Синтия Пауэлл - Покоренный дикарь

Фалин наклонилась, чтобы поднять с земли пояс.

— Я не понимаю.

Ее голос все еще дрожал от возбуждения. Бренд почувствовал, как желание снова охватывает его. Боже, какой он идиот! Он мог бы овладеть ею, здесь, сейчас.

Он сжал челюсти:

— Все просто. Это уже не игра. Все гораздо серьезнее. По-настоящему. Я не уверен, что ты готова к этому.

Закусив губу, она уставилась на него своими огромными глазами:

— Я в состоянии позаботиться о себе.

Бренд мягко улыбнулся:

— Тебе придется доказать мне это, Фалин. Но позже. Гораздо позже.

Фалин плохо спала в эту ночь. Ей снились чудовища, еще более страшные, чем те, с которыми ей приходилось встречаться наяву. Постепенно кошмары сменились эротическими фантазиями, и она начала метаться по кровати, охваченная желанием.

Фалин проснулась еще до зари и тихо спустилась на цыпочках в свою маленькую фотостудию.

Бренд наверняка еще спит, даже не подозревая о смятении, которое он поселил в ее душе и теле. Фалин хотелось незаметно пробраться к нему в комнату и вылить ему на голову целый бачок проявителя. Подумав об этом, она решила, что в его комнате ей может найтись занятие поинтереснее. Раз мелькнув в ее голове, эта мысль уже не покидала ее.

Фалин опустила вчерашнюю пленку в проявитель, смущенно вздыхая и невольно вспоминая о прошлом вечере. Бренд пугал ее. Она призналась себе, что немного сдрейфила, когда Бренд так распалился. Он показался ей совершенно неконтролируемым, но, в то же время, доказал ей, что умеет держать себя в руках.

Но чего ей бояться? Что бы случилось, если бы она позволила ему сделать все, что ему хотелось? Что хотелось и ей самой? Он бы не причинил ей боль. Она инстинктивно чувствовала это. А если этого было недостаточно, другим доказательством служил тот факт, что он бросился навстречу тигру, чтобы защитить ее. Он спас ее от тигра. Какое еще доказательство нужно женщине?

Но воспоминания об острых клыках тигра померкли перед образом обнаженного Бренда. Самое ужасное, что могло произойти вчера, — это ночь, полная невероятного, неописуемого физического наслаждения. За которой последовало бы утро с его неизбежными эмоциональными последствиями. Именно это и пугало ее.

Одной ночи в его объятиях будет недостаточно. Он просил у нее большего, не только ее тела, он просил ее отдаться ему полностью, вверить ему и свое тело, к и свою душу. В конце концов, он был не примитивным дикарем, каким показался ей вначале, а настоящим мужчиной, который хотел полного безоговорочного доверия с ее стороны. Для нее, уже однажды преданной, это было не так просто.

Фалин снова вздохнула, промывая пленку в ванночке с раствором. Прополоскав в воде, она принялась ее рассматривать под ярким светом.

Ее рот раскрылся в удивлении. Эти фотографии показались ей одними из лучших, которые у нее когда-нибудь получались.

Снимки, на которых лицом к лицу встретились человек и тигр, гладкие мускулы и мохнатая шерсть, были просто потрясающими. Два сильных свободолюбивых существа столкнулись в единоборстве, и камера запечатлела этот поразительный момент, чтобы поведать о нем всему миру. Фалин повесила пленку сушиться и отправилась наверх, как никогда уверенная в себе.

Она напечатает фотографии как можно скорее и пошлет их Вэйлу. Ему наверняка понравится. Наконец-то Фалин начинает забывать о Скотте и возвращаться к нормальной жизни.

Она остановилась в коридоре, не доходя до своей комнаты, и прислушалась к мерному дыханию Бренда, раздававшемуся из-за двери.

«Интересно, — подумала она, — он все еще спит или так же, как она, мучается от бессонницы?»

Трудно было представить, что такое может произойти с таким сильным и мужественным человеком, как Бренд. Мысль об этом еще раз заставила ее восхититься его выдержкой.

Снедаемая любопытством, она подкралась к открытой двери его комнаты и заглянула внутрь.

Бренд сидел на кровати, встрепанные волосы свисали вдоль лица волнистыми прядями. На нем ничего не было, и лишь угол простыни прикрывал его бедра.

Он посмотрел на нее проясняющимися ото сна глазами.

— Фалин, — мягко сказал он. — Ты разве не знаешь, что спальня мужчины — это самая опасная зона для леди, особенно по утрам? Или с прошлой ночи ты передумала?

Фалин чуть не задохнулась от неожиданности и смущения. Она никак не предполагала, что он не спит. Что касается его замечания по поводу опасности, поджидающей ее в мужской спальне, — она не раз слышала, что мужчины по утрам особенно активны в сексуальном плане, но никогда не видела живого подтверждения этому загадочному феномену. До сегодняшнего утра.

— Но ведь уже пора завтракать! — заявила она. Жалкое оправдание, но он застал ее врасплох.

Его глаза насмешливо блеснули:

— Вот именно.

Фалин опасливо попятилась. Поразительно, как один человек мог выглядеть таким диким и таким сексуальным одновременно?

— Как насчет яиц и бекона? — сладким голосом предложила она.

Бренд одобрительным взглядом окинул ее короткую рубашку и голые ноги:

— А как насчет завтрака в кровати? Прямо сейчас?

— Я буду завтракать внизу.

Фалин повернулась и направилась по коридору к своей комнате, чувствуя, что он смотрит ей вслед. Она надеялась, что ее рубашка все же не очень прозрачная, иначе это может оказаться опасным, учитывая утреннее настроение Бренда.

У нее были все основания для беспокойства, учитывая, с каким чувством Бренд наблюдал за ней. У него было ощущение, что он получил удар под дых. И все из-за вчерашнего. Еще одно такое испытание, и он станет инвалидом.

— Оставь мне немного, — крикнул он.

Бренд не собирается бежать за ней и насильно тащить в кровать, как бы ему этого ни хотелось. Если они когда-нибудь займутся любовью, то она должна будет сама прийти к нему, подчиняясь собственному желанию. Она должна забыть о благоразумии и осторожности и полностью довериться ему. И если этого не произойдет, то не произойдет ничего.

— Фалин, ягодка, что там с тобой произошло? Ты совсем слилась с природой или подхватила какую-нибудь тропическую болезнь?

Громкий, четкий голос Вэйла звучал так близко, как будто она находилась вместе с ним в его офисе в Нью-Йорке. И он был, как обычно, полон сарказма.

Фалин вздохнула. Пару дней назад она послала ему фотографии и с нетерпением ждала его звонка. Но она рассчитывала услышать хоть какую-нибудь похвалу.

— Я в порядке, — солгала она. Если не считать безумных дней, проведенных в обществе нервного тигра и бессонных ночей под одной крышей с его хозяином.

— В порядке! — насмешливо фыркнул он. — Прелесть моя, твой голос словно скрипка Страдивариуса. А твои фотографии, — последовала длительная пауза, — они потрясающие!