Мелани Милберн - По ту сторону полуночи

Было бы так просто вновь поцеловать Беллу, снова ощутить вкус ее губ, дразня ее наслаждением, которое он жаждет испытать сам и от которого она непременно взорвется как фейерверк. Эдуардо не сомневался: вместе они будут как динамит. Белле нужен человек достаточно сильный, чтобы контролировать ее дикие порывы и беспечный характер, а мужчины, с которыми она встречалась, порхали вокруг нее, как мотыльки вокруг яркого пламени.

А он бы руководил ею, Эдуардо кожей это чувствовал. Он бы насытился Беллой, освободившись от мыслей о ней раз и навсегда.

А она бы наслаждалась каждой неповторимой секундой.

Эдуардо медленно ослабил свою медвежью хватку и освободил запястье женщины.

— Взяла себя в руки? — поинтересовался он.

В ее глазах сверкали молнии, в то время как она потирала запястье.

— Сочувствую женщинам, которые оказываются в твоей постели. Они, должно быть, с ног до головы покрываются синяками после ночи, проведенной с тобой.

— После ночи со мной они молят о еще одной, — заметил Эдуардо с самодовольной ухмылкой.

Белла пренебрежительно хмыкнула:

— Почему? Не потому ли, что ты не способен удовлетворить женщину?

Их глаза встретились.

— Почему бы тебе самой не проверить?

Она пронзила его испепеляющим взглядом:

— Я собираюсь замуж, забыл?

— Это всего лишь слова. Твой Джулиан уже сделал предложение или ты просто расставляешь точки над i — на всякий случай?

Белла прошлась рукой по волосам, чем напомнила Эдуардо задиристого петуха, взъерошивающего перья.

— Мужчине не обязательно делать предложение, — заявила она. — Нет ничего плохого в том, что женщина делает предложение мужчине.

— Ну, ничего, только это случается раз в четыре года, а сейчас не високосный год, знаешь ли. Так что тебе придется либо противиться природе, либо ждать. — Эдуардо поднял ее левую руку. — Где же обручальное кольцо?

Белла отдернула руку:

— Оно сейчас изготавливается ювелиром по эксклюзивному эскизу.

— Кто платит за это?

— Странный вопрос, — нахмурилась она.

— Значит, ты, — с издевкой заметил Эдуардо.

— Я не намерена обсуждать это с тобой, — увильнула от ответа Белла. — Это не твое собачье дело.

— Нет, принцесса, ты ошибаешься, это как раз мое дело — удостовериться, что тебя не обдерет какой-нибудь гаденыш, ищущий легкой наживы. Именно поэтому твой отец назначил меня опекуном. Он не хотел, чтобы эти деньги попали тебе в руки, пока ты не станешь достаточно взрослой, чтобы понимать, как устроен этот мир.

— Мне двадцать четыре! И мне прекрасно известно, как устроен этот мир. А мой отец был старомодным человеком. Он был на два поколения старше, чем родители моих друзей! Ты не имел права соглашаться на это глупое предложение. Тебе нужно было его отговорить. Я должна была распоряжаться своими деньгами сразу после того, как мне исполнился двадцать один год.

— Ты была еще совсем ребенком в двадцать один, — возразил Эдуардо, — да и сейчас ведешь себя как дитя. Ты понятия не имеешь, чего хочешь.

Белла сжала кулаки:

— Нет, имею! Я не хочу, чтобы ты портил мне жизнь. Я люблю Джулиана и собираюсь стать его женой. Хочу, чтобы у нас была семья. Ты не можешь помешать мне выйти за него. Я буду бороться!

— Со мной? — поинтересовался он. — Жду с нетерпением. Но ты проиграешь эту битву. Я не позволю развалить дело всей жизни Годфри из-за твоего импульсивного решения при выборе мужа. Я задержу твое месячное пособие. Я заморожу твои активы. У тебя не будет денег на чашку кофе, не говоря уже о свадьбе.

— Ты не посмеешь!

— Как давно вы знакомы?

Белла зарделась:

— Достаточно, чтобы понять: он — моя половинка.

Эдуардо буквально пригвоздил ее взглядом:

— Как давно?

— Три месяца, — пробормотала Белла.

— Что за?..

— Не говори так, — оборвала она, не позволив ему разразиться отборной бранью. — Это была любовь с первого взгляда.

— Чушь собачья! Ты даже не переспала с ним. Откуда ты знаешь, что вы подходите друг другу?

— Я и не ждала, что ты поймешь. У тебя просто нет сердца.

Эдуардо был почти согласен с ней. Детство оставило страшные шрамы на его сердце, и оно очерствело навсегда. Он приучил себя испытывать только инстинкты, приучил не поддаваться никаким чувствам. Он никого не любил с тех пор, как ему исполнилось пять лет. Он даже не был уверен, что сможет полюбить кого-нибудь. Эдуардо забыл язык любви, равно как и свой родной. Он приучил себя не нуждаться в людях. Привязанность делает человека уязвимым, а это было последнее, чего он хотел.

— Давай не будем обо мне. Сейчас речь о тебе. Ты делаешь именно то, чего боялся твой отец, — позволяешь сердцу руководить твоей головой. А должно быть наоборот.

— В любви выбор невозможен, — сказала Белла. — Это просто… случается.

— Ты не любишь его. Ты любишь саму мысль выйти замуж и обзавестись семьей, любишь мысль о защищенности и респектабельности.

Молодая женщина отошла в другой конец кухни, захватив с собой бокал.

— Я не собираюсь больше об этом говорить. Я выхожу за Джулиана, и ты не сможешь мне помешать.

— Он будет тебя ждать целый год?

Белла опустила бокал и сердито насупилась:

— Ты бессердечный ублюдок.

— Называй как хочешь, — согласился он, подняв бокал в немом тосте.

Белла со всей силы стукнула бокалом по столу, отчего он лопнул, и красное, словно кровь, вино разлилось. Она взвизгнула и отпрыгнула назад, прижимая к себе правую руку.

— Ты в порядке? — спросил Эдуардо, подойдя ближе.

— Да, — ответила она, закусив губу.

Он взял ее за руку и, разжав пальцы, увидел глубокий порез на большом пальце.

— Ты глупая маленькая идиотка, — процедил сквозь зубы Эдуардо. — Ты же могла разрезать сухожилие.

— Ничего страшного. — Белла попыталась высвободить руку, но он держал ее крепко. Она бросила на него сердитый взгляд: — Отпусти.

— Порез надо заклеить. В ванной внизу есть аптечка. Идем со мной.

Белла посмотрела на него так, будто собиралась начать спор, но вместо этого тяжело вздохнула и позволила ему отвести ее в ванную.

— Я могу сама, — проворчала она. Я не маленькая.

— Тогда перестань так себя вести.

Она уставилась на Эдуардо:

— Пожалуйста, перестань вести себя, как злобный великан.

— Сядь на стул, — приказал Эдуардо, доставая из ящика аптечку.

Белла с недовольным выражением села и протянула руку:

— Это просто царапина.

— Еще чуть-чуть, и пришлось бы накладывать швы, — ответил Эдуардо, проверяя, не осталось ли стекол в порезе.

— Ай!

— Извини…

Она не могла удержаться:

— Спорю, твое «извини» было не от чистого сердца.

— Ты очень хорошо меня знаешь.

Белла задумчиво посмотрела на него:

— Если честно, кто-нибудь знает тебя, Эдуардо?