Джеки Браун - Медовый месяц в Греции

– Мне и не нужно быть с ними знакомой. Я твоя мать. Я знаю. – И Tea скрестила на груди руки.

Он любил свою семью. Он любил Грецию. Но с тех пор, как он впервые продал автомобиль коллекционеру из Штатов – это произошло более десяти лет назад, – он знал, что не создан для спокойной и предсказуемой жизни, которую он вел бы здесь, работая вместе с отцом.

Семья никогда не разделяла одержимость Ника старыми машинами, не понимала его желание видеть их восстановленными и тем более – его удовольствие от поиска коллекционера, который хотел как раз ту машину, которую предлагал Ник. Родные, безусловно, гордились им. Благодаря упорному труду, немалым вложениям и удаче Ник превратил хобби в многомиллионный бизнес. Они просто предпочли бы, чтобы Ник решил сделать его центром не Нью-Йорк, а Афины.

– Кроме того, эти женщины не гречанки, – добавила йайа.

Для бабушки все сводилось именно к этому. Для матери тоже, хоть она и не высказывала этого вслух. Обе они мечтали, чтобы Ник женился на хорошей греческой девушке, желательно из знакомой семьи; чтобы он вернулся в Афины, купил дом поблизости и свил семейное гнездышко. Пока у них ничего не выходило, но они не оставляли попыток.

Разумеется, через пару минут мать как бы невзначай обронила:

– Я тут вчера видела на рынке Марию Карапулос. Она была с дочкой, Даникой, недавно вернулась из Лондона. Что-то у нее там не сложилось с работой.

– Вот и славно, эти англичане даже не умеют заварить чашку нормального чая, – заметила йайа, и обе женщины рассмеялись. – И как Даника? Все такая же хорошенькая?

– Даже лучше, – сказала Tea. – Немного похудела и, кажется, теперь носит линзы. Во всяком случае, ходит без очков. У нее, оказывается, прелестные глаза.

– И семья достойная, – добавила бабушка.

Ник отхлебнул чаю и промолчал. Он размышлял о голубых глазах Дарси.

– Я пригласила ее на свадьбу, – сообщила мать.

– Правильно. Пусть повеселится хорошенько, – одобрила йайа. – Думаю, она найдет с кем потанцевать.

Ник добавил еще ложку меда в и без того сладкий чай и принялся размешивать, старательно игнорируя этот разговор. Он знал, какой будет следующая фраза, и, разумеется, угадал.

– Ник мог бы сопровождать ее, – предложила бабушка.

Он яростно звякнул ложечкой: Нет.

Сколько раз им нужно сыграть в эту игру, чтобы мама и бабушка, наконец, отстали от него? Ник даже подумывал пригласить для этого какую-нибудь из местных девушек, но вот незадача: из-за последних сплетен одинокие женщины одного с Ником социального круга смотрели на него либо с жалостью, либо как на потенциальную добычу. Ему не хотелось ни того ни другого.

Он с надеждой взглянул на отца, надеясь найти в нем союзника, но Георгий отодвинул стул и встал из-за стола:

– В ванной какая-то проблема со сливом. Я обещал бабушке взглянуть.

– Я помогу, – тут же вызвался Ник.

Но Георгий покачал головой:

– Не нужно, пей свой чай. Я сам справлюсь.

– Спасибо, папа, – не без сарказма ответил Ник.

Отец обернулся:

– Ты бы послушал, что мать говорит. Даника хорошая девушка из хорошей семьи. Сам ты такую не найдешь.

Это была уже рекомендация. После того как отец вышел, на кухне воцарилась тишина, и Ник начал было надеяться, что тема себя исчерпала. Но тут мама произнесла:

– Ты не можешь прийти на праздник один. Стыдно двум одиноким молодым людям быть без сопровождения.

Йайа хлопнула в ладоши:

– Решено. Николаос идет с Даникой.

– Нет, я с ней не иду.

– Нет?

Ник промокнул губы салфеткой и самым светским тоном объявил:

– Я не иду с Даникой или с какой-либо еще женщиной, которую вы пригласили на свадьбу. Я сказал «нет», и это означает именно «нет».

– «Нет», «нет», всегда сплошное «нет»! – Бабушка гневно всплеснула руками. – Назови хотя бы одну стоящую причину, почему нет!

Перед его внутренним взором возник образ молодой женщины с синими глазами, восхитительными ногами и копной каштановых кудрей.

– У меня уже есть пара.

Мать и бабушка заморгали от удивления. Первой дар речи обрела Tea.

– Ты сказал, у тебя есть пара? – скептически переспросила она.

– Женщина, с которой ты придешь на свадьбу Петроса? – уточнила йайа. Судя по голосу, она тоже не очень-то верила внуку.

Ник не слишком хорошо умел лгать, какой бы оправданной он ни считал причину для лжи. Так что он просто ответил вопросом на вопрос:

– Что, так трудно поверить? Я вроде бы не урод.

– Ты красив, как Адонис, – подтвердила Tea, – но только вчера ты выбежал вон, стоило бабушке пригласить на чай заглянувшую к нам дочку бакалейщика.

– Заглянувшую? – фыркнул Ник. – Да она была одета как на вечеринку. Я не одобряю сводничество. И помощь ваша мне не нужна, какие бы благие намерения за ней ни стояли.

Tea вздохнула. Ник понадеялся, что разговор закончен, но не тут-то было.

– Кто эта женщина? Когда ты пригласил ее?

Почему раньше о ней не упоминал? – принялась выяснять бабушка.

Поскольку ничего еще не произошло и, вероятно, не произойдет, Ник решил ответить на вопрос:

– Вы с ней незнакомы. Она американка.

– Американка? – Йайа нахмурилась.

– Она живет в Нью-Йорке? – спросила Tea.

– Сейчас Дарси в Греции.

Это было правдой. А обстоятельства уточнять не обязательно.

– Дарси… Что за имя такое – Дарси? – Йайа нахмурилась еще больше. – Совсем не похоже на наши имена.

У матери имелись иные сомнения.

– Она живет в Афинах?

– Нет. Приехала сюда в отпуск.

– А чем она занимается? – поинтересовалась йайа.

– Работает в журнале, который пишет про автомобили.

Это было почти все, что Ник знал о Дарси Хейз. Помимо того факта, что она была очень привлекательной. И тут его осенило.

– Вот что. Я как-нибудь ее приглашу, и вы сами ее расспросите.

Он думал, что ловко сорвался с крючка или по крайней мере отсрочил час расплаты. Йайа уничтожила его надежды:

– Хорошо. К ужину я поставлю на стол еще одну тарелку.

– К ужину? Сегодня?

– За стол сядем в семь, так что приезжайте пораньше, – добавила мать.

Что он натворил?

Накануне вечером Дарси нечеловеческим усилием заставила себя бодрствовать до девяти. Она позвонила Бекки, как и обещала, и рассказала об изменениях в своем маршруте. Только после этого она упала лицом вниз на подушку и мгновенно отключилась. Когда на следующее утро она проснулась около десяти, ее правую щеку пересекал глубокий след от складки на наволочке, но зато после тринадцати часов сна она чувствовала себя почти человеком. И ей снова захотелось есть.

Если бы поездка проходила, как было обещано турагентством, она бы уже наслаждалась завтраком в компании туристов-попутчиков, а потом ее ждал бы автобус с кондиционером, который повез бы ее к Акрополю.