Сандра Мартон - Бессердечный

Склонившись над кроваткой, она, роняя слезы, стала шептать, как сильно она его любит, и пообещала, что будет за него бороться. Затем, сделав над собой невероятное усилие, вышла из комнаты, пробежала по длинному коридору, спустилась вниз и вышла на улицу, где по-прежнему шел дождь. Природа словно оплакивала ее потерянное счастье.

У входа уже ждала машина с ее чемоданом в багажнике. Водитель отвез ее в аэропорт. Ей удалось сдерживать слезы до тех пор, пока она села в самолет.

— Пожалуйста, пристегните ремень безопасности, — обратилась к ней стюардесса. — Мы взлетаем.

Рейчел кивнула и пристегнулась. Двигатели зашумели.

— Мы направляемся в Нью-Йорк, мисс Доннелли, — раздался голос из динамика, и самолет поехал.

«Я не буду плакать, — пообещала себе Рейчел, тупо уставившись в иллюминатор на дождь. — Не буду».

К горлу подкатился огромный комок. Тогда она прижалась лбом к стеклу и дала волю слезам.

Самолет набирал скорость. Еще немного, и он взлетит… и все будет кончено.

Неожиданно вместо этого самолет начал замедляться.

Мгновение спустя Рейчел увидела красный спортивный автомобиль, мчащийся им навстречу.

Самолет остановился, шум двигателей стих. Помощник пилота вышел из кабины в салон.

— Что случилось? — спросила Рейчел. — Какого черта…

Ей не потребовались объяснения, потому что она все увидела сама, когда помощник пилота открыл наружную дверь салона и начал опускать трап.

Одновременно с этим водительская дверца красного автомобиля открылась, и из нее выскочил Карим.

Рейчел расстегнула ремень безопасности и встала с кресла. Так ей будет легче противостоять Кариму.

Он поднялся в салон. Его лицо было напряжено.

— Черт побери, Рейчел, — пробормотал он, после чего внезапно заключил ее в объятия и поцеловал.

Сначала она пыталась сопротивляться, но затем ее губы послушно открылись, а вероломное тело прижалось к нему.

— Я ненавижу тебя, Карим, — прошептала она.

— Не уезжай, habibi. Умоляю тебя, не покидай меня.

— Я не могу остаться. Даже в качестве няни Итана, потому что меня будет тянуть к тебе.

— Я люблю тебя.

— Ты меня хочешь. Это большая разница.

— Да, я хочу тебя. Хочу, потому что люблю. А ты любишь меня.

Он разбил ей сердце. У нее осталась только гордость.

Рейчел покачала головой:

— Нет, я не…

Карим заглушил ее поцелуем.

— Больше никакой лжи, — сказал он, взяв в ладони ее лицо и заглянув ей в глаза. — Я был полным идиотом, Рейчел. Ты солгала насчет матери Итана, потому что я не оставил тебе другого выбора. Я собирался забрать его у тебя, а ты слишком сильно его любила, чтобы это допустить. Рейчел, мы одна семья. Ты. Я. И наш Итан. Вместе мы будем счастливы.

— Не говори того, во что не веришь.

— Я убежден во всем, что только что сказал. Да, Итана произвела на свет Зуки, но его настоящей матерью всегда была ты. А я буду его отцом. — Он нежно коснулся губами ее губ. — Я люблю тебя, Рейчел.

— Но ты поверил Зуки…

— Я был в отчаянии. Я отдал тебе свое сердце. — Его голос сломался. — Хотя ты говоришь, что у меня нет сердца.

— Я сказала это, чтобы сделать тебе больно. Прости меня, дорогой. — Она встала на цыпочки и поцеловала его в губы. — Я ненавидела себя за то, что лгала тебе, но боялась потерять Итана, потерять тебя…

— Ты никогда не потеряешь ни меня, ни нашего сына.

— Нашего сына, — с улыбкой повторила Рейчел.

— За эти несколько недель я проделал долгий путь. В его начале я многое узнал о Рами, позже — о себе самом и о том, что важнее всего в этом мире.

— И что же важнее всего? — спросила Рейчел, хотя уже знала ответ.

— Любовь, — сказал он. — Без нее все остальное не имеет смысла. Рейчел, ты станешь моей женой?

— Да! Да! Да! — рассмеялась она.

Тогда он крепко обнял ее и поцеловал. В этот момент дождь перестал, и салон самолета наполнился ярким солнечным светом.

Стрип — двухмильное продолжение улицы Фримонт на краю города, где построено более трехсот отелей.