Бьюла Астор - Букетик нарциссов

— Теперь я понимаю, почему судья так флегматичен.

Дара рассмеялась.

— Если она тебе не нравится, я могу ее снять. — С замирающим сердцем Дара ждала ответа.

Григ молчал целую вечность, потом спросил:

— Ты предохраняешься?

Она приготовилась к этому вопросу и быстро ответила:

— Я не совершаю одну и ту же ошибку дважды.

Он нахмурился.

— Я так и думал. Не знаю, захочу ли я.

— Давай проверим, — предложила она и обрадовалась, увидев игривую улыбку на его лице.

Дара нежно погладила его плечи, наклонилась и пощекотала сосок кончиком языка. Он закусил губу, безуспешно пытаясь держать себя в руках.

— Так мне снять пижаму? — промурлыкала Дара.

— Нет. — Сердце девушки обреченно замерло, но он вернул ее к жизни: — Я это сделаю сам.

Григ снял с нее пижаму, отбросил ее прочь, с восхищением глядя на ее длинные, стройные ноги, округлые бедра, тонкую талию, упругие груди.

— Боже, я почти забыл, как ты прекрасна!

Он нежно прикоснулся к ее груди, и знакомая теплая волна пробежала по телу Дары. Она и не пыталась это скрывать — оба прекрасно знали, что девушка не в состоянии противиться своему возбуждению при его прикосновении. И Дара хотела, чтобы он знал — она нуждается в нем, нуждается отчаянно.

Заставив любимого лечь на спину, она отбросила в сторону одеяло и улыбнулась, увидев, что он в трусах. Когда они жили вместе, то всегда спали раздетыми. Но это было очень давно…

Дара стянула трусы с его ног, слегка царапая кожу ногтями. Он глубоко вздохнул от удовольствия, когда она прижалась сосками к его груди. Сладкая дрожь пробежала по телу, ее собственное дыхание участилось, и груди напряглись от проснувшегося желания.

Сильные руки Грига обняли ее, и она поняла, что скоро его возбуждение достигнет предела. Дара пока не хотела этого, ей нравилось растягивать удовольствие. Слегка выпрямившись, она пальцами изучающе пробежалась по его животу. Она часто воображала именно такую сцену и считала, что ей знаком каждый дюйм его тела, но действительность не могла сравниться ни с какими мечтами.

Он изменился: мускулы увеличились, но кожа оставалась такой же нежной. Грудь стала еще шире и тяжело вздымалась, когда она дотрагивалась до его восставшей плоти. Казалось, время повернуло вспять. Ей не нужно было напрягать память, чтобы вспомнить то, что ему было приятнее всего. Руки двигались сами собой, их прикосновения заставляли его трепетать.

Она дразнила любимого, то прижимаясь, то, отстраняясь, заставляя сходить с ума от страсти. Затем ее губы и язык включились в игру, и он судорожно стискивал ее плечо, выгибаясь от наслаждения. Наконец когда тоненькие пальчики вновь начали нежно поглаживать его плоть, он вскрикнул, не в силах больше сдерживать бушевавшее желание.

Григ жадно набросился на нее, изголодавшись по ней за все эти годы, и захлестывающая волна наслаждения обрушилась на них, заставляя забыть обо всем на свете.

Тело Дары выгнулось в экстазе навстречу ему, и они унеслись в заоблачные высоты блаженства. Григ застонал, и в его стоне Дара услышала всю тоску и безысходность этих долгих лет разлуки, и все счастье и радость их встречи. Неожиданно Дара поняла, что плачет.

Его тело обмякло, но он не отпускал ее и, крепко прижимая к себе, покрывал поцелуями.

— Ты плачешь?

— Да. Прости, Григ.

— Я так долго ждал тебя, моя любимая, так долго ждал!.. — В его голосе неожиданно зазвучала печаль. — Когда думал о тебе и о твоем новом возлюбленном, я сходил с ума от ревности. Знаю, что не имел права, но…

— Да нет у меня никого, — перебила его Дара. — Я все выдумала. Прости, но ты так явно демонстрировал свою неприязнь ко мне, что мне пришлось попытаться как-то защитить себя. — Она щекой прижалась к его груди. — Я думала, что ты меня все еще ненавидишь.

Григ нахмурился.

— Так и было. Я заставил себя в это поверить. Но когда я увидел тебя, еще более прекрасную, чем раньше, прежнее чувство вернулось. Я злился, считая, что смог тебя забыть. Но каждую минуту, каждую секунду я знал, что хочу тебя, только тебя одну. Правда, мне приходилось напоминать себе, что этого не произойдет.

Дара счастливо засмеялась.

— Хорошо, что один из нас решился не пускать это дело на самотек, а то мы оба умерли бы от воздержания.

Григ улыбнулся, гладя ладонями ее грудь.

— Никогда прежде я не получал таких роскошных рождественских подарков. Хорошо бы Харри не смогли поймать еще пару месяцев. — Он почувствовал, как она вздрогнула. — Прости, не надо было заговаривать на эту тему.

— Да нет, все в порядке. Просто я знаю, что его поймают через несколько дней.

— Откуда?

— Полицейские узнали, что твоя подружка держит с ним связь.

— Что это значит?

— Я имею в виду Соню Гриффите. Все это время она переговаривалась с Харри. Ему известно не только наше местонахождение, но и все до мелочей.

— Значит, капитан был прав в своих подозрениях? — Он посмотрел на Дару. — Между прочим, она не моя подружка. Я следил за ней по поручению полиции.

— Я знаю, они мне рассказали. Но мне кажется, ты слишком добросовестно отнесся к этому поручению.

— Не понимаю твоих намеков.

Дара посмотрела ему в глаза и твердо произнесла:

— Я видела однажды ночью, как вы вместе входили в ее комнату.

— В самом деле? Если бы ты подождала минут пять, то увидела бы, как я выходил оттуда. — Дара недоверчиво прищурилась, но он объяснил: — Соня упросила меня попробовать починить фен. Я исправил его и ушел, проигнорировав ее намеки.

— Ты не…

— Нет. Соня не в моем вкусе, и я не собираюсь ложиться в постель с женщиной, которая меня не привлекает.

Дара улыбнулась.

— Даже с королевой?

— Я ведь не Джеймс Бонд. У меня может быть только одна женщина.

— Да? — Ее сердце радостно подпрыгнуло в груди. — Ты однолюб?

В его глазах заплясали озорные огоньки.

— Ну, хорошо. Одна женщина в один раз.

Дара засмеялась.

— Какое скудное меню! Сегодня тебе необходимо устроить банкет.

— Банкет?

— Ну да. Только что ты получил закуску для аппетита. Но дальше будет и первое, и второе, и…

— Постой, постой. Сколько ты намерена не спать?

— Пока ты совсем не выбьешься из сил, милый, — проворковала Дара, прижимаясь к нему и покрывая страстными поцелуями его лицо и шею.

Радостные детские голоса звучали за дверями номеров, когда Дара тихонько пробиралась к себе на следующее утро. Она представляла, как детишки с горящими от восторга глазами нетерпеливо разворачивают подарки. До прошлой ночи она не могла спокойно видеть детей и думать о них, ее переполняло чувство вины и горькая тоска. Теперь печаль исчезла, вернулась радость жизни.

Она не стала будить крепко спавшего Грига. Похоже, он действительно отвык от таких «банкетов» и переоценил свои силы. К своему удивлению, Дара почему-то не чувствовала себя разбитой, наоборот, она была полна энергии. Конечно, тело ощущало усталость после бессонной, полной бурных любовных ласк ночи, но ей хотелось петь от счастья.