Триш Мори - Украденная ночь

— Прости меня, — заплакала обезумевшая от ужаса Катриона. — Должно быть, она выскочила из шатра, пока я спала. Я не знаю, когда это случилось.

— Она не могла далеко уйти! — твердо сказала Марина, всем сердцем на это надеясь.

— Наши люди опять просматривают каждый шатер. Некоторые ушли в пустыню — на тот случай, если она все-таки пошла туда.

— Нет! — воскликнула Марина, падая на стул и крепко прижимая Шакира к груди.

То, как мать держала его, совсем не нравилось Шакиру, и он пытался вырваться от нее, но она не отпускала. Мысли о Хане, бродящей где-то в полной темноте пустыни, внушали ей страх и ужас.

— Я найду ее, — как будто во сне, услышала она голос Бахира.

— Зачем я только уехала? — сказала она, качая на руках сына. — Я не должна была этого делать. Мне нельзя было оставлять детей!

Он наблюдал за Мариной. Она стала белой как полотно, ее руки крепко обнимали их сына. Все это зрелище произвело на Бахира такое впечатление, что он физически почувствовал ее боль.

— Я найду ее, — повторил он вполголоса, уже больше для себя.

После всего, что натворил сегодня, он просто обязан это сделать!

Когда Бахир вышел из шатра, весь лагерь был наполнен суетой. Все прекрасно понимали опасность ситуации.

«Далеко она уйти не могла, — решил он, бросая яркое арабское седло на спину лошади. — Но в какую сторону она пошла?»

Если что-нибудь случится с Ханой, Марина никогда не простит себя за то, что уехала от детей, а он не сможет простить себя за то, что увез ее…

Небо уже светлело. Обещание нового дня несло в себе и угрозу в виде палящего солнца, и одновременно благословение.

Его лошадь, чувствуя беспокойство хозяина, фыркала и била копытом, показывая свое нетерпение скорее отправиться в путь.

«Куда мог пойти ребенок? — думал Бахир, вглядываясь в теперь уже посветлевшие песчаные дюны. — Куда могла пойти Хана?»

Бахир уже почти добрался до вершины ближайшего холма, когда услышал странное, немного беспокойное блеяние козы. Что-то в этом звуке было не так. Он развернулся и поехал обратно, чтобы взглянуть поближе на стадо в загоне.

Когда он приблизился, черные бедуинские козы и овцы бросились от него врассыпную. И тут Бахир увидел боязливо косившуюся на него старую козу, лежащую на боку, а рядом с ее теплым брюхом ютились два маленьких козленка и малюсенький ребенок. Ребенок лежал абсолютно неподвижно…

Хана!

Видимо, он в полный голос произнес ее имя, потому что она проснулась и сразу расплакалась, не понимая, где находится. Бахир взял девочку на руки и прижал к себе.

Какое же это счастье! Девочка нашлась и была жива и здорова.

— Все хорошо, Хана. Сейчас я отнесу тебя к маме, — говорил он тихим голосом, поглаживая ее спинку, как это обычно делала Марина. — Она очень беспокоится и переживает, что ее не было рядом с тобой. Я виноват. Это я ее увез. Мне не следовало этого делать.

Девочка немного успокоилась. Она свернулась на его руках в комок и крепче прижалась к нему, почувствовав себя в безопасности.

— Если бы что-нибудь с тобой случилось, — сказал он, гладя Хану по волосам и прижимая ее головку к своему плечу, — я бы себе этого никогда не простил! Ты знаешь, у тебя необыкновенная мама, и она заслуживает намного больше, чем я могу ей дать. Намного. А тебе нужен отец, который будет тебя защищать. — Хана шмыгнула и потерла кулачком глазки, а он поцеловал ее черные кудряшки. — Когда ты уедешь, Ханочка, я буду очень по тебе скучать. И все произошло по моей собственной глупости. Из-за того, что с самого начала я не понял, насколько драгоценна твоя мама… Из-за того, что ревновал ее к каждому столбу и не понимал, насколько сильно люблю. Но теперь уже поздно…

— Хана, — торжественно произнесла девочка, выделив для себя самое важное из этого разговора. — Ханочка.

Он улыбнулся, несмотря на тоску, снедавшую его изнутри. Самый главный шанс в его жизни упущен, и он идет к своему бесцветному, бессмысленному будущему. К тому, что заслужил.

— Ты самая… — сказал он, дотрагиваясь до кончика ее симпатичного носика, — замечательная Ханочка на свете!

Она хихикнула в ответ, и Бахир опять нашел в себе силы улыбнуться.

«Козы! — вдруг осенило Марину. — Кто-нибудь искал ее там?»

Она поцеловала сына и оставила его Катрионе, которая миллион раз пообещала, что не сведет с мальчика глаз.

Хана обожала маленьких козлят! Кто-нибудь догадался заглянуть туда? Марина побежала по пескам — ей показалось, она слышит детский плач. А затем Марина увидела Бахира, стоящего к ней спиной и держащего на руках Хану. Он гладил ее по спинке и пытался успокоить. И тут до нее донеслись его слова.

— Я виноват… — услышала она обрывки его фраз, — …заслуживает намного больше.

«Это правда», — подумала Марина, зная — она должна оставаться непреклонной и не позволить этой душещипательной сцене разрушить ее решение вернуться домой. А ведь она так мечтала, чтобы у Бахира с Ханой были именно такие отношения! Почему же это произошло только сейчас, когда уже все потеряно?

Марина уже собралась двинуться к ним, когда услышала:

— И все произошло по моей собственной глупости. Из-за того, что с самого начала я не понял, насколько драгоценна твоя мама.

Она замерла и слушала дальше всю его речь о ревности и любви, и о том, что уже поздно…

Резко вдохнув, Марина, должно быть, издала звук, потому что Хана подняла голову и закричала, протянув ручки к ней:

— Мама!

Она побежала к своей малышке и подхватила ее на руки, крепко прижав к себе:

— Хана, ты меня так напугала! Зачем ты пошла к козам?

— Коза, — сказала Хана, указывая на малюсеньких козлят, сосущих молоко у матери.

Марина посмотрела на Бахира и улыбнулась:

— Спасибо.

Он слегка качнул головой. Очень формально. Сдержанно. Как будто уже смирился с ее отъездом.

— Я организую ваше возвращение домой.

Марина знала: они должны вернуться. Она уже решила. Но слова Бахира заставили ее сомневаться.

— Спешки нет, — ответила она, он посмотрел на нее, и в его глазах мелькнуло замешательство, — Хане нужен отдых, нам всем он нужен.

Как по команде Хана зевнула и положила голову на плечо матери.

Он кивнул и повернулся, чтобы уйти:

— Конечно, как скажешь. Мне надо сказать, чтобы прекратили поиски.

— И, Бахир…

Он остановился, но на этот раз не обернулся.

— Мы можем поговорить, когда Хана уснет? Я собиралась сказать тебе вчера вечером… В общем, я должна тебе кое-что объяснить.

Он покачал головой:

— Ты ничего мне не должна. Во всяком случае, после того, что я сделал, что сказал тебе… — Нотка отчаяния, от которой сжалось ее сердце, прозвучала в его безжизненном тоне.

— Приходи ко мне в шатер после того, как сообщишь всем, что Хана нашлась. Я расскажу тебе о своей подруге Саре, — Марина посмотрела на дремлющую девочку, — родной матери Ханы.