Линн Харрис - Победит лишь один

– Извини. Ему только четыре, и он слишком уж активный.

Роман пожал плечами.

– Этого следовало ожидать. – Он немного помолчал. – Он похож на тебя.

«И на тебя», – подумала Кэролайн.

Ее опасения, что Роман, увидев Райана, обо всем догадается, не подтвердились.

– У него глаза отца, – мягко сказала она.

Он напрягся, и Кэролайн чуть не разрыдалась. В этот момент она ощутила, что Роман заслужил правду. У него было право знать. Но как сказать ему?

– Извини, он отвлек тебя.

– Все нормально. – Роман отвернулся к компьютеру. – Я не умею ладить с детьми. Я не знаю, что им говорить и что им нужно.

– Это не так сложно. Иногда не важно, что ты говоришь, а важно, что ты рядом с ними. Ты же был ребенком когда-то, подумай об этом.

Роман посмотрел на нее, и Кэролайн вздрогнула от его взгляда. В нем не было ни капли эмоций. Ей хотелось спросить, что такого страшного случилось с ним в детстве.

– Поверь, мое детство не было образцовым. Мой отец был пьяницей, и нам надо было прятаться, чтобы выжить.

– Роман… – На ее глазах выступили слезы. – Мне жаль. Ни один ребенок не заслуживает этого.

Он вдруг махнул рукой, не желая продолжать разговор.

– Иди, Кэролайн. Поиграй с сыном и дай мне возможность поработать.

В аэропорту их ждала машина, которая отвезла их прямо в отель «Беверли-Хиллз», где Роман арендовал одно из бунгало. Это было роскошное жилище с тремя спальнями, бассейном, двором и кухней, а также беговой дорожкой и душем на улице. Бунгало были отделены от отеля, и другие гости туда не допускались. Вокруг росли тропические растения, пышные кустарники, скрывающие бунгало от любопытных глаз. Это было похоже на свой дом посреди Лос-Анджелеса.

Убедившись, что Райан и Блейк устроились, Роман настоял на том, чтобы сразу отправиться в «Салливан». Было поздно, но с учетом разницы во времени, магазин все еще работал. Кэролайн надела джинсы и шелковый топ, сверху темный блейзер и сандалии.

Встретившись с Романом в гостиной, она потеряла дар речи. В обычных джинсах и футболке он выглядел гораздо моложе, беззаботнее, и Кэролайн затосковала по когда-то любимому человеку. Она помнила, как он ее смешил. Он был серьезным, но и веселым тоже.

С тех пор как Роман вернулся, она еще не видела, как он веселится, и, к ее удивлению, скучала по этому. После разговора в самолете Кэролайн представляла его маленьким мальчиком, прячущимся от человека, который должен был его любить, а не пугать!

Они арендовали машину и поехали на бульвар Сансет. Движение было не очень плотным, и они успели приехать до закрытия. Роман оставил машину на парковке, и они прошли внутрь как два обычных покупателя.

Даже в поздний час магазин был полон, и Кэролайн ощутила гордость и удовольствие. Все было чистым и идеальным. Продавцы работали четко и эффективно, все было удобно и продуманно.

Роман прошел к центральному эскалатору, вглядываясь в четыре этажа здания. Люди сновали с покупками, смеялись и разговаривали. Это напомнило Кэролайн, что она больше всего любила в «Салливан».

Она редко проводила время в магазинах, чаще сидя за компьютером и беспокоясь о прибыли и расходах, но поняла, что нужно уделять больше внимания таким поездкам.

Любовь к «Салливан» была у нее в крови, и сейчас она наслаждалась радостью покупателей.

– Пойдем в продуктовый отдел? – внезапно предложила она, чувствуя себя вновь двенадцатилетней девочкой. – Я хочу что-нибудь шоколадное.

Роман не противился, и она отвела его на самый нижний уровень. Множество покупателей стояли у витрин с сыром, салатами, мясом, рыбой, лобстерами и прочими деликатесами, которыми был так известен «Салливан». Возле витрины со сладким была огромная толпа, но Кэролайн не отступала. Наконец она заказала несколько трюфелей. Продавцы работали быстро и, хотя иногда кто-нибудь все же возмущался, всех клиентов обслуживали вовремя.

Пробившись сквозь очередь, они пошли обратно к эскалатору. Поднимаясь в мужской отдел, Кэролайн взяла из фирменного черно-золотого пакетика трюфель и положила его в рот.

– О боже, как чудесно. – Она закрыла глаза, наслаждаясь вкусом.

– Они с черничным вкусом? – спросил Роман.

– Нет. Хочешь попробовать?

Он взял конфету, положил в рот и медленно прожевал. Кэролайн не могла оторвать взгляд от его губ, которые когда-то целовали ее.

– Мне больше нравится, когда ты меня кормишь, – мягко сказал он. – Черникой.

Кэролайн отвела взгляд. Казалось, все вокруг исчезло, и они остались лишь вдвоем посреди пустого магазина.

– Мне тоже нравилось.

Неужели она это произнесла? Кэролайн хотела сказать что-то вроде «прошлое закончилось, и сейчас не важно, как было хорошо раньше». Но она подтвердила, что по-прежнему скучает по нему и хочет его.

Кэролайн была не уверена в своих чувствах. Роман мог уничтожить ее, а мог сделать счастливой, и это злило ее. Злило и его самодовольство, и тирания, угрозы бизнесу.

Но сейчас Кэролайн была не в состоянии злиться на него. Она вспомнила, как сухо он рассказывал о своем несчастливом детстве.

Она хотела узнать этого мужчину. Того, в ком еще сохранилась человечность. Того, кого она когда-то любила.

Роман поправил ее волосы. Кровь в Кэролайн закипела, и в воздухе повисло напряжение.

– Угости меня еще одним кусочком, – попросил он.

Кэролайн помедлила, но взяла еще конфету и прижала ее к его губам, мягко проталкивая ее ему в рот.

Роман, не отводя взгляда, облизнул ее пальцы. Он придвинулся ближе к Кэролайн, так что она чувствовала, как бьется его сердце.

Они поднялись наверх по эскалатору, и Кэролайн прошла вперед. Роман взял ее за руку и повел к примерочным. Рядом никого не было, и он втянул ее в одну из комнаток и закрыл дверь.

Примерочная была маленькой, а свет – мягким. На трех стенах висели большие зеркала. Кэролайн прислонилась к одному из них, прижимая к себе кулек с конфетами, будто он мог защитить ее. Роман ухмыльнулся, и его глаза загорелись.

– Что ты делаешь? – едва произнесла Кэролайн.

– Ты знаешь, что я делаю, Кэролайн. И ты хочешь этого.

Конечно, она хочет…

Ее грудь напряглась, дыхание стало прерывистым. Все в ней ныло от возбуждения. Ее тело не признавало никаких границ, боли и ненависти между ними.

Роман прижал Кэролайн к зеркалу, придерживая ее голову рукой. Если бы она хотела, смогла бы высвободиться из этих объятий.

Но она не хотела.

– Ты представляешь, как я ждал этого? – глухо спросил он, наклонившись к ней.

Кэролайн отклонила голову и прижалась к зеркалу. Их губы были так близко.

– Расскажи, – прошептала она.

– Ты хочешь говорить? – Роман прижался к ней еще сильнее.

Его мощное тело вжимало ее в холодное зеркало. Кэролайн чувствовала его возбуждение, его напряженные мышцы.