Барбара Ханней - Свидание с мечтой

Милла пожала плечами:

– Мне, конечно, не удастся полностью их игнорировать, но я не собираюсь в них влюбляться. И я определенно не собираюсь больше иметь ничего общего с мужчинами по фамилии Кавено. Мне хватило катастрофических отношений с одним членом этой семейки, и я не намерена наступать дважды на одни и те же грабли.

– Думаю, это правильно, – серьезно произнесла Хайди, но мгновение спустя снова заулыбалась. – Но ты не можешь не согласиться с тем, что Эд был само очарование, когда расхваливал твой пирог с вишней. Он тебе явно симпатизирует.

– Только потому, что я напоминаю ему его бабушку.

Хайди прыснула со смеха.

– Не смейся. Это правда. Он купил мне кухонные весы и ножи для разрезания выпечки…

– Эд купил тебе ножи?

– Да. Я же сказала, что он помешан на контроле. Он хотел убедиться, что у меня будет необходимое оборудование.

– Конечно, конечно, – промурлыкала Хайди.

– Когда был ребенком, бабушка разрешала ему разрезать пирог, – пояснила Милла.

Брови Хайди взметнулись.

– Это все объясняет.

Милла была согласна, что ее слова не вяжутся с образом могущественного бизнесмена. Ее саму удивило, что Эд с таким интересом за ней наблюдал, когда она сегодня пекла пирог.

– В любом случае я очень рада, что ты взяла с собой Эда, – продолжила Хайди. – Брэд получает удовольствие от общения с ним. Похоже, они нашли общий язык.

Из любопытства Милла подошла ближе в окну и увидела Эда и Брэда, которые пили пиво, болтали и смеялись, поглядывая на мясо, жарящееся на решетке.

Ее сердце как-то странно подпрыгнуло. После того как она только что заявила, что в ее жизни больше нет места мужчинам, она чувствовала себя лицемеркой.

Этот приступ сентиментальности не что иное, как минутное помрачение ума. Наверное, всему виной была атмосфера домашнего уюта. В ухоженном саду Хайди и Брэда была зона, оборудованная для барбекю. Там стоял стол со скатертью в красно-белую клетку и толстыми желтыми свечами. В воздухе пахло дымом и жареным луком. Гирлянды из лампочек, натянутые между деревьями, покачивались на ветру.

Несмотря на холодный зимний вечер, это место выглядело теплым и уютным. А Эд выглядел спокойным и расслабленным, словно такое времяпрепровождение было для него чем-то обычным. Словно он, влиятельный бизнесмен с Манхэттена, тысячу раз бывал в этом скромном фермерском доме.

– Можно подумать, что эти двое закадычные друзья, – заметила Хайди. – Они так весело смеются.

– Это удивительно, – сказала Милла. – Обычно Эд серьезен и задумчив.

– Полагаю, Эду понравилась твоя идея с открытием пекарни, – предположила Хайди, закончив мешать салат.

– Он считает это безумием, но его заинтриговал план по спасению города.

– Брэд просто одержим этим. Город будет жить, пока открыта школа. Теперь, когда Томас пошел в первый класс, Брэд постоянно интересуется делами школы. Наверное, он уже все уши об этом прожужжал бедному Эду.

– Даже если и так, тот, похоже, не возражает, – улыбнулась Милла.

– Все готово, так что мы можем присоединиться к ним. Захвати хлеб, соль и перец, а я попытаюсь оторвать детей от мультиков. Томас! Люси! – крикнула она. – Ужин готов!

– Я хочу сидеть рядом с дядей, – заявила маленькая светловолосая девчушка, глядя на Эда большими карими глазами.

– А где волшебное слово? – спросила Хайди. – Дядю зовут Эд.

– Я хочу сидеть рядом с ним, – произнесла малышка тоном, не терпящим возражений.

Ее мать застонала:

– Я когда-нибудь услышу от тебя слово «пожалуйста»?

Люси шаловливо улыбнулась Эду:

– Пожалуйста, дядя.

– Надо же как мне повезло, – произнес он дружелюбным тоном, передвинувшись на край деревянной скамейки. – Мне тебя поднять?

– Нет, я большая девочка. Я сама могу. – Приложив некоторые усилия, малышка забралась на сиденье и, откинув с глаз золотистые кудряшки, торжествующе посмотрела на него: – Вот видишь? Я залезла.

– Ты молодец, – ответил Эд, не в силах сдержать улыбку.

– Я буду сосиску с хлебом и кетчупом, – важно заявила малышка.

– И салат, – сказала ей Хайди.

Ее дочка выпятила нижнюю губу:

– Я не люблю салат.

– Если не съешь салат, не получишь сосиску. – С этими словами Хайди положила ей в тарелку немного овощного салата.

Эд ожидал услышал вопль протеста, но вместо этого девочка серьезно уставилась на него своими большими карими глазами:

– Дядя, ты любишь салат?

– Люблю, – ответил он.

Как только Хайди переключила свое внимание на старшего брата Люси, девочка встала на скамейку, наклонилась к Эду и прошептала ему на ухо:

– Я разрешаю тебе съесть мой салат. Только не говори маме.

Она тут же снова опустилась на скамейку и сидела с невинным видом, пока ее отец не положил ей на тарелку поджаристую сосиску.

– Кетчуп будешь, солнышко?

– Да, пожалуйста, папочка.

Эд с трудом удержался от смеха. Он даже не подозревал, что женщины прибегают к уловкам уже в столь раннем возрасте. Он обнаружил, что происходящее доставляет ему огромное удовольствие. Откуда ни возьмись появилась мысль о том, что было бы, если бы у него была такая же прелестная малышка.

До сих пор он не думал об отцовстве. Этот вечер действовал на него странным образом. С того момента, как он приехал в дом Хайди и Брэда, он чувствовал себя так, словно переместился в прошлое. Нельзя утверждать, что друзья Миллы отстали от времени. Они были в курсе последних мировых событий и пользовались техническими новинками, но в их доме царила атмосфера уюта и умиротворения, которая напоминала ему о семейных встречах на ферме его бабушки и дедушки в Мичигане.

В последний раз молодое и старшее поколение собрались там на День благодарения, когда Эду было пятнадцать. Под «старшим поколением» он, разумеется, имел в виду бабушку и дедушку, а не родителей.

Эд даже не помнил, чтобы его отец и мать ужинали вместе. Они развелись, когда ему было пять лет. После этого всякий раз, когда он приезжал в отцовский дом, отец допоздна задерживался на работе и уделял сыну очень мало времени.

Что касается матери Эда, когда он утром уходил в школу, она еще спала. Вечера она проводила на диване перед телевизором, и, когда целовала Эда перед сном, от нее пахло виски. Своим воспитанием он был обязан няням, которые сменяли одна другую быстрее, чем он успевал к ним привыкнуть.

Сейчас, сидя за столом, покрытым клетчатой скатертью, Эд делал вид, будто не замечает кусочки овощей, появляющиеся на краю его тарелки, слушал звонкий смех Миллы и чувствовал себя счастливым.

Ему пришлось напомнить себе, что, как бы хорошо и комфортно ему ни было, он здесь чужой. «Кавено Энтерпрайзис» находится совсем в другом мире, у обитателей которого вместо сердца калькуляторы.