Синтия Пауэлл - Покоренный дикарь

— Кстати о джунглях, ягодка. У меня появилась гениальная идея, как пристроить эти фотографии Тарзана.

— Но ты же сказал, что они никому не нужны. — Она сощурила глаза.

Вэйл всплеснул своими белыми ухоженными руками:

— Фаи, с каких это пор ты слушаешь все, что я говорю?

Она улыбнулась:

— Что же это за гениальная идея?

Вэйл помолчал несколько секунд, подготавливая ее к тому, что он собирался произнести:

— Ты меня слушаешь? Так вот, я предлагаю тебе пригласить всех своих старых друзей и клиентов, чтобы показать им, на что ты способна. Мы устроим небольшую экспозицию из этих фотографий, чтобы все смогли увидеть твою прекрасную работу. Напомним им, что ты настоящий профессионал. А без Скотта ты стала даже работать еще лучше.

Фалин с сомнением покачала головой:

— Только не эти фотографии, Вэйл. Давай покажем что-нибудь другое.

Вэйл поджал губы, и Фалин увидела знакомое упрямое выражение на его лице. Его будет трудно переубедить.

— Ты шутишь? Это лучшее, что ты сделала.

Она кивнула:

— Я знаю.

— Так ты должна поделиться этим с людьми! — уверенно воскликнул он. Поделиться? Да она изо всех сил пытается выкинуть из памяти эти две недели. Фалин посмотрела на конверт, куда она убрала их. Бренд был на каждой из этих фотографий. Правда, он был скорее похож на сказочного красавца, чем на реального мужчину, которого она знала. И с которым занималась любовью.

Чувства вновь нахлынули на нее. Ее тело словно чувствовало его руки, отвечало на невидимые ласки. Янтарные глаза, сильные мускулы, длинные волосы. Все это вновь предстало перед ее глазами.

Нет, она не сможет этого вынести.

— Это неплохая идея, Вэйл, но, если честно, я сейчас не очень настроена устраивать вечеринку.

Вэйл скрестил руки на груди:

— Это не неплохая идея! Это необходимость! Тебе нужно это для твоей карьеры. Люди должны увидеть твои работы.

Фалин ничего не ответила, и Вэйл, смягчившись, спросил:

— Ты хочешь поговорить со мной о чем-нибудь, Фал?

Внезапно Фалин поняла, что глаза ее полны слез, и она уже не может остановить их, да и не хочет.

— Не о чем говорить. Все кончено.

Вэйл покачал головой:

— Фалин, но ты же не хотела остаться с ним, ведь так? Конечно, у него потрясающее тело. Но он же абсолютно не твой тип.

Как всегда, Вэйл в своем репертуаре. Конечно, Бренд не ее «тип». Он вообще ничей «тип». Он никуда не вписывался. Он был грубоватым, жестким, самоуверенным. И он никому не подчинялся. Может быть, именно поэтому ей и было так хорошо с ним.

— Сейчас это уже не имеет значения, Вэйл. Все кончено.

«Все кончено», — повторила она про себя.

Львы, тигры, необузданные мужчины исчезли из ее жизни навсегда.

А может, вечеринка не такая уж плохая идея? Это будет последней страницей в этой главе ее жизни. Она в последний раз взглянет на фотографии и сможет сказать «прощай» своему прошлому.

Вэйл ободряюще сжал ее руку:

— Вечеринка пойдет тебе на пользу, Фалин. Тебе нужно снова войти в ритм столичной жизни. К тому же никогда не знаешь, к чему это приведет.

Фалин задумчиво кивнула. Статья в «Эко» выйдет не раньше чем через несколько месяцев. А пока она сможет показать на публике другие фотографии, сделанные на ранчо. Человек и тигр. Два сильных смелых существа, вступивших в единоборство. Люди должны увидеть их, почувствовать то же, что и она.

Фалин вытерла глаза:

— Хорошо. Когда ты хочешь все это организовать?

Вэйл одобрительно кивнул, улыбнулся и, приложив пальцы к вискам, тут же принялся планировать.

— В следующую пятницу. И не волнуйся, все будет отлично. Верь мне, ты правильно поступила.

— Фалин, ты выглядишь бесподобно.

Фалин улыбнулась на такой преувеличенный комплимент Вэйла. Она вошла в студию и принялась развешивать по стенам свои снимки.

К вечеринке все уже было готово. Фалин действительно чувствовала себя необыкновенно женственной в этот вечер. На ней было облегающее шелковое платье бледно-розового цвета. А на лице еще был заметен загар, привезенный из солнечной Флориды.

Насупившись и закусив губу, Вэйл оценивающе осмотрел Фалин с головы до ног.

— Я не знаю, в чем тут дело, но ты явно изменилась.

В ответ Фалин печально улыбнулась. Вэйл был прав. Она действительно изменилась. Те две недели на ранчо перевернули всю ее жизнь, там она лучше познала себя, свою женственность, страстность и чувственность. Но самые значительные изменения были внутри нее самой. Она узнала о существовании другой любви — пылкой и всеобъемлющей. Такой любви, которая позволяет женщине перейти от невинности к зрелости. Или же разрывает сердце на части.

Она снова научилась рисковать и поняла, что того, кто рискует, ждет награда — победа или поражение. Бренд научил ее верить самой себе, следовать своим инстинктам, идти своей собственной дорогой в жизни. Он показал ей, что не страшно отклониться от прямой дороги, если ты готов в любой момент взять себя в руки и идти вперед. Но самое ценное из того, чему она научилась, так это знание того, что право выбора исключительно принадлежит ей.

И она знала, какой выбор сегодня ей предстояло сделать. Использовать то, чему она научилась, и продолжить жить. Нет, она не чувствовала себя «бесподобной», как сказал Вэйл, но она чувствовала в себе достаточно сил, чтобы открыто встретить завтрашний день. Ее новое внутреннее знание помогло ей сделать это.

Приглашенные на вечеринку, в основном ее коллеги, толпились возле ее работ, пили недорогое шампанское, поглощали канапе и с нескрываемым интересом рассматривали ее снимки. Двадцать ее лучших фотографий были увеличены и вывешены в рамках.

В нарастающем гуле она различала отдельные слова — «интересно», «примитивно» и любимое вэйловское «провокационно». Несколько изумленная и растерянная Фалин оглядела комнату.

Вечер начался очень хорошо. Ее работы имели успех. Но неожиданно все это показалось ей никчемным и перестало иметь для нее значение.

Те же люди, которые бросили ее несколько недель назад, сейчас готовы были снова поднять ее на пьедестал. Но ее волновало мнение лишь одного человека, которого здесь не было. Бренда. Господи, как ей его не доставало!

Она ничего не могла с собой поделать, особенно сейчас, когда развешанные по стенам снимки живо напоминали о Дикаре Вестоне.

— Кто он такой? — услышала она шепот за спиной.

— О Господи! Какой экземпляр!

Она улыбнулась. Они говорили о Вестоне так же, как и она когда-то. Фотографии действительно произвели впечатление на людей. Если бы она могла перебороть то влияние, которое они имели на нее саму…

— Он божественен, — заметил кто-то. — Эти великолепные волосы… А какое тело!

Фалин закрыла глаза, что-то происходило с ней. Она ожидала, что ее клиенты и коллеги одобрят ее работы, как и героя ее фотографий, но целый вечер, наполненный такого рода ремарками, вытерпеть ей было не под силу.