием отеля «Джумерия-Бич», построенного в форме волны. Рядом с ребенком сидела очень привлекательная женщина с волнистыми темными волосами, в которых начинала проступать благородная седина, скорее всего, это была бабушка мальчика. Напротив них расположилась молодая женщина. Ее лицо он не мог увидеть, так как она сидела к нему спиной. Ее темные волосы были модно подстрижены, фигура казалась изящной. Наверное, мама мальчика.

— Он не собирается разбрасывать еду или проливать напитки, Фелисити, и, если ты не заметила, все другие столики заняты.

Она взяла его под руку и умоляюще посмотрела на него своими огромными голубыми глазами, словно обещая награду за то, что он снова уступит ей.

— Но я уверена, что, если бы ты попросил, проблема бы решилась.

— Я не собираюсь никого прогонять с места, — твердо произнес он, одарив ее жестким взглядом. — Садись здесь, Фелисити, и радуйся тому, что есть.

Она скорчила недовольную гримасу, вздохнула, с досадой откинула прядь белокурых волос и, наконец, уселась.

Официант налил в бокалы шампанское, быстро принял заказ и оставил их наедине, не дав Фелисити новый повод поставить своего спутника в неловкое положение.

— Зачем на пляже стоят эти ряды шезлонгов, Йайа?

Высокий звонкий голос мальчика заставил Фелисити недовольно поджать губы. Ари услышал знакомый австралийский акцент, хотя слово, которым он назвал бабушку, было заимствовано из греческого языка. Все это показалось ему странным.

— Пляж принадлежит отелю, Тео, и шезлонги предназначены для отдыха гостей, проживающих в нем, — ответила женщина на английском.

— На «Бонди» такого нет, — заметил мальчик.

— Правильно, нет. «Бонди» — это муниципальный пляж для всех желающих, а сидеть они предпочитают на песке.

— Значит, я не смогу пойти на этот пляж, Йайа?

Мальчик был очень хорошеньким, с тонкими чертами лица и белокурыми волосами. Он напоминал самого Ари в детстве.

— Только если ты живешь в этом отеле, Тео, — ответила бабушка.

— Ну, тогда «Бонди» мне нравится больше, — сделал вывод мальчик и отвернулся от окна.

«Настоящий австралиец даже в столь юном возрасте», — подумал Ари, вспоминая свой опыт общения с людьми этой национальности.

Фелисити продолжала ныть:

— Нам теперь придется слушать его болтовню весь вечер. Я не понимаю людей, которые привозят детей в такие места. Оставляли бы их лучше с нянями.

— А ты не любишь детей, Фелисити? — спросил Ари в надежде услышать отрицательный ответ, который раз и навсегда станет решающим аргументом в споре с отцом по поводу их женитьбы.

— Дело не в этом. Просто каждый должен находиться на своем месте, — ответила она.

— Я считаю, что семья очень важна, — произнес он, чеканя слова. — И я никогда не стану осуждать семьи, которые стремятся проводить время вместе, где бы они ни были.

Его высказывание заставило ее ненадолго замолчать.

Им предстоял долгий вечер.

Тина почувствовала, как по шее забегали мурашки, когда она услышала голос мужчины за соседним столиком. Глубокие, ласкающие слух интонации пронзили ее, как электрический разряд, заставив вспомнить прекрасные обещания, нашептанные в ночной тишине.

Но это ведь не может быть Ари? Она боролась с соблазном повернуться и посмотреть на него.

Все это казалось ужасно глупым. Снова она позволила мыслям о нем помешать наслаждаться прекрасным вечерним чаем.

Она вычеркнула Ари Завроса из своей жизни. Раз и навсегда. Шесть лет назад он бросил ее, решив не возвращаться в Австралию, не задумываясь о возможности дальнейшего общения.

Конечно, это не он.

В любом случае не надо было поворачиваться. Если это Ари, если он поймает ее взгляд, если он узнает ее… От одной мысли Тина почувствовала, как от страха сводит живот. Она совсем не была готова встретиться с ним лицом к лицу, тем более в присутствии мамы и Тео.

Это не может случиться.

Этого не случится.

Тина наклонилась, взяла чашку и с удовольствием сделала небольшой глоток изысканного жасминового чая. Они уже съели по великолепному кусочку мясного пирога «Биф-Веллингтон», который подавали со свекольным пюре. Теперь на столе стояла очаровательная пирамида в виде здания «Бурджа» из цветных стеклянных тарелок, на которых лежали другие вкусные закуски.

Официант подошел к столику, предлагая добавку, но они отказались, помня о том, что предстояло еще попробовать фруктовые пирожные, ячменные лепешки с изюмом и без и множество других десертов: варенье из клубники и розовых лепестков, клубничный мусс…

Тина не могла позволить воспоминаниям об Ари Завросе лишить ее аппетита. К счастью, его голос слышался редко. В основном щебетала женщина. Речь ее была полна снобизма, она сравнивала местный сервис с другими роскошными отелями. Мужчина лишь изредка бормотал что-то в ответ.

— Я так рада, что мы остановились в Дубае, — сказала ее мама. — Здесь такая удивительная архитектура. Этот отель, те удивительные здания, которые мы проезжали по пути. Подумать только, все это появилось здесь всего лишь… лет тридцать назад?