Ирен Беллоу - Душой и телом…

За дверью была кухня, где горел такой яркий свет, что Зик пожалел, что не прихватил с собой солнцезащитные очки. Современная обстановка никак не вязалась с викторианским стилем, в котором был выстроен сам дом. Свет, исходящий от люминесцентных ламп, падал на высокие кухонные столы из белого мрамора и горки с узором из черной эмали. Посреди комнаты красовался круглый белый стол, заваленный игральными картами и денежными купюрами, уставленный бутылками со спиртными напитками. Когда дверь распахнулась, четверо или пятеро мужчин, сидевших за столом, вскинули головы и посмотрели сначала на Зика, потом на Челси, от которой им так и не удалось отвести взгляд. Судя по их реакции, чисто мужской интерес к ней как к женщине заметно возрос.

Челси вошла в комнату уверенной, изящной походкой, словно понятия не имела, какие мысли на уме у этих мужчин. Краткую паузу, во время которой никто не двигался с места, нарушил лысеющий верзила, в прошлом, судя по всему, тяжелоатлет, над ушами у которого, будто крылья летучей мыши, торчали пучки рыжих волос. Он кивнул ей, широко улыбнулся, ощерив рот, где недоставало многих зубов, и сказал, что его зовут Гарри. Челси тоже улыбнулась и подождала, пока представятся остальные игроки. С трудом отвлекшись от приковавшей его внимание сцены, Зик вдруг вспомнил, что сам еще не представился.

— Зик Норт, — назвался он.

Гарри, состоявший, казалось, из одних выпиравших мускулов, указал на два свободных стула.

— Садитесь. Давайте, раскошеливайтесь.

Зик отодвинул стул. Улыбнувшись штангисту, Челси покачала головой, пятясь отошла и встала у стола, за спиной у Зика. Он видел, как она уселась на белый мраморный стол, откуда могла следить за игрой. Ее туалет на редкость удачно вписывался в цветовую гамму комнаты, словно она все заранее рассчитала. Черные джинсы на фоне белого стола выгодно подчеркивали ее изящные, округлые бедра. Втянув голову в плечи, она ухватилась обеими руками за край стола. Белая блузка слегка распахнулась у шеи.

— Ты что, родственник Билли? — спросил Гарри, делая большой глоток из банки с пивом.

Зик заставил себя переключиться на игру. Нахмурившись, Гарри с любопытством поглядел на него, поставил банку на стол, чтобы она была под рукой, и перетасовал колоду карт.

— Да, — ответил Зик. — Я его брат.

Челси, с облегчением подумал он, ничего не сказала. Он надеялся, что она и дальше будет молчать. Он не хотел, чтобы все собравшиеся знали, что она — девушка Билли, или босс, или что-нибудь еще из того, что имеет к нему отношение.

Гарри сдал по две карты всем сидящим за столом, кроме Зика. Держа колоду, он ждал какого-то знака, понял тот.

— Плати пять баксов за карты.

Стараясь вспомнить все, что он знал об игре, Зик полез в карман за бумажником. Гарри усмехнулся.

— Да, штучка еще та, глаз не оторвать. — Он бросил на Челси добродушный взгляд. — Ты лучше сядь за спиной у кого-нибудь еще, крошка. Место есть.

Нисколько не смутившись, она улыбнулась, отрицательно покачала головой и осталась сидеть.

Взяв сданные ему карты, Зик пристально уставился в них, но перед глазами стояло лицо Челси Коннорс, ее черные волосы на фоне белой ткани, грудь, очертания которой проступали под накладными кармашками шелковой блузки.

В самом деле, штучка еще та, глаз не оторвать. Красивая, талантливая, бесстрашная, эксцентричная. Она уселась на стол с таким видом, словно всю жизнь только и делала, что украшала собой столы для игры в блэк-джек на кухнях Саратоги, обставленных в стиле модерн. Это ни на что не похожее сочетание твердости и уязвимости лишило его душевного покоя с тех пор, как они познакомились. Он заранее был готов к тому, что она умеет подать себя, отличается утонченностью, свойственной музыкантам, и имеет столько восторженных поклонников, сколько ему и не снилось. Но, черт побери, где она научилась той естественности, с которой держится в комнате, полной картежников, глазеющих на нее как на главный приз?

Он услышал позади тихий шорох. Мысленно представив, как, скрестив ноги и подавшись вперед, она заглядывает через плечо ему в карты, он почувствовал, что все его тело обдало жаром. И это, черт побери, занимало его куда больше, чем пара семерок, которые он держал в руке.

Выругавшись про себя, он попытался сосредоточиться на игре. Спустя три с половиной минуты он проиграл тринадцать долларов. Выигравший, молодой латиноамериканец, называвший себя Подковой, усмехнулся ему и сгреб стопку купюр.

— Вы с Билли проигрываете одинаково.

— Наверное, это у нас в крови.

Гарри-штангист бросил на Зика оценивающий взгляд, подвинул к себе колоду и принялся тасовать ее.

— В последнее время он редко тут показывается.

Перестав тасовать, он раздал карты всем сидящим вокруг стола и, подняв голову, взглянул на Челси.

— Наверное, завел себе подружку.

Зика замер, но ответ Челси прозвучал так непринужденно, словно мысль об отношениях Билли с женщинами ей и в голову не приходила.

— Как и большинство мужчин.

— Пока нам не попадается красотка, вроде тебя, детка, — он снова усмехнулся, — тогда мы все свободны.

— А Билли рассказывал о своей подружке? — спросила она. Вопрос был задан легкомысленным тоном, но Зику показалось, что в ее голосе угадываются взволнованные нотки. Он предостерегающе поднял плечи. Сейчас не время и не место для давать понять, что она готова расплатиться по долгам Билли. А то дело кончится тем, что она станет легкой добычей для какого-нибудь жулика.

— Он столько про нее рассказывал, что все поняли — он без ума от нее.

Наступило неловкое молчание.

Ничего больше не говори, молил беззвучно Зик. У нее вырвался сдавленный вздох. Может, она услышала его предостережение, с надеждой подумал он. Впрочем, даже если это и так, она оставила его без внимания.

— Интересно, дал ли он себе труд сказать ей об этом? — тихо произнесла она.

Нахмурившись, Гарри поднял глаза от колоды карты, лежащей на столе. Голова у Зика пошла кругом. Он бросил на Челси сердитый взгляд.

— Здесь же играют, ангелочек. А не сплетничают. Ясно?

На ее лице отразилось недоумение, потом обида, но через секунду она уже снова сидела, как ни в чем не бывало — безмятежное лицо, спокойный взгляд.

— Конечно, — ровным тоном ответила она.

Выругавшись про себя, Зик откинулся назад, и ножки стула с силой ударились об пол. Он раньше не замечал ее ранимости. Похоже, он принимал ее за что-то другое.

Мгновение спустя позади него раздался шорох, и каблучки стукнули по полу. Зик заставил себя не глядеть на нее, но по тому, как Гарри, посмотрев на Челси, перевел взгляд на него, понял, что она ждет, чтобы он повернулся к ней лицом.

Когда она, отойдя от стола, миновала кухню и нетвердым шагом вошла в соседнюю комнату, все остальные мужчины за столом проводили ее взглядом. Заскрежетав зубами, Зик пошел со своей карты. И лишь тогда понял, что этим ходом он сделал заявку на выигрыш.