Диана Тэлкотт - Дороже всех наград

Джин, рисовавший что-то на листочке бумаги, отбросил ручку в сторону.

— Келзи права, — сказал он. — Почему мы должны рисковать?

— Тогда что ты предлагаешь? — Тейт готов был взорваться.

Никто не ожидал ответа оттуда, откуда он последовал. Умудренные опытом мужчины тут же повернулись к Келзи, и на лицах их появилось задумчивое выражение. Келзи сложила руки под подбородком и произнесла твердым, спокойным голосом:

— Я никому не позволю отрезать мне волосы. Даже Брюсу. Но у меня есть одна идея. Я думаю, она должна сработать.

Площадку подготовили для съемок, и Келзи быстро повторяла свои реплики, прежде чем включат камеру.

Этот ролик отличался от остальных тем, что на этот раз дело происходило в помещении. Дэниел должен был потоптаться немного перед дверью Келзи, затем постучаться и подождать ответа. А дальше шел самый трудный момент в сценарии. Келзи должна была открыть ему дверь, завернутая в полотенце и с тюрбаном на голове. На заднем плане виднелась кровать, на которой было разложено подвенечное платье, а рядом стоял флакон шампуня «Только для рыжих». Келзи должна была прижимать полотенце рукой к тому месту, где не хватало волос.

— Ты еще не одета? — удивленно спрашивал Марстон.

— Нет. А ты торопишь события…

Дэниел, рассмеявшись, тянул за полотенце, прижатое к ее виску, со словами:

— Я — самый счастливый человек на свете! А ведь ты говорила, что рыжеволосые девушки никогда не одеваются в белое!

Затем камера отодвигалась от Келзи, и Марстон стирал полотенцем капельки влаги с ее виска. Взяв флакончик шампуня, она тыкала им Марстона в грудь и говорила:

— В очень редких случаях мы делаем исключение.

Все члены съемочной группы были воодушевлены идеей Келзи. Брюс буквально светился от гордости — ему удалось искусно уложить волосы Келзи, чтобы они выглядели мокрыми и блестящими одновременно. Джина готова была поклясться, что никто никогда не догадается, что на виске Келзи не хватает нескольких прядей волос. Конечно, оператору пришлось постоянно менять ракурс, показывая ее с той стороны, которая не пострадала.

Администрация отеля великодушно предоставила им возможность после окончания съемок устроить в фойе вечеринку с раздачей автографов. Туристы и остальные постояльцы отеля просто не могли не увидеть накрытый льняной скатертью стол и плакат, приглашающий публику познакомиться со звездами рекламной кампании серии «Только для рыжих» — Келзи Уильямс и Дэниелом Марстоном.

Келзи спустилась в фойе в дорогом гавайском платье, с орхидеей в волосах, скрывавшей остриженное место, — слава Богу, по местной традиции незамужние девушки должны были прикалывать цветок над ухом. На Марстоне была пестрая гавайская рубашка и цветочная гирлянда. Они раздавали автографы, пожимали руки, позировали для фотографий. Когда в фойе собралась настоящая толпа, Марстон снял с шеи гирлянду, с улыбкой опустил ее на шею партнерши и расцеловал Келзи в обе щеки. Подростки буквально бесновались от восторга. Келзи готова была поклясться: в толпе нет ни одной женщины, которой не хотелось бы оказаться на ее месте. Она видела по их глазам: каждая из них тоже ждет своего рыцаря в сверкающих доспехах, который увезет ее далеко-далеко на белом коне. Она видела по лицам пожилых женщин, проживших в браке долгие годы, что сейчас они вспоминают себя молодыми и беззаботными. А по горящим глазам девочек-подростков Келзи могла безошибочно определить, что они с интересом наблюдают за ней и Марстоном, гадая про себя: бывает ли так на самом деле. Существуют ли на свете такие большие и сильные и в то же время нежные мужчины, как Марстон? И действительно ли женщины, нашедшие свою любовь, всегда улыбаются так весело и беззаботно, словно это ничего им не стоило?

Келзи поискала глазами Тейта. Уж она-то знала, что такое отчаянно и безнадежно влюбиться в красавца-мужчину, привыкшего всю жизнь гоняться за радугой. Она знала, что такое полюбить человека, чьи амбиции заставляют его быть беспокойным и упрямым.

И все же, взглянув на Тейта, Келзи сразу поняла, что ему хотелось бы сейчас стоять рядом с ней на месте Марстона. Она видела это по блеску его прищуренных глаз. Тейт оценивающе смотрел в ее сторону.

Хорошо, что толпа отделяла его от Келзи, иначе она вряд ли удержалась бы — уж очень хотелось подбежать и крепко обнять его. Им необходимо было поговорить. У обоих практически не было для этого времени с тех пор, как они вернулись из рекламного тура. Пора было выяснить, к чему идут их отношения, а также — где кончается работа и начинается их привязанность друг к другу.

Келзи вздохнула с облегчением, когда Тейт знаком показал ей, что пора уходить. Ей всегда было трудно выбраться из толпы, но с каждым разом Келзи все успешнее справлялась с этой задачей. Она не стала прощаться, просто пошла сквозь толпу, поговорила по дороге с очередной мамой, потрепала по волосам рыжеволосую малышку. К тому же за ней шел Марстон, заслоняя ее своей широкой спиной от напирающей сзади толпы.

Они вошли в лифт, где уже стояли остальные члены съемочной группы.

— Администрация отеля просто в экстазе, — объявил улыбающийся Джин, когда закрылись двери лифта. — Вся эта толпа направится теперь в бар.

Марстон улыбнулся. Он снял руку с плеча Келзи и отступил на шаг в тот самый момент, когда захлопнулись двери лифта.

Тейт подвинулся к Келзи и с видом собственника обнял ее за плечи.

— В следующий раз не целуй ее на глазах у толпы, — почти грубо сказал он Марстону. — Это выглядит ненатурально, неестественно.

Марстон удивленно посмотрел на Тейта, затем рассмеялся.

— Ты хочешь сказать, что в следующий раз надо поставить в фойе диван, на котором мы будем целоваться?

— Я хочу сказать, — начал Тейт, подталкивая Келзи к открывшейся двери лифта. — Что…

— Перестань ворчать, Тейт, — остановил его Джин. — Все ведь прошло успешно. И пара поцелуев в щечку не разрушили имидж Келзи и Дэна.

С этими словами он направился к двери своего номера, оставив Келзи, Тейта и Марстона в лифте.

Марстон нахмурился, глядя на то, как Тейт властно обнимает Келзи, затем в глазах его блеснул озорной огонек. Тейт демонстративно обнял Келзи еще крепче. В ответ Марстон немного поиграл мускулами, и Тейт рядом с ним показался Келзи не таким уж высоким и сильным. Ей было не по себе — она никак не могла придумать что-нибудь, что могло бы разрядить ситуацию.

— Я видел, что ты злишься, Тейт, но не знал, что это так серьезно, — сказал Марстон. — Извини. Послушай, я не собираюсь наступать тебе на пятки, когда дело касается Келзи. Разве что ты сам попросишь меня об этом, — улыбнувшись, Марстон приподнял свое огромное плечо. — Но если ты решишь бросить ее, обязательно дай мне знать. Просто невозможно, работая так близко с женщиной, не понять, что в ней есть много такого, что стоит изучить поподробнее.