Мейси Ейтс - Невеста в наследство

По тому, как билось его сердце, и по капелькам пота на теле она поняла, что он был сильно тронут тем, что только что произошло между ними. Она ликовала, словно одержала маленькую победу. Он содрогался от желания, провалившись в долину наслаждения, где было только счастье, где был только момент.

– Иди ко мне, – прохрипел он.

Она встала на колени, поравнявшись с ним лицом. Он зажал ее щеки руками и накрыл ее рот страстным поцелуем, опрокидывая ее на спину, – теперь она была у него в подчинении.

Глаза его горели, пульс неистово бился, она почувствовала его твердую плоть.

– Ты уже? Так скоро? Я учила биологию и знаю кое-что.

Он фыркнул от смеха, губы растянулись в плутовской гримасе. Она никогда не видела его более молодым и беззаботным, чем сейчас, и, несмотря на свое возбуждение, она почувствовала, как в глазах собираются слезы.

– Дай мне еще пару минут, – попросил он, – я еще не совсем готов.

– И что потом? Ой!

Он накрыл ее грудь поцелуем, энергично посасывая соски. Не в силах устоять, она откинула голову на подушку.

Адхам поднял голову и подул на влажную от поцелуя кожу вокруг сосков, пока они не затвердели снова, и устремился вниз, целуя округлые чашечки грудей, выступающие ребра, живот, лаская чувствительное место ниже пупка.

Он коснулся ее бедра, слегка прикусывая его, и по телу разлилась волна блаженства, разбавленная легким прикусом боли. Чувство было настолько сильным, эротичным, мышцы запульсировали, готовясь к близости, и Изабелла почувствовала, как подступает первая волна оргазма.

– Адхам, – выдохнула она, пытаясь дотянуться до его плеч, чтобы увидеть его лицо, поцеловать его и ощутить внутри себя.

– Еще нет, амира, – ответил он, раздвигая ее ноги и запечатлевая горячий поцелуй на внутренней стороне бедра.

Она затряслась, предвкушая поцелуй в самую чувствительную часть ее тела.

Когда его язык прикоснулся к ней, перекатываясь волной по клитору, она вся изогнулась и издала пронзительный стон. «Интересно, он чувствовал то же самое? Такую же беспомощность и дрожь? Отчаянное желание вырваться из пыток наслаждения? Такое же головокружение, словно стоишь на склоне утеса?» – пронеслось в голове Изабеллы.

Он ласкал ее до тех пор, пока все тело не стало содрогаться от экстаза, который, словно прибой, разбивался о тело, прикрывая ей доступ воздуха и изнуряя до изнеможения.

– Тебе было так же хорошо? – выговорила она с трудом, пытаясь перевести дух.

– Еще лучше.

– Это невозможно!

Он снова усмехнулся, накрывая ее губы жарким поцелуем.

– Скорее, – умоляла она, чувствуя, как подступает пик блаженства, – пожалуйста.

Он обхватил ее за талию и усадил на себя. Подталкивая ее за ягодицы своими крупными руками и направляя твердую плоть в ее влагалище, он помог ей принять нужное положение.

Изабелла вздохнула, ощущая, как растягиваются ее мышцы, заполняясь его плотью. В этот раз не было боли – только наслаждение, глубокое и столь сильное, что она с трудом удерживала его в себе.

Они двигались в такт друг другу, отрывисто дыша и вскрикивая от экстаза. Добравшись до верха блаженства, они кончили вместе.

– Я тебя люблю, – вырвалось у нее, и слова эти шли от самого сердца. Она не собиралась говорить их, но, сказав, не хотела брать их назад. Она действительно его любила – всей душой, всем сердцем. Он сделал ее такой, какая она есть, – он сделал ее женщиной, и не потому, что лишил девственности. Он показал ей, как важно считаться с интересами другого человека, жить ради счастья любимого мужчины.

Адхам дополнил ее. Даже если он никогда не полюбит ее, она это переживет и никогда не пожалеет, что любит его. Он хороший человек, сильный и замечательный.

Склонив голову, прижавшись щекой к его груди, Изабелла слушала биение его сердца, сильное, неровное. Ее физические потребности были удовлетворены, а вот душа словно кричала, требуя ответной реакции, пытаясь сломить стену, отделявшую его от мира.

Она посмотрела на него, на его лицо – впервые на нем не было маски, в глазах читалась неприкрытая растерянность, и было в нем что-то еще. Она назвала бы это страхом, если бы это был не Адхам.

Положив ладошку на щеку, она хотела поцеловать его, но он разгадал ее намерение и первым притянул к себе, заключая в свои широкие объятия и снова склоняя ее лицо на грудь. Заботливый жест… или, по крайней мере, казался таким. Она знала, что он просто пытался вернуть контроль над ситуацией, пытался избежать разговора.

И она не стала ему противоречить. Адхам даже не заметил теплых слез, которые скатывались на его голую грудь.

Он крепко держал Изабеллу в своих объятиях. Но чем сильнее он прижимал ее к себе, тем быстрее разрасталась бездна между ними.

В надежде ухватиться за ниточку, которая могла их соединить, она запечатлела поцелуй на рубце на груди, и нежный пушок волос пощекотал ей губы. Он словно одеревенел, мышцы напряглись.

– Думаю, тебе лучше вернуться в свою комнату, амира.

Изабелла подняла глаза, посмотрела ему в лицо – оно было неприступным и холодным. Казалось, он закрывался с такой легкостью. Как ему это только удавалось? Она была потрясена до глубины души, весь мир в ее глазах перевернулся, стоял вверх дном, а он казался таким отрешенным.

Возможно, он прав. Возможно, он и правда не способен любить. Но ей с трудом в это верилось. На свете не было более замечательного человека – он всегда ставил интересы других превыше своих, жертвовал жизнью ради страны, даже сейчас, когда стал Великим шейхом.

Но, несмотря на все хорошие качества, Адмах был черств и настолько сломлен, что Изабелле казалось, будто она никогда не сможет достучаться до его сердца. А ей хотелось. Ей хотелось сломить его барьеры, разбить их вдребезги – даже если бы пришлось сделать это голыми руками, даже если бы пришлось обливаться кровью. Ей хотелось достучаться до него. Хотелось увидеть того человека, который скрывался в глубине.

Она мечтала излечить его раны, но он сам не осознавал, что был ранен.

– Я сделала что-то не так? – спросила Изабелла, приподнимаясь. Грудь была обнажена, но ее это ни капли не беспокоило. Сейчас это не имело смысла. Она дала ему уже гораздо больше чем свое тело, так что нагота беспокоила ее меньше всего.

– Не хочу, чтобы кто-либо из слуг увидел тебя здесь.

– Мне все равно.

– Может, честь и традиции для тебя ничего не значат, но…

– Это нечестно, Адхам. – Она встала с постели, не в силах лежать рядом с ним, когда так сильно злилась. – В ту ночь я была не одна.

– Я не говорю о той ночи.

– Но именно о ней идет речь. Именно там собака зарыта!

– Не ты ли говорила, что нам нужно как можно скорее забыть об этом? И сейчас, когда тебе хочется поспорить, ты снова поднимаешь эту тему.