Лора Энтони - Выигрыш Динни Холлис

— Нет, — буркнула Динни.

— Хоть бы Кенни позвонил, — проворчала Пэтси Энн. — Поверить не могу, он даже не явился, чтобы взглянуть на ребенка.

— Возможно, он нашел работу за городом, — вставила Динни, пытаясь обелить Кенни в глазах подруги.

— Вряд ли. Скорее всего, так и живет в «Одинокой голубке». Динни, я знаю Кенни и все его недостатки, но мне казалось, он должен волноваться обо мне и детях. — Пэтси Энн всхлипнула.

— Не теряй надежду. — Динни похлопала ее по руке. — Может, то, что ты заявила о разводе, его напугало. Любой человек способен измениться, когда его припрут к стенке.

Хотя и трудно было держать Пэтси Энн в неведении, Динни и Броди попросили всех работников фермы сохранять тайну. Перерождение Кенни должно было стать для его жены приятным сюрпризом.

Пэтси Энн вытерла глаза подолом фартука.

— Сын Рейфа Трублада? Да ты, должно быть, шутишь.

Динни выглянула в окно и увидела Броди, идущего по дорожке с соломенной шляпой в руках. Ее охватила радость. Девушка не могла на него насмотреться. О! Как же он красив! Динни мечтала обнять его, ее губы жаждали поцелуя.

Броди постучался в заднюю дверь, прежде чем открыть ее, и шагнул через порог.

— Привет! — Он широко улыбнулся, но его глаза едва скользнули по Динни, словно он не хотел встречаться с ней взглядом.

— Привет, незнакомец, — сказала Пэтси Энн. — Давно не виделись. Чем обязаны?

— Жизнь во времянке помогает проветрить мозги.

— Когда ты собираешься возвращаться? — спросила его невестка. — Это так глупо — прятаться от нас.

— Может, скоро. — Броди украдкой посмотрел на Динни, но тут же отвел взгляд.

— Есть вести от Кенни? — спросила Пэтси Энн, сжав руки в кулаки.

— В общем, я из-за этого и приехал.

Пэтси Энн побледнела и приложила ладонь к сердцу.

— Что стряслось? С Кенни ничего не случилось?

— У Кенни все прекрасно, но он просит твоего разрешения провести выходные с тобой и детьми.

— С каких это пор Кенни Трубладу требуется мое разрешение?

— С сегодняшнего дня.

И тут на веранде появился Кенни, лицо его было взволнованным.

— Папа! — хором заорали Энджел с Бастером и бросились к двери.

— Кенни? — Пэтси Энн поднялась на ноги, прижав ладонь к горлу.

— Привет, Пэтси Энн, — сказал Кенни срывающимся голосом. Он вошел в заднюю дверь и обнял обоих детей. Каждого из них он чмокнул в макушку, не сводя при этом глаз с лица жены.

В душе у Динни что-то перевернулось. Рухнул еще один бастион, оставив ее открытой и уязвимой. Как получилось, что она оказалась вовлеченной в повседневную жизнь этих людей? Ведь она же не собиралась сходиться с ними так близко.

На протяжении пятнадцати лет она жила только одним: вернуть «Ивовый ручей».

Но теперь Динни понимала, что все не так уж просто. С самого начала, когда она вошла в «Одинокую голубку» и узнала о смерти Рейфа, ее план пошел кувырком, все пришлось пересматривать. Какие страдания это принесет людям, ставшим для нее такими родными? Насколько сильна ее жажда мести, и не слишком ли высокую цену придется заплатить?

Динни наблюдала сцену, разворачивающуюся между мужем и женой. Ее пальцы туго сплелись, все тело напряглось.

— Где ты был? — спросила Пэтси Энн у Кенни, дрожа с ног до головы.

— Жил во времянке вместе с Броди.

— А почему не приезжал навестить нас?

— Боялся, что ты не захочешь меня видеть. — Кенни повесил голову. — В последнее время я был никудышным мужем.

— Мы беспокоились о тебе.

— Я должен кое-что сказать тебе, Пэтси Энн. — На глазах у Кенни выступили слезы.

— Да? — Заломив руки, она шагнула к нему. Про детей все забыли. Сейчас супруги видели только друг друга.

— Я был кругом не прав.

— Что ты сказал?

— Броди помог мне взглянуть на все другими глазами.

— Динни тоже поговорила со мной. Я уже и забыла, какое это счастье — иметь семью. — Пэтси Энн с благодарностью улыбнулась Динни.

— Милая, ты была права на все сто процентов. Ты все делала правильно.

— Нет, Кенни. Я пилила тебя, ворчала, унижала.

— Если бы ты не пригрозила мне разводом, я никогда бы не исправился. Но клянусь, за шесть недель у меня во рту не было ни капли спиртного. Я записался в общество анонимных алкоголиков. И устроился на работу в продуктовый магазин Хьюберта Бэрнса. Не так уж много, но это только начало.

— О, Кенни…

Кенни остановил ее жестом.

— Дай мне закончить. Броди хочет отдать нам с тобой половину фермы. Мы сможем построить собственный дом. Еще он собирается выделить нам сотню голов скота, чтобы у нас было собственное стадо.

— Правда? — прошептала Пэтси Энн. — И ты бросишь все свои дурные привычки ради меня и детей?

— Да, крошка. Ты сможешь простить меня? — Кенни упал на колени и протянул руки к жене. — Я люблю тебя, Пэтси Энн, любил всегда и буду любить вечно.

— Я тоже люблю тебя, Кенни Трублад. С того самого мгновения, когда ты подъехал к дверям моего общежития на мотоцикле. — Пэтси Энн всхлипнула и упала в объятия мужа.

Какие бы трудности ни пережили Кенни и Пэтси Энн, любовь друг к другу сквозила в их голосах, прикосновениях, взглядах. Сердце Динни затрепетало. Сможет ли кто-нибудь полюбить ее так же сильно? Найдется ли мужчина, способный простить ей все грехи и ошибки? Девушка взглянула на Броди, и у нее перехватило дыхание.

Он пристально смотрел на нее. Его темные глаза прищурились и блестели от солнечного света, заливающего комнату.

Их взгляды встретились, и время остановилось. Динни никогда не сможет забыть это мгновение. Оно навсегда будет связано для нее с Четвертым июля. Теперь, вспоминая День Независимости, она будет представлять себе не фейерверки, шашлыки и арбузы. Отныне этот праздник станет для Динны Рене Холлис днем, когда она совершила немыслимое и осознала, что любит Броди Трублада.

Встретившись взглядом с Динни, Броди понял: он нашел то, что искал всю жизнь — любимого человека. Скорее всего, ощущение было спровоцировано трогательным примирением Кенни и Пэтси Энн, но даже понимание этого не могло помешать его чувству, нарастающему в душе, пока он тонул в холодных голубых глазах Динни Маккеллан.

— Пойду взгляну, как там грудинка, — сказала Динни, прочистив горло. Пэтси Энн и Кенни, сжимающие друг друга в объятиях, не замечали ничего вокруг.

— А мы с детьми тебе поможем, — предложил Броди, стремясь оставить брата наедине с женой. Если честно, он так же горячо желал остаться наедине с Динни, но при детях это было невозможно.

— Идем, ребята, — нараспев произнесла Динни, захватив по пути через кухню держалку для кастрюль и щипцы.

Взяв детей за руки, Броди направился вслед за Динни, не сводя глаз с ее соблазнительной фигурки. Густая рыжая грива струилась у нее по плечам, поднимая в нем бурю чувств. Броди судорожно сглотнул. Шесть недель разлуки оказались слишком долгими.