Сара Морган - Свободная и счастливая

Возникла короткая пауза, и Тейлор медленно положила на стол салфетку.

– Мне надо кое-что сказать тебе, Лука. Возможно, здесь не место для этого, но мне очень нужно сказать тебе это… – Таким голосом она еще никогда с ним не говорила. Перегнувшись через стол, она взяла его руку. – Я никогда раньше такого не испытывала. Я всегда отрицала любовь. И вот я встретила тебя… я не ожидала… – Голос ее сорвался. На лице ее отразились растерянность и стыд.

Это проявление слабости привело его в шок.

Он знал, что она играет, но взгляд ее был таким искренним… Луку охватила паника. Он не собирался вступать с ней в серьезные отношения.

Лука хотел ответить, но язык его будто прилип к небу.

Лицо Тейлор стало нежным и мягким. Его преобразила любовь.

– Я представить себе не могла, что это может случиться. Никогда не думала, что я могу так влюбиться, и вот я встретила тебя, и… – Дыхание ее стало прерывистым. – Теперь ты для меня заменил весь мир. Вот и все, что я хотела тебе сказать. Я люблю тебя. Я никогда не говорила таких слов мужчине, и вот теперь их говорю. Я доверяю тебе всем своим сердцем. – Во взгляде Тейлор сквозило обожание.

Его охватил ужас. Она была столь убедительной…

Когда на их столик поставили тарелки с едой, Тейлор одобрительно хмыкнула:

– М-м-м… Кажется, семейный обед не имеет ничего общего с объемом моей талии.

– Наслаждайся, дорогая. Завтра ты снова вернешься к своему дурацкому голоданию.

– Может быть, и не вернусь, если не заменят режиссера фильма.

Другой мужчина, возможно, и не заметил бы ее уязвимость под внешним блеском и самоуверенностью, но Лука был воспитан женщиной, откровенно слабой и беззащитной.

«Конечно, ты очень красивая, мама. Конечно, он любит тебя. Другие женщины для него ничего не значат».

Залпом выпив шампанское, Лука позволил официанту снова наполнить его.

– Режиссера должны были сменить.

– Откуда ты знаешь?

– Я знаю своего кузена. У него много недостатков, но проигрывать он не любит. Санто слишком азартный.

Когда обед подошел к концу, Тейлор спросила:

– Может быть, откажемся от десерта и уйдем?

Лука оглянулся и, увидев толпу журналистов у дверей, испытал шок.

– Боже мой, это всегда так?

– Нет, иногда бывает хуже. Сегодня более-менее спокойный день, – невозмутимо произнесла Тейлор, вставая из-за стола. – Пойдем?

Она почти завидовала легкости, с которой Лука общался с журналистами. Тейлор хотела уже сесть на пассажирское сиденье, когда Лука бросил ей ключи:

– Ты поведешь машину.

– Ты это серьезно?

– Вполне. Ты лишь глотнула шампанского. Хочу воспользоваться этим обстоятельством, – сказал Лука, комфортно располагаясь на пассажирском сиденье.

Тейлор уселась за руль, машина взревела и рванула вперед, как резвая беговая лошадь.

– О, я так это люблю! – непроизвольно вырвалось у нее, и Лука улыбнулся. – Мне никогда не приходилось водить такую машину, – добавила Тейлор, застонав от наслаждения.

– Это точно. Давай быстрее. Если журналисты бросятся за нами в погоню, надо им что-то показать.

– Ты эксгибиционист.

– И я слышу это от женщины, которая разорвала на себе платье, находясь на чужой свадьбе?

– Это ты разорвал на мне платье!

– Я лишь частично обнажил твое бедро.

Тейлор облегченно вздохнула, когда репортеры остались позади. Машина действительно была превосходной.

– Они не преследуют нас?

Лука взглянул в боковое зеркальце.

– Странно, но нет. Они явно решили – мы уехали заниматься скучным, почти супружеским сексом, и поэтому оставили нас в покое.

– Хотелось бы.

– Хотелось бы заняться почти супружеским сексом?

– Хотелось бы, чтобы они действительно оставили нас в покое. – Тейлор слишком рано переключила скорость и увидела, как Лука поморщился.

– Не трогай ее, пусть едет спокойно, но когда попросит быстрее – тогда и дай ей то, что она хочет.

Тейлор почувствовала, как щеки ее вспыхнули:

– Ты во всем видишь секс?

– Эта машина очень сексуальна, и ты знаешь об этом.

Тейлор уставилась на дорогу. Рядом с этим мужчиной о сексе действительно трудно было не думать.

Она чувствовала, что Лука смотрит на нее.

– Ты была испугана.

– Да, я боюсь журналистов. – Волосы упали ей на лицо, и Тейлор убрала их назад. – Они поломали мне жизнь. – И поломают ее снова, ни секунды не колеблясь.

– Ты такая ранимая!

– Они вторглись в мою личную жизнь. И они лгали… – Ее губы пересохли, и Тейлор облизала их. – Я уже не такая, какой была в десять лет, или в семнадцать, или даже в двадцать четыре. Да, были поступки, о которых я сейчас глубоко сожалею. Если бы вернуть время назад, я никогда не совершила бы их.

Ей вдруг захотелось поехать туда, где заходило солнце. Все зачеркнуть и начать жить сначала.

Повинуясь внезапному импульсу, Тейлор остановила машину на обочине дороги.

– Здесь так красиво, – тихо сказала она.

– Сицилия – самый прекрасный остров во всем мире. Поэтому я стараюсь проводить здесь как можно больше времени.

В это время в ее сумочке звякнул телефон.

– Может быть, это хорошие новости насчет режиссера? – сказала Тейлор, доставая телефон.

Но, прочитав сообщение, она чуть не уронила трубку. Ее охватила паника.

– Какие-то неприятности? – спросил Лука. Он внимательно наблюдал за ней, и Тейлор в отчаянии попыталась взять себя в руки.

– Нет. – Она сунула телефон обратно в сумку. Прошлое преследовало ее.

– Как актриса ты ужасно плохо играешь. Лгать у тебя не получается.

– Я не лгу. Просто устала. Мне хочется, чтобы эти журналисты оставили меня в покое.

– Ты слишком сильно переживаешь насчет мнения людей.

– А ты не представляешь, что это такое. – Комок подступил к ее горлу. – Когда ты непрерывно находишься под прицелом фотокамер с первых своих шагов и до момента первого свидания. Когда тебя предают самые близкие люди – те самые люди, которые должны заботиться о тебе и любить тебя. Когда просыпаешься утром и понимаешь, что единственный человек, на которого ты можешь положиться, – это ты сама. Прости. – Голос ее был хриплым. – Не обращай внимания. У меня были трудные дни, а сегодня самый тяжелый.

– Почему ты извиняешься? В первый раз ты была честной в отношении своих чувств. – Лука смотрел прямо перед собой, глаза его прикрывали черные очки. Затем он повернулся к ней, и, когда вновь заговорил, в голосе его не слышалось обычной иронии. – Нам надо ехать. Хочешь, я сяду за руль?

– Нет. – Она была благодарна ему за то, что он не стал углубляться в эту тему.

Впрочем, Лука Корретти относился к тем мужчинам, которых не интересовала «эмоциональная глубина».

Несомненно, он уже ищет способы выпутаться из этой истории, потому что кто же захочет быть обрученным с такой сумасшедшей, как она?