Ронда Гарднер - Каникулы в Венеции

Предполагалось, что это будет безупречное начало счастливой жизни. Вместо этого, как безучастно сказала Диана Нортону, это был ночной кошмар.

— С самого начала? — тихо спросил он.

— Да. — Она поежилась. — Это была катастрофа.

Диана с радостью кинулась в объятия своего сгорающего от нетерпения мужа, но после продолжительных поцелуев и ласк, более долгих, чем она ожидала, новобрачная поняла, что что-то не так. Несмотря на ее страстный отклик, стало ясно, что Энтони физически не в состоянии исполнить супружеский долг.

— Ты хочешь сказать, что он был гомосексуалистом? — осторожно спросил Нортон.

Диана опустила глаза.

— Нет. Не был. Я думаю, мне было бы легче понять это, если бы он был.

— Тогда почему?

— Хороший вопрос. Он клялся, что проблема возникла из-за меня.

Нортон повернул к себе ее лицо.

— Ты ему поверила?

— Конечно! — Она язвительно улыбнулась. — Я-то ничего не знала!

— У тебя никогда до этого не было возлюбленного?

— Не в том смысле, о котором ты говоришь. У меня были приятели, но ничего серьезного. Я была полна возвышенных представлений о том, что должна подавать хороший пример сестре и не причинять беспокойства отцу, и, если быть честной, до Энтони меня ни к кому так сильно не влекло.

— Чем он занимался?

— Он работал в коммерческом банке, думаю, что-то вроде брокера. Когда я его встретила, мне это казалось безумно романтичным. — Она иронически улыбнулась. — Я была всего лишь младшим ассистентом в агентстве, училась по вечерам, чтобы получить повышение. Энтони ослепил меня.

— А что случилось дальше, когда медовый месяц не удался? — нахмурившись, спросил Нортон.

Глаза Дианы потемнели.

— Мы провели три дня — и три мучительные ночи — в сказочном замке неподалеку от Кордовы. Энтони заставлял меня делать самые унизительные вещи, пытаясь добиться успеха, он все время твердил мне, что это моя вина, что этого никогда не случалось с ним раньше и что недели ожидания перед свадьбой сыграли отрицательную роль.

— Ты верила этому? — недоверчиво спросил Нортон.

— Я была в таком состоянии, что не знала, чему верить. Через три дня Энтони решил, что мы должны ехать домой, что в знакомой обстановке все будет хорошо. Он ошибся — стало хуже.

Возвращение на родную почву не помогло, и жизнь в их новой квартире стала настолько невыносимой, что Энтони начал возвращаться домой все позже и позже, пока однажды вообще не пришел ночевать. Он вернулся на рассвете, возбужденный, с триумфом в глазах, чтобы сказать Диане, что в его проблемах, вне всякого сомнения, виновата она.

— Он доказал это, подобрав девушку с улицы, — без всякого выражения сказала Диана. — Очевидно, с ней он имел бурный успех, стоивший каждого пенни, которые он заплатил за это.

— Он оставил тебя в покое после этого?

— Нет.

Она содрогнулась, и Нортон привлек ее ближе к себе.

— Он был убежден, что с ним все в порядке, а ведь прошло уже несколько месяцев после женитьбы. Он клялся, что все еще любит меня.

— А что чувствовала ты?

— Я продолжала заботиться о нем. Но когда его визит к проститутке положил начало новой серии яростных попыток наладить наши отношения, жизнь превратилась в ад. Со мной он был импотентом. Красивый юноша, в которого я была так влюблена, полностью потерял поверхностный налет шарма и превратился в неистового истеричного маньяка.

— Почему ты не ушла от него? — с досадой спросил Нортон. — У тебя были достаточные основания для развода.

— Конечно, я думала об этом, поверь! Но, в конце концов, Энтони оставил меня в покое, и жить стало легче. А потом… — Она замолчала.

— Что случилось потом? — мягко напомнил он.

— К этому времени мы перестали делить постель и жизнь, — продолжила Диана. — Я много работала, училась, а Энтони проводил все больше времени вне дома, распределяя его между преданными ему матерью и теткой и, как он всегда с готовностью сообщал мне, удовольствиями купленного секса. Не удивительно, что его работа страдала от этого, и произошло неизбежное. Его уволили вскоре после того, как я получила повышение. Он не смог этого вынести. Он кричал и бесился, как капризное дитя, затем выбежал из дома и сел в машину, чтобы поехать к матери за утешением. По дороге грузовик с прицепом загородил проезжую часть, и машина Энтони врезалась в него. Полиция сказала мне, что он умер мгновенно.

— Черт знает что, — хрипло сказал Нортон.

Он приподнял ее и посадил на колени, прижимая к груди как ребенка.

— Когда это случилось?

— Четыре года назад, — устало ответила она, прижавшись к нему щекой. — После его смерти я продала квартиру в Челтнеме и перевелась в лондонское отделение фирмы. Кстати, Китти ничего не знает об этом. Я не могла рассказать даже отцу, так как он с самого начала был настроен против Энтони.

— И правильно. Этот ублюдок должен был бы за многое ответить, — свирепо сказал Нортон, и вдруг без предупреждения наклонился и крепко поцеловал ее, удерживая в объятиях, — Не волнуйся, — произнес он, поднимая голову, — тебе нечего бояться меня, я клянусь.

— Я знаю, — ответила она срывающимся голосом. — Я только хочу…

— И я тоже, — перебил он, с улыбкой глядя в ее затуманенные слезами глаза. — Но, вместо того чтобы просто хотеть, я намерен действовать конструктивно.

— Как конкретно?

— Для начала по возвращении в Англию я собираюсь проводить с тобой столько времени, сколько смогу.

— Почему? — прямо спросила она.

— Потому что мы могли бы быть добрыми друзьями, Диана, — ответил он, глядя ей прямо в глаза. — Я думаю, что со временем мы могли бы стать и любовниками. Но если этого не произойдет, будь я проклят, если это помешает нам встречаться.

— Ты говоришь серьезно?

— Да, — улыбнулся он, поглаживая рукой ее щеку. — Мне тридцать восемь, Диана, я не легкомысленный тинэйджер.

— Неделю назад я вообще тебя не знала, — уклончиво сказала Диана.

Он улыбнулся.

— Время относительно. Скоро ты будешь удивляться, как ты существовала до встречи со мной.

— Ты очень уверен в себе!

— Я уверен и в тебе, Диана.

— Неужели? — парировала она, с трудом выпрямляясь.

— Я уверен, что когда-нибудь ты получишь наслаждение от совершенно нормальной страстной близости с мужчиной.

— Может быть, твой магический кристалл скажет тебе имя этого счастливца? — сдержанно спросила она.

— Я его уже знаю, — ответил он с такой непререкаемой уверенностью, что ее сердце на мгновение замерло. — Но сейчас мне пора уходить.

Нортон бережно поставил ее на ноги и встал сам.

— Если я опять встречусь с той дамой, я должен приложить все усилия, чтобы выглядеть соответственно случаю и не разочаровать ее.

Диана засмеялась, и он одобрительно кивнул.