Ронда Гарднер - Мечта Оливии

— Ты счастлива, Ливви? — спросила ее Риа, когда подруги встретились, чтобы немного посидеть в баре после рабочего дня в «Мечте Оливии».

Оливия улыбнулась.

— И ты еще спрашиваешь? — ответила она вопросом на вопрос, и личико Риа тоже расплылось в радостной улыбке.

Да, Оливия была счастлива. Она собрала свои наброски, отодвинула стул и подошла к окну, подытоживая события, происшедшие в ее жизни после памятного дня рождения.

С того дня, когда Чарлз стал ее финансовой опорой, он держался как и подобает джентльмену. Он не дал ей ни малейшего повода пожалеть, что она решилась принять от него заем. Однако она не могла избавиться от ощущения, что тот Чарлз, с которым ее связывал бизнес, и тот, который ухаживал за Риа, были в определенном смысле разные люди. И почему Риа так старалась держать свою связь с ним в секрете?

Риа сказала, что так посоветовали Чарлзу его юристы — до завершения дела о разводе.

— А еще, — добавила она со вздохом, — из-за моих родителей. Ты же их знаешь, Ливви.

Оливия знала, слишком хорошо знала. Баскомы всегда обходились с ней очень любезно, но никогда не позволяли забыть, что она была подопечной их домоправительницы, и держали ее в доме как бы из милости.

— Ты имеешь в виду, — сказала она чуть погодя, — что они несколько консервативны.

Риа вздохнула.

— Замшелые и окостенелые, иных слов не подберешь. Если я расскажу им о Чарлзе, они с ума сойдут. Они скажут, что он слишком стар для меня, они ужаснутся тому, что он женат…

— Может быть, тебе обо всем этом тоже стоит подумать, — осторожно сказала Оливия.

— Тебе нужно лучше узнать его, Оливия. В нем больше энергии, чем в людях вдвое моложе его. Что же касается его брака, то он был в нем несчастлив многие годы.

— Значит, все это — эти отсрочки…

— …Необходимы, — твердо сказала Риа, — пока его бракоразводный процесс не завершится, и тогда мы поедем в Вегас и там поженимся, а затем поставим родителей перед свершившимся фактом.

Эти слова прозвучали так, словно Риа защищалась от чего-то, но Оливия вовсе и не собиралась вынуждать подругу оправдываться.

— Я всего лишь не хочу видеть тебя несчастной, — сказала она, и Риа сразу заулыбалась, перегнулась через стол и взяла Оливию за руку.

— Я знаю, — прошептала она. — О, Ливви, я так рада, что мы снова сблизились, я так скучала по тебе.

На самом деле они не были так уж близки, но у Оливии не хватало духу сказать об этом Риа, которая когда-то была ей скорее даже сестрой, чем просто лучшей подругой. Вместо этого она улыбнулась и крепко пожала ее руку.

— Я тоже рада, — сказала она и на этом закончила разговор.

Что же касается Эдварда Арчера… Оливия даже закусила губу. Как ни странно, неприятное столкновение с ним никак не уходило из памяти. Все это было нелепо. Инцидент произошел почти месяц назад, и с тех пор она не видела Арчера.

Но почему она все время его вспоминала? Его образ постоянно возникал в ее сознании. Она как наяву видела его высокую, худощавую, мускулистую фигуру, его глаза, в которых плясали бесенята, когда он пытался подцепить ее. Эдвард Арчер одарил ее взглядом, который ясно говорил: «Если я захочу тебя, то могу в любой момент получить, покорить и заставить плакать от желания быть со мной». Ее тело охватил жар от чувства унижения, и Оливия прижималась лбом к холодному стеклу.

Много лет назад в дождливый вечер она сошла с тротуара, когда зажегся зеленый свет, и едва не угодила под колеса спортивного автомобиля. Она услышала визг тормозов, когда водитель, увидев ее, в последний момент успел нажать на педаль. Однако пугающее ощущение чего-то мощного, сдерживаемого лишь жесткой властью, но только и ждущего, чтобы его спустили с привязи, оставило неизгладимый отпечаток в ее сознании.

В столкновении с Эдвардом Арчером было что-то похожее. Несмотря на хорошо скроенный костюм и запах дорогого одеколона, он чем-то напоминал зверя. Инстинкт подсказывал ей, что он держал себя под жестким контролем, словно опытный убийца, скрывающийся под цивилизованной внешностью. Об этом говорило то, как он схватил и пригнул ее руку, темная щетина, просвечивающая сквозь гладко выбритые щеки, сухощавое лицо с жестким выражением.

У нее перехватывало дыхание. Что чувствует нежная женская кожа, слегка соприкоснувшись с этой жесткой щетиной? Грубое царапанье, когда его губы будут опускаться по ее шее к плечам, потом к груди…

— Оливия? — Блокнот с набросками выпал из ее рук, когда она, вздрогнув, обернулась. В двери стояла Дольчи, ее красивые волосы ярким нимбом обрамляли веснушчатое лицо. — Извини, пожалуйста, — сказала она, — я не хотела тебе помешать.

Оливия взяла себя в руки:

— Все в порядке. Я… я собиралась сделать эскизы этих драпри, которые мы должны… — У нее прервался голос, когда она нагнулась, чтобы подобрать блокнот. — Ничего не получается, — сказала она быстро. — Что, подошла моя очередь стать к прилавку?

— Нет, пока что моя. — Дольчи удивленно подняла брови. — Там тебя спрашивает посетитель.

— Заказчик? — спросила Оливия. Все мысли об Эдварде Арчере сразу отлетели прочь. Каждый новый заказ все еще был для нее событием.

— Нет, не думаю.

— Ладно. — Оливия тяжело вздохнула. — Интересно, какое еще разрешение я еще не оформила? Одному богу известно, сколько еще их могло остаться… Департамент здоровья, Департамент налогов, Департамент труда… Что еще может от меня потребовать этот посетитель?

— Очень многого, если он не полный дурак! — неожиданно раздался знакомый мужской голос. У Оливии замерло сердце. — Оливия? — позвала Дольчи, но она уже повернулась на звук другого, мягкого, вкрадчивого голоса.

В двери студии стоял Эдвард Арчер, под его распахнутым пиджаком виднелась кремовая рубашка с темным шелковым галстуком, руки были небрежно засунуты в карманы брюк. Увидев, как широко округлились глаза Оливии, он улыбнулся, при этом его рот скривился, что придало улыбке весьма двусмысленный характер. Оливия вспыхнула:

— Как вы посмели явиться сюда?

Его улыбка превратилась в ленивую гримасу.

— А какого черта вы так приветствуете клиента? — Он медленно и нахально обозрел всю ее фигуру в полотняном костюме, который она сама смоделировала для себя, до легких туфель от Чарлза Джордана, купленных прошлой весной на распродаже. Потом снова посмотрел ей в глаза:

— Или старина Чарли обеспечивает вас всеми теми «клиентами», каких только девушка может обслужить?

Лицо Оливии пошло пятнами. Он снова принимается за свое, и здесь, на ее собственной территории.

— Я бы не очень рассчитывал на старину Чарли, Оливия. — Он шагнул из дверного проема в комнату, обошел все стены, останавливаясь, чтобы взглянуть на развешанные по ним рисунки. — Ну-ну, — произнес он некоторое время спустя, вкрадчивым, почти бархатным голосом, — но на вашем месте я бы не рассчитывал на старину Чарли вообще.