Линн Харрис - Победит лишь один

– Не будем говорить о бизнесе, – слишком страстно прервал он ее.

Она приблизилась к нему и прижалась щекой к его груди. Роман обнял ее.

– Мы провели все утро и половину дня, говоря о делах, – словно объясняя, начал он.

Кэролайн коснулась мягкой ткани его костюма, вдыхая ванильно-пряный запах, такой яркий, приятный…

– Может, не все утро…

– Конечно, я слегка преувеличил, – рассмеялся Роман.

Он приподнял ее лицо и поцеловал нежно, как будто они были уже давно вместе. Но даже в этой нежности проскальзывала нотка жадного желания.

Наверное, он тоже это почувствовал, потому что сразу прервал поцелуй.

– У нас впереди целая ночь. Хочу, чтобы она была долгой и приятной.

– Я тоже этого жду…

Роман посмотрел ей в глаза:

– Правда? Вчера ты была не так уверена в необходимости продолжать.

Кэролайн пожала плечами:

– Не скажу, что меня это не смущает, Роман, но я должна двигаться дальше, как ты и сказал.

На мгновение в его глазах промелькнула неуверенность.

– Мне жаль, что ты потеряла мужа. Тебе пришлось нелегко.

Кэролайн прикрыла глаза, чтобы не выдать своего смущения и вины.

– Да, Джон был хорошим человеком. Хорошим другом.

– Я помню его. Мы были едва знакомы, но он мне понравился.

– Мы не очень подходили друг другу, – удивляясь сама себе, ответила Кэролайн, – но мы попытались.

– Ради ребенка.

Кэролайн кивнула. Вина бурлила внутри нее, не давая дышать.

– Мои родители тоже пытались, но все обернулось катастрофой, – произнес он.

Кэролайн взяла Романа за руку и сжала ее:

– Мне жаль.

Роман пожал плечами:

– Мой отец был алкоголиком. Сомневаюсь, что у вас с Джоном были такие проблемы.

Снова в Кэролайн проснулась обида за маленького мальчика, которым был Роман раньше. Он никогда прежде не делился воспоминаниями о детстве, и сейчас она была рада услышать о его прошлом.

Роман снова отвернулся и заговорил:

– Для него дети были жутким грузом и способом третировать мать. Всем нам было бы лучше, если бы она оставила его, но она этого не сделала.

– Они все еще вместе?

– В каком-то смысле да. – Он вновь повернулся к Кэролайн. – Они оба уже умерли.

– Мне так жаль, Роман.

– Это жизнь. Ничего с ней не поделаешь.

Кэролайн вспомнила о своих родителях в большом доме в Саутгемптоне, об отце, который постепенно забывает всех, кого знал, и ей захотелось плакать. Мать стоически выносила все, но и ей было тяжело. Ее неугасимая улыбка, раньше такая искренняя, сейчас почти не появлялась. Словно ей хотелось плакать, но она не могла, словно ей хотелось быть счастливой несмотря ни на что.

– Жизнь может быть невероятно жестокой иногда. Даже если ты думаешь, что у тебя есть все, она всегда может нанести решающий удар, – произнес Роман.

– Да, к сожалению, это правда.

До конца поездки они не произнесли ни слова. Они проехали через частный въезд в гостиницу, чтобы избежать толпы папарацци, за что Кэролайн была благодарна Роману. Вряд ли она выдержала бы такой напор, когда все ее мысли и чувства были написаны на лице.

Интересно, кого бы увидели репортеры? Смущенную женщину? Женщину, которая так и не смогла пережить первую любовь? Виноватую женщину, не знающую, как открыть секрет?

Когда они вошли в бунгало, Кэролайн услышала плеск воды и радостные крики Райана. Роман остановился посреди комнаты, сжав кулаки, и Кэролайн стало не по себе.

В это время мальчик вылезал из бассейна, а Блейк следил за ним, сидя на бортике.

– Хочешь посмотреть, чем они занимаются? – обратилась она к Роману.

Он взглянул на Кэролайн и нахмурился:

– Нет, у меня много дел. А ты иди.

Кэролайн вздохнула. Ей придется как-то преодолеть нежелание Романа быть рядом с сыном. Ему было тяжело с детьми, но он должен привыкнуть к Райану, а потом она расскажет правду.

Кэролайн открыла дверь, и сын тут же ее увидел.

– Мама, смотри, как я умею!

– Не бегать, – скомандовал Блейк.

Мальчик быстрыми шажками направился к маленькой вышке.

– Смотри, мама!

Сердце Кэролайн наполнилось любовью при виде маленького человечка, с серьезным видом ныряющего в воду, будто он выступал на Олимпийских играх. На нем были нарукавники, так что волноваться не стоило, да и Блейк был рядом, готовый броситься в воду, если понадобится помощь.

– Великолепно! – крикнула Кэролайн, когда мальчик вынырнул и поплыл к ней. – Ты будешь отличным пловцом. Я очень горжусь тобой!

Райан улыбнулся:

– Я могу доплыть обратно тоже! Дядя Блейк научил.

– Он сам. – Блейк пожал плечами. – Я тут ни при чем. – Он повернулся к Райану. – Почему бы тебе не вылезти из воды, а? Мама дома, и скоро мы будем обедать.

Кэролайн ожидала, что Райан примется спорить, потому что не любил, когда его отрывают от интересного занятия, но он поплыл к бортику еще быстрее.

– А мы можем поесть пиццу? Пожалуйста! – воскликнул он.

– Думаю, да, – ответила Кэролайн.

Блейк вытащил его из воды и взял полотенце.

– Я сделаю. – Она взяла у него полотенце и замотала в него сына.

Райан не прекращая что-то говорил. Потом он резко замолчал, и Кэролайн поняла, что Роман вышел к ним. Сначала она растрогалась, но затем заметила, как хмуро тот смотрит на мальчика.

У Кэролайн сбилось дыхание.

– О чем ты говорил, милый? – переспросила она Райана.

Он начал снова, тихо, поглядывая на Романа, который стоял не шевелясь.

– Так, мы закончили. – Кэролайн обняла сына. – Почему бы тебе не пойти одеться, чтобы мы могли пообедать?

– Хорошо! – Он рванул к двери, слегка притормозив, когда Блейк окликнул его.

Наконец они вместе вошли в бунгало.

Роман по-прежнему стоял во дворе, глядя на нее. Кэролайн вздрогнула от испуга. Его горячий, тяжелый взгляд был наполнен каким-то более сильным чувством, нежели желание. Роман был мрачен. Вскоре должна была разразиться гроза.

Роман закрыл за собой дверь, отрезая Кэролайн путь к отходу. Ее сердце бешено колотилось. Она пыталась успокоиться, чтобы не упасть в обморок. Она должна выдержать.

– Скажи мне, – медленно начал Роман, – что того, о чем я думаю, не может быть.

– Я не знаю, о чем ты думаешь, Роман.

Он приблизился, руки были сжаты в кулаки. Кэролайн чувствовала, что Роман едва контролирует себя. Как он сейчас отличался от того человека, с которым она ехала в машине несколько минут назад. Ей хотелось кричать, рыдать и чем-нибудь швыряться.

– У меня есть два брата, – жестко начал Роман, – Дмитрий и Николай. В детстве мы ходили плавать в парк в Москве. Это был ритуал, наше убежище. – Он вздрогнул, словно эти воспоминания были слишком интимными, чтобы ими делиться. – Теперь же я готов поклясться, что видел одного из своих братьев. Что-то в этом ребенке… его движения, выражение лица…