Дебора Симмонз - Если верить в волшебство

Откинувшись на высокую спинку кресла, Бенедик прикрыл отяжелевшие веки. Воистину, он безмерно устал от сопротивления чарам Ноэль, устал убеждать себя, что ему следует вернуться к привычной жизни, которая никогда не давала ему той радости и умиротворения, что получал он в обществе Ноэль.

Глаза его слипались.

Прошлой ночью, очнувшись от странного сна, он так больше и не заснул. А теперь Ноэль напаивает его крепким вином…

— Выпьете еще, сэр рыцарь? — будто подслушав его мысли, спросила Ноэль невинным голоском.

Бенедик с трудом разлепил веки и сквозь длинные ресницы увидел, как она пододвигает к нему полную чашу, а свободной рукой нервно теребит золотистый локон.

Встретившись с пристальным взглядом Бенедика, девушка быстро отвела глаза, и это было совсем не в ее характере.

Что за диво? Подозрение пронзило Бенедика насквозь, и он резко выпрямился в кресле. Так вот что она задумала! Неужто сознательно хочет его наприть, чтобы силком потащить к священнику? Но старик слишком умен и не станет связывать их брачными узами, если увидит, что так называемый жених в стельку пьян и едва стоит на ногах.

Значит, хитрая девица, стремясь во что бы то ни стало остаться хозяйкой в Лонгстоуне, задумала что-то еще?

Бенедик сощурился и стал наблюдать за Ноэль. Вот она снова украдкой посмотрела на него, и Бенедик отметил, что глаза ее блестят, а щеки опять раскраснелись, словно и она выпила лишнего. Однако рыцарь знал: это не так.

Внезапно, когда она передавала ему новую чашу, которую приняла из рук услужливого слуги, Бенедик все понял.

Она собирается соблазнить его.

Озарившая Бенедика мысль была настолько неожиданной, что он неловко заерзал в своем кресле. Сердце глухо заколотилось в груди, тело напряглось. А что, если поддаться на ее уловку? Нет! Ни в коем случае! Ибо если он уступит, то дело непременно кончится тем, что она затащит его под венец. А он этого не хочет.

Или хочет? Теперь он уже не мог ответить на этот вопрос с прежней твердостью.

Так или иначе, подумал Бенедик, у маленькой плутовки не выйдет, сколько бы она ни старалась, его напоить. Пусть подает ему полные вина чаши, если ей так хочется, — он не пьяница, он никогда не теряет контроль над собой и не станет отплясывать на столе. Бенедику и прежде не раз случалось перебрать лишку, но он никогда не лез в драку, а просто-напросто ложился спать, чтобы наутро встать со свежей головой.

Если и сегодня он поднимется к себе и заснет, это сильно спутает планы Ноэль.

Заметив, что лицо рыцаря приобрело рассеянное выражение, девушка мгновенно возникла у его кресла и легонько дотронулась до плеча.

— У вас утомленный вид, сэр рыцарь. Если позволите, я провожу вас наверх, в покои.

Не настолько Бенедик устал, чтобы не услышать, как дрожит ее голос!

Он потряс головой, вдруг осознав, что идея заснуть в ее присутствии утратила первоначальный смысл: так или иначе, она может остаться подле него, а наутро заявить, что между ними что-то было, и потребовать жениться на ней.

Он решительно потряс головой.

— Я хочу посидеть у огня.

Бенедик взял кресло за ручки, подтянул его к очагу, сел и уставился на языки пламени.

Его воля слабеет, со вздохом признался он себе. Одна мысль о том, что Ноэль может подняться к нему в опочивальню и сесть на кровать, бросала его в жар. Стоит ему всего лишь кивнуть, и его сны сбудутся… Интересно, какую сорочку наденет она ночью? Как поведет себя? Какие слова произнесет первыми? Бенедик нахмурился.

Сейчас Ноэль выглядит покорно, как овечка на заклании. Нет, такой он не хочет ее видеть! А чего же он хочет, если не покорности с ее стороны? Ответ ясен: ему необходимо, чтобы она покинула Лонгстоун и оставила его, Бенедика, в покое.

Но при всем том она ему нужна…

Веселые голоса пирующих постепенно стали звучать глухо, как сквозь толстую пелену тумана. Убаюканный потрескиванием святочного полена в очаге, Бенедик незаметно для себя задремал.

Впервые за последние дни сон был совсем другим. Бенедик увидел просторный зал, празднично украшенный зелеными гирляндами, и стол на возвышении, который загораживала от Бенедика группа детей самого разного возраста.

Кто они такие? Рыцарь подошел ближе, стараясь разглядеть свое кресло, но нигде не видел его. Он хотел запротестовать, но почему-то не мог произнести ни слова. И вдруг различил возле стола уже довольно взрослого темноволосого подростка рука об руку с девочкой, светлые кудри которой что-то смутно напоминали Бенедику. Подле этой пары рыцарь увидел девочку с младенцем на руках; еще двое детей стояли спиной к Бенедику.

«С днем рожденья, мама!» — радостно закричали все они хором, и из-за стола поднялась женщина.

Бенедик узнал ее с первого взгляда — это была Ноэль, только намного старше, чем сейчас. Она улыбалась с такой теплотой, что захотелось подойти и обнять ее.

Однако ноги Бенедика словно приросли к полу. Безмолвно наблюдал он за тем, как Ноэль плавно обошла стол и принялась прижимать к себе детей с такой нежностью, что стало ясно: они принадлежат ей. Тут она повернулась и одарила особенной улыбкой кого-то, кто сидел… в кресле Бенедика.

Ярость нахлынула леденящей волной. Рыцарь напряг зрение, чтобы разглядеть того, кто был отцом детей и… мужем Ноэль, но тот скрывался в тени.

«Выходи на свет, трус, я хочу увидеть тебя!» — изо всех сил заорал Бенедик, однако никто из счастливого семейства не услышал его дикого вопля. Рука Бенедика метнулась к эфесу меча, но он понимал, что не сможет убить мужа Ноэль, отца таких красивых детей.

Преисполненный ревностью, он снова закричал:

« Да кто ты такой? Отвечай же, я должен знать !»

И вновь никто не ответил ему. Тогда рыцарь обратил взор к Ноэль, чьи глаза светились от счастья.

« Кто это, Ноэль ?» — спросил он.

— Проснитесь, сэр рыцарь, — услышал Бенедик ее ласковый голос.

Открыв глаза, он увидел, что девушка склонилась к нему, и с яростью схватил ее за плечо. Он должен знать правду!

— Кто он, кто твой муж?

Удивленно моргая, она ответила:

— Как кто? Вы, конечно!

Бенедик все никак не мог прийти в себя. Может, он еще грезит и эта красавица лишь снится ему? Вглядываясь в его лицо, Ноэль успокаивающе улыбнулась; соблазнительные уста ее были так близко, что Бенедик едва не разрыдался от почти непреодолимой потребности приникнуть губами к ним, к прелестному лицу, к ее… чудесному телу.

— Ну, конечно, если мне удастся убедить вас жениться на мне, — тихо уточнила Ноэль. — А теперь вам лучше подняться наверх и лечь в постель. Вы уснули прямо у очага.

Некоторое время Бенедик с напряжением смотрел на нее, пока не осознал, что перед ним прежняя Ноэль, а не та женщина, которую он только что видел в своих грезах.