Кейт Хьюит - Порочная тайна

– Не волнуйся. Я все объясню ему сама.

Грейс причесалась и собралась с мыслями, прежде чем пойти в ту часть особняка, где располагался кабинет Хэлиса.

Хэлис сидел за письменным столом. Он улыбнулся, когда она вошла.

– Мне нужно сказать тебе…

Он поднял руку:

– Ты хочешь поблагодарить меня за платья, но никуда не пойдешь со мной сегодня вечером.

Грейс замерла:

– Как ты узнал?

– Я не мог бы ждать чего-то иного, Грейс. Все, что связано с тобой, непросто.

Она разозлилась:

– Тогда не понимаю, зачем тебе все это нужно.

– Думаю, понимаешь. Между нами есть что-то необычное и сильное. – Он произнес это с уверенностью.

Грейс ничего не ответила, но ее молчание ничуть не смутило Хэлиса.

– Я никогда не чувствовал ничего подобного к другим женщинам, Грейс. И не думаю, что ты чувствовала то же самое к другим мужчинам. – Он замолчал на мгновение и уверенно добавил: – Даже к своему бывшему мужу. Я восхищаюсь тобой, Грейс. С тобой я жив, открыт, счастлив.

Грейс покачала головой. Если бы он знал, что делали с ней эти его откровенные признания! Какой одинокой она была!

– На самом деле я не такая уж восхитительная. Он слегка улыбнулся:

– Наверное, меня легко восхитить.

– Наверное, ты легко ошибаешься.

Он приподнял бровь, сильно удивленный таким поворотом в разговоре.

– Ошибаюсь? Почему?

Ее сердце сжалось – она не могла заставить себя произнести необходимые слова.

– На самом деле ты меня не знаешь, – мягко сказала она.

– Я узнаю тебя. Я хочу узнать тебя.

Она снова покачала головой, не желая объяснять ему причину.

– Почему ты не пойдешь со мной сегодня?

– Я уже говорила тебе – я не могу.

– Не можешь… – задумчиво повторил Хэлис. – Ты боишься своего бывшего?

– Не совсем так.

– Хватит говорить загадками.

Грейс понимала, что больше нельзя увиливать. Хэлис был мягок, спокоен и добр к ней. Он заслужил немного честности с ее стороны. Совсем немного.

– У меня есть дочь, – тихо произнесла Грейс. – Катерина. Ей пять лет.

Выражение лица Хэлиса не изменилось, нет, и лишь его глаза были озарены осознанием. Они потемнели, стали холодными, точно лед. Невозможно было понять, насколько прочен этот лед, до тех пор, пока не ступишь на него.

– И? – наконец спросил он мягко.

– Мой муж ее опекун. Я имею право встречаться с ней лишь раз в месяц.

Она словно слышала поскрипывание льда, трещины паутиной расползались у них под ногами. А Хэлис думал, что у них под ногами крепкая почва.

– Почему так?

Грейс сглотнула, слова, казалось, застряли у нее в горле, словно острые черепки, и никак не могли пройти ни туда, ни сюда.

– Все сложно, – прошептала она.

– Насколько сложно?

– Он очень влиятельный и богатый человек, – объяснила она, тщательно, мучительно подбирая каждое слово. – Это замужество было… сложным, а… а наш развод – очень тяжелым. Он использовал свои связи, чтобы получить полную опеку. – Острые осколки несказанных слов больно царапали ей горло.

Грейс жила без дочери уже четыре года, чувствуя невыносимую душевную боль. Однако сейчас ей стало еще больнее.

Хэлис медленно подошел к ней, его взгляд стал более мягким, он грустно улыбнулся:

– Ох, Грейс…

Она закрыла глаза, не желая увидеть незаслуженное сострадание на его лице. Он обнял ее, но она не прижалась к нему, как хотела.

– Мне жаль.

– В этом была часть моей вины…

Большая часть. Хэлис не обратил на эти слова внимания, лишь крепче сжал Грейс:

– Почему ты не боролась за право опеки? Большинство судей обычно на стороне матери…

Да уж, кроме тех случаев, когда мать считали никуда не годной.

– Я… не могла, – пробормотала она.

Это, по крайней мере, было правдой. У нее не было сил или смелости оспаривать решение суда, которое, как она осознавала в глубине души, было справедливым.

Хэлис приподнял ее подбородок так, чтобы она смотрела ему в глаза. Он был таким нежным, что ей захотелось плакать. Выпалить всю правду – что она не заслужила его сострадания или доверия и тем более его любви.

– Какое это имеет значение для нас с тобой?

Нас с тобой. Как ей хотелось поверить в это.

– Лукас – мой бывший муж – отслеживает мое поведение. Он выставил это в качестве требования – что я не должна… вступать в отношения с мужчинами. Если я сделаю это, то потеряю единственную встречу с Катериной.

Хэлис озадаченно посмотрел на нее:

– Но ведь это… это абсолютно незаконно. И просто возмутительно. Дойти до такого тотального контроля – просто абсурдно.

– В его руках козырь, – сказала Грейс. – Моя дочь.

– Грейс, ты точно могла бы побороться с этим. С помощью судьи, работающего на добровольных началах, если деньги для тебя – проблема.

– Нет. – Она говорила спокойно, хотя ее сердце бешено колотилось, а в животе все переворачивалось. – Нет, Хэлис, пожалуйста. Хватит об этом. Давай больше не будем это обсуждать.

Он нахмурился и покачал головой:

– Я не понимаю…

– Прошу. – Грейс положила ладонь на его руку, мускулы напряглись под ее пальцами. – Пожалуйста, – сказала она снова, ее голос задрожал, а Хэлис еще больше нахмурился.

– Хорошо. Но я все равно хочу, чтобы ты пошла сегодня со мной.

– После всего, что я только что рассказала тебе?

Улыбаясь, хотя его глаза все еще были темными и в них читалась тревога, он взял ее за руку и поцеловал пальцы.

– Я понимаю, тебя не должны видеть со мной на публике – пока что. Но мы все же можем пойти вместе.

Она почувствовала легкое прикосновение его губ, и словно ток пробежал по ее телу.

– Пойти куда?

– Туда. – Он махнул рукой в сторону окна, стены. – Прочь с этой проклятой виллы.

– Но куда?

– Грейс, – оборвал он ее и подошел ближе, так что она смогла почувствовать хмельной жар его тела и поняла, что от ее решимости не осталось и следа. – Ты веришь мне? Веришь, что я поведу тебя в такое место, о котором твой бывший муж никогда не узнает и где ты будешь в безопасности со мной?

Она посмотрела на него, и страх, смешанный с сильным желанием, сдавил ее грудь. Один день. Одно свидание. Прошло уже четыре долгих года, и она никогда, никогда не знала такого мужчину, как Хэлис, – до боли нежного и доброго. Мужчину, который заставлял ее просто сгорать от желания. Она медленно кивнула:

– Хорошо. Да. Я верю тебе.

Его губы расплылись в триумфальной улыбке, и он снова взял Грейс за руку и поцеловал ее пальцы.

– Хорошо. Потому что я правда хочу пригласить тебя на ужин. Я хочу увидеть тебя в одном из тех платьев, а затем медленно стянуть его с твоего тела. Этой ночью я хочу заняться с тобой любовью. Однако я готов довольствоваться лишь ужином с тобой.

Картина, которую он только что обрисовал, бросила ее в дрожь.