Патриция Нолл - Два купидона

«Пожалуй, с этим даже Уилл не стал бы спорить», — мелькнуло в голове у Кэрри.

— Ладно, Роберт, садись, — наконец смилостивилась она.

С сомнением в душе наблюдала, как он проскользнул в нишу, где стоял стол, и сел напротив. Вся эта затея вызывала у нее чувство неловкости, но ее мучило любопытство: что он собирается сказать? Никогда она его не любила, хотя тогда и убеждала себя, что любит, и все же искренне сожалела, что их отношения закончились таким неблаговидным образом. Вот он сидит напротив нее — как с неба свалился. Любопытно бесстрастно понаблюдать за ним, как за совершенно незнакомым человеком.

Удивительно, что эта встреча с ним не вызывает у нее ни малейшей боли, а ведь она думала, что обида еще жива. Прошли первые минуты неловкости, и она открыла, что не испытывает ничего, кроме вполне естественного любопытства.

Поразительно, насколько он абсолютно ординарная личность, если смотреть на него взглядом, не окрашенным самовнушенной любовью. По сравнению с Уиллом Роберт совсем не выглядит крупным мужчиной: глаза его находились на одном уровне с ее, руки и ноги небольшие — в общем, сложения он отнюдь не богатырского.

— Спасибо, Кэрри, что ты готова выслушать меня. — Он неуклюже взмахнул рукой. — Ты не хотела бы еще что-нибудь съесть? Или, может быть, выпить? Мартини?

Кэрри изумилась: для алкоголя как будто рано, к тому же ей надо сохранить ясную голову.

— Нет, Роберт, ничего.

Роберт кивнул, в глазах мелькнуло огорчение; заказал проходившему мимо официанту мартини для себя.

— Кэрри, ты хорошо выглядишь, правда хорошо.

— Это точно, я не чахла от горя.

— Вот и славно, очень рад. Вовсе этого не хотел, — проговорил он деланно-сердечным тоном. — Только меня удивило, когда услышал, что ты уехала из церкви с Уиллом Кэлхауном.

— У меня не было причины болтаться там дольше. — Кэрри иронически вскинула брови.

— Конечно, не было, ммм… да, не было.

Официант принес мартини, и Роберт, о котором Кэрри знала, что он не большой любитель выпивки, одним глотком опорожнил чуть ли не полбокала и заказал еще порцию. Кэрри решила, что с нее хватит.

— Роберт, почему бы тебе прямо не сказать, из-за чего ты меня бросил и по какой причине теперь хотел видеть? А потом мы оба могли бы разойтись по домам.

Он поморщился от прямоты ее тона и после паузы решился:

— Ну ладно. — Снова глубоко вздохнул и замолчал, так надолго, что у нее появилось желание стукнуть его хорошенько. И тут он как раз заговорил: — Наверно, ты заметила, что я был сам не свой в последние несколько недель перед…

— …свадьбой, — закончила она за него. Господи милосердный, почему ему так трудно выразить то, что у него на уме?

— Да, правильно. А мама и папа сильно давили на меня, заставляя жениться.

— Я это чувствовала, — призналась Кэрри.

— Тотчас после женитьбы они собирались переписать на меня весь бизнес.

— Поэтому ты и сделал мне предложение?

— Отчасти. Вернее, главным образом. — После очередного глотка и вторая порция мартини заметно уменьшилась.

— А я думала, ты любил меня. — Кэрри оперлась лбом на кончики пальцев.

— Я тоже думал, Кэрри, что люблю тебя. У меня не было намерения расстаться с тобой. Но за несколько недель до свадьбы я поехал по делам в Атланту.

— Помню.

— И встретил там девушку.

— Встретил девушку? — Кэрри взглянула на него с любопытством.

— Она танцовщица.

— Танцовщица?

— Да, понимаешь… нас собралась группа — торговцы мебелью, дизайнеры; были на конференции и вместе пошли в этот клуб. На сцене танцевала она. — В голосе его явственно слышалась ностальгия, взгляд устремился вдаль. — На ней было… ну, неважно… Но с первой же минуты началась магия.

— «Магия»? — Поистине Роберт преподносит ей сюрприз за сюрпризом. — Так ты говоришь мне, что бросил меня ради танцовщицы из ночного клуба, и называешь это… магией?

Роберт понял, что сморозил глупость, и моментально попытался ее замять:

— Но это не значит, что я по-своему не любил тебя.

Ну, хватит с нее, сколько можно выдерживать подобные признания!

— И поэтому, Роберт, все так вышло? Минуту назад ты сказал, что твои родители подталкивали тебя к женитьбе, а ты встретил другую и поэтому бросил меня. Правильно я поняла причину?

Роберт допил свой мартини и сделал знак, чтобы ему принесли еще.

— Да, все правильно, кроме того, что… ммм… произошло между нами в ту ночь. И она… ммм… забеременела.

Кэрри уставилась на него и молчала, наверно, целую минуту, пытаясь осмыслить то, что услышала.

— И ты знал об этом до свадьбы, так?

— Да. — Он не сумел посмотреть ей в глаза.

— Боже милостивый, почему ты тотчас же не сказал мне все как есть? Позволил строить планы, продолжать приготовления?

— Ну, мне было… неловко, ты понимаешь?

— Да-а уж!

— Все развивалось слишком быстро… Будто… будто я еду в поезде, а он потерял управление. И я старался, но не мог ничего придумать, чтобы остановить его… чтобы… ну, не было этой свадьбы.

— И ты придумал — послал несчастную Марсию с трусливой коротенькой запиской. Поверить не могу. — Кэрри покачала головой. — Никак не могу!

Роберт, не отвечая, тянул третий бокал мартини.

— Знаешь что, Роберт? Я всегда уважала тебя. Думала, ты настоящий джентльмен. Ты так красиво ухаживал — цветы, прогулки при луне и все такое… Романтично — сам понимаешь, как это важно для женщины. Но Уилл прав: ты просто трус.

Роберт, казалось, вот-вот разнюнится.

— Понимаю, ты разочаровалась во мне. И я этого заслуживаю.

Она заметила, конечно, его состояние, и ей стало жалко его, всю злость словно смыло.

— Ох, Роберт, никогда я не думала, что ты из тех, кто не способен нести ответственность.

— Я буду нести ответственность. Завтра еду в Атланту, чтобы жениться на ней.

Кэрри нетерпеливо потянулась за жакетом и кошельком.

— Надеюсь, что вы будете очень счастливы. Кстати, как ее зовут?

— Бум Бум Ла Флейм. — Роберт расплылся в дурацкой улыбке.

Для Кэрри это оказалось слишком — она вытаращила глаза и несколько секунд смотрела на него, потом вдруг взорвалась громким хохотом.

— Ты женишься на женщине, которую зовут… ох… Бум Бум Ла Флейм?

Роберт мгновенно стал мрачнее тучи.

— Э-э… послушай, ты не должна так говорить. Она милая девушка.

Но Кэрри умирала от смеха. В сознании у нее выстроилась картина: Бум Бум, в едва прикрывающем наготу наряде с блестками, пьет утренний чай с утонченной дамой — матерью Роберта…

— Ох, ох… да-да! — сквозь хохот вдохнула она. — Готова держать пари — она очень милая. И здорово поладит со всеми нашими леди в Уэбстере. Почему бы ей не давать уроки танцев в Городской библиотеке или в Женском клубе…

— Кэрри, это немилосердно с твоей стороны. — Роберт с трудом поднялся со своего места.