Патриция Нолл - Два купидона

Уилл вырулил на улицу и взял направление к шоссе, посоветовав:

— Знаешь, Кэрри, вы с малышом лучше расслабьтесь, отдохните — в Чарлстоне будем к вечеру.

Вполне разумный совет. Она вытянула ноги и поудобнее устроилась на сиденье, радуясь теплому комочку, угнездившемуся на ее коленях. По пути несколько раз останавливались — поесть, заправиться, да и щенку надо погулять. Большую часть времени ехали в молчании; Уилл, кажется, тоже ушел в себя — хранил безмолвие. Зато время от времени, судя по спидометру, превышал дозволенную скорость, но тут же замедлял ход, стоило Кэрри встревоженно посмотреть на него.

— Прости, — наконец извинился он с виноватым видом. — Привык ездить ради собственного удовольствия. — И добавил тихо: — Но теперь с этим надо покончить.

Она собиралась спросить, почему все же он намерен себя так ограничить, но, видя, что Уилл весь сосредоточился на дороге, сочла за лучшее промолчать и стала просто наблюдать за ним и вспоминать…

Семейные истории о подвигах Уилла с детства ее зачаровывали. Он всегда так много работал, но вроде бы и находил время ухаживать за той или иной леди, славившейся в городе красотой. Джинни и Брет бывали на многих выставках в его галереях и охотно рассказывали, какая блестящая там собиралась публика и какие приличные цены она охотно платила за представленные работы. Уилл руководствовался девизом: «Дух процветания да вскармливается реальным успехом!» И если уж он любил художника и верил в его талант, то делал для него все, что мог. Легко улавливающий веяния современности, целеустремленный, он ясно видел, на что в данный момент следует направить все силы и средства.

Издавна эта ориентация в жизни служила причиной споров между ним и ею. Уилл утверждал, что напрасно она растрачивает свои способности в такой сфере, как реклама: обладая уникальной манерой выражать свои мысли и чувства, почему не попробовать писать самой? Она не соглашалась, он же полушутливо-полусерьезно осведомлялся: уж не опасается ли она соперничества с другими пишущими членами семьи — отцом и сестрой? Сражались они, что и говорить, не на равных: она все принимала всерьез.

Хоть его покровительство и раздражало порой, Кэрри все же с нетерпением ждала его визитов к ней в колледж. Когда она начала учиться на втором курсе, Уилл открыл галерею в Чарлстоне, а потом и в Колумбии. Друзья и члены семьи предупреждали его: не шагает ли он чересчур быстро, не берется ли одновременно слишком за многое? Но он не обращал внимания, рвался вперед, и вскоре обе галереи стали процветать, а его постоянные наезды в Колумбию позволили ему навещать Кэрри уже как правило.

Теперь она все чаще приходила в восторг: лестно бывать вместе с таким преуспевающим джентльменом, да к тому же сказочно привлекательным. Его визиты возбуждали зависть подруг и соседок по общежитию, ну и слухи, конечно, ходили. Кэрри не утруждала себя объяснениями, что отношения у них чисто платонические и, безусловно, могут оборваться в любой момент.

Ей и самой эти отношения давались нелегко. Пришлось приложить немало вполне сознательных усилий, чтобы просто-напросто не влюбиться. Она помогала себе постоянными напоминаниями: Уилл — мужчина властный, с сильной волей; такой никогда не станет другом — разумным, уступчивым. А ей именно такой нужен…

Но она совсем ушла в грезы о прошлом, даже руки и ноги затекли. Кэрри поменяла позу и потревожила щенка: он встрепенулся, с любопытством осмотрелся блестящими глазками-пуговками и снова прикорнул у нее на коленях. С Уиллом ведь почему трудно, продолжала она размышлять. Человек он беспокойный, вечно куда-то себя гонит… Взять, к примеру, его манеру вести машину: почти на грани безрассудства. И все же как-то умудряется держать свои поступки под контролем.

Забавно вот что: спросили бы у нее, кто из двоих мужчин более надежен — Роберт или Уилл? — Роберт, конечно, ответила бы она. Он тихий, вдумчивый и… «Вот скучища-то!» — сказал бы Уилл. В конечном счете она жестоко ошиблась: Роберт оказался пустышкой, ненадежным. А вот Уилл — он же фактически спас ее, увозит от беды в безукоризненном белом «мустанге»… При одной мысли о Роберте от презрения к себе живот свело. Она зажмурила глаза, пытаясь прогнать набежавшие слезы. Именно сейчас она мчалась бы в другом автомобиле, с другим мужчиной — своим мужем провести свой медовый месяц… С кем и куда она едет теперь?

Кэрри открыла глаза и принялась изучать профиль Уилла: прямой, четко очерченный красивый нос, густые подрагивающие ресницы… Жители Уэбстера с легкостью поверят, что ради Уилла она оставила Роберта. Тот, кого она исподтишка сейчас разглядывает, принадлежит как раз к тому типу преуспевающих, притягательных мужчин, с какими почти каждая готова убежать хоть на край света. Неожиданное открытие? Нет, конечно. И все же, несмотря на жуткий фортель, который сегодня выкинул Роберт, она еще не чувствовала, что ее любовь, ее привязанность к нему скоропостижно скончалась. Долго ли ей еще придется освобождаться от этой любви, так внезапно налетевшей на нее тогда? От этой мысли ей стало не по себе; она поглубже устроилась на сиденье, покрепче обняла щенка и изо всех сил постаралась… ни о чем не думать.

Должно быть, ей это удалось, потому что она погрузилась в беспокойный сон, а проснувшись, разморенная, не понимающая, где она и что происходит, с удивлением обнаружила, что машина уже въехала в Чарлстон. В сгущавшихся сумерках подмигивают фонари, мелькают за окном улицы красивого города… Остановились перед широко раскинувшимся белым домом; Кэрри заморгала и потянулась.

— Это твой? Я думала, ты живешь в квартире…

— Я и жил в квартире. — Уилл помолчал, будто обдумывал, что говорить дальше. Руки его на руле разжались и снова сжались; он надавил на прикрепленный к крылу «мустанга» сигнал, открывавший дверь гаража, и тяжелая дверь откатилась в сторону. — Но вот пришлось купить дом.

— Что ж, это, наверно, неплохое вложение капитала, — пробормотала она, неуверенно оглядываясь по сторонам.

— У меня были другие причины. Ты их поймешь… увидишь, когда мы войдем.

Он ее озадачил, но объяснять не стал. Она взяла на руки щенка и выбралась из машины, невольно примечая все, что видит в этом незнакомом месте. Груда нераспакованных ящиков в гараже…

— Ты еще не полностью переехал? Уилл, если у тебя нет свободной комнаты, я ведь могу и в отеле…

— А в чем ты носишь деньги? — Он устало улыбнулся, взял с заднего сиденья пиджак и синюю папку и открыл дверь дома. — Ты где-то оставила сумочку.

— Ох!.. — Она машинально протянула руку к пустому сиденью, и у нее вырвался беспомощный короткий смешок. — Я и не подумала об этом, пока ты не сказал.