Камилла Чилтон - Вкус твоих губ

Рон, может быть, и хочет ее, но он несомненно хочет и другого: чтобы она заплатила.

Размышляя о том, насколько высоко может взлететь цена, Клэр потрогала ткань платья. Шелковистое и соблазнительное, оно добавляло ей женственности, укрепляло веру во власть над мужчиной. После недолгого колебания Клэр надела его. Боже, какое ощущение! Будто ласкают руки любовника! Она покрутилась перед зеркалом и поняла, что это платье — не одежда. Такого же эффекта можно достичь, и не надевая ничего вообще.

Клэр знала, что Рон злится на нее, и это не требовало доказательств. Но там, в кабине лифта, она почувствовала также и его желание, увидела жадный блеск в его глазах. Он тоже ждет сегодняшнего вечера, думает о ней, представляет ее в том или в ином наряде или вообще без такового.

Что скрывать — Клэр нравилось чувствовать себя желанной. Она уже давно не ощущала себя женщиной. И пусть обстоятельства, в которых произошло это возрождение, были не совсем обычными, само чувство пьянило и возбуждало.

Закрыв глаза, Клэр присела на край кровати, вызывая в памяти лицо, губы, потемневшие от желания глаза Рона. Что он делает сейчас? Думает ли о ней так же, как она о нем? С каким чувством ждет встречи?

С ее губ слетел вздох, руки скользнули по ткани платья, и тело, обманутое воображением, тут же отозвалось на его ласки. Клэр коснулась сосков, потерла их подушечками пальцев, ощущая их ответную реакцию и представляя, что это Рон приникает к ним теплыми и влажными губами.

Еще один стон, протяжный и глубокий, раздавшийся в глубине ее естества, вырвался наружу, и Клэр откинулась на подушку, зная, что надо остановиться, и не находя в себе сил сопротивляться разбуженной ею самой стихии. Тело горело, дыхание стало резким и прерывистым. Напряжение, сковывавшее ее с того момента, когда она увидела Рона, достигло апогея и требовало разрядки. Клэр знала, что должна избавиться от этого напряжения, высвободить сексуальную энергию, прежде чем увидит Рона и сделает нечто такое, о чем потом пожалеет.

Ее рука скользнула под платье и коснулась отвердевшего бугорка соска. Она представила лежащего рядом Рона, его загрубевшие пальцы, гладящие, терзающие ее грудь, и тут же ощутила прилив тепла, наполнившего живот и растекшегося по бедрам. Его воображаемые поцелуи становились все горячее, все настойчивее, ее кожа звенела, по ней прокатывались волны возбуждения, заставляющего Клэр подаваться им навстречу.

Дрожа и все более и более подчиняясь захватившей ее волне наслаждения, она раздвинула ноги.

Пальцы поползли по шелковистой ткани платья ниже к напрягшимся бедрам. Клэр откинула подол и на мгновение ощутила легкое колыхание прохладного воздуха, дохнувшего на разгоряченную кожу. Выгнув спину, Клэр приподняла таз и застонала, когда ее ладонь потерлась о влажные трусики.

В ее воображении Рон наклонился над ней, его губы были совсем рядом, его сильные руки сжимали ее бедра… Дразня себя круговыми движениями ладони по возбужденной плоти, Клэр гнала себя к моменту экстаза, и, когда он наступил, Клэр сильно содрогнулась всем телом и свернулась в комочек, чтобы еще на миг продлить сладостное ощущение.

Все еще прижимая колени к груди, она вынырнула из мира грёз и открыла глаза. Что же это было? Зачем? Ей несомненно стало лучше: напряжение угасло, кровь не стучала в висках, желание угасло. И вместе с тем Клэр чувствовала себя хуже, а место ушедшей страсти занял страх. Через десять — пятнадцать минут она увидит Рона. Удалось ли ей очиститься от токсинов того давнего и, как оказалось, только дремавшего влечения к нему?

Или это только временное облегчение?

— Ты влипла по уши, — прошептала Клэр.

Она стянула с себя промокшие липкие трусики. Поднялась с кровати. Стащила с себя проклятое красное платье и швырнула его на пол, зная, что ни за что на свете не наденет его на свидание с Роном.

— Итак, куда мы едем? — спросила Клэр.

Они сидели в принадлежащем Рону мощном «бентли», окрашенном в цвет морской волны. Кресла поскрипывали новой кожаной обивкой, в салоне стоял стойкий запах свежей кожи. Рон уже извинился перед Клэр за эти неудобства, объяснив, что его вторая машина попала несколько дней назад в небольшую аварию и стоит в мастерской.

Услышав вопрос, Рон повернулся, чтобы получше рассмотреть свою спутницу. Еще в фойе, увидев ее выходящей из кабины лифта, он испытал легкое разочарование: никакого открытого платья, никакой — насколько можно судить — обновки, вообще ничего особенного. Обычная джинсовая юбка и одноцветная маечка. Конечно, Клэр выглядела аппетитно, но, откровенно говоря, ему хотелось чего-то более соблазнительного.

Не обольщайся, приятель, она делает это не ради того, чтобы доставить тебе удовольствие. Она делает это для того, чтобы получить то, что ей нужно. Бизнес, только бизнес, и ничего, кроме бизнеса.

А разве когда-то было по-другому? Разве Клэр принимала в расчет что-то иное? Рон скрипнул зубами, признавая единственную и незыблемую правду: Клэр находится здесь только потому, что ей кое-что нужно. Точно так же шесть лет назад, когда ей что-то понадобилось, она уехала в Америку, и он ничего не смог с этим поделать. Тогда Клэр ничего не было нужно от него. А сейчас — нужно. Вот и все.

Будь она проклята.

Он едва не ударил по рулю, но вовремя удержался и лишь крепче стиснул черную твердую пластмассу.

Клэр здесь по делам, а он здесь для того, чтобы покончить с прошлым. Никакой романтики. Никакой любви. Никаких свиданий. Нужно помнить об этом и не забывать. Не позволять себе поддаваться чувствам, которые несут с собой только незатихающую боль, не питать иллюзий, которые тают без следа, не цепляться за беспочвенные надежды, которые рассыпаются, как глиняные хижины при слабеньком землетрясении.

— Рон? — повторила Клэр, теребя край юбки. — Ты слышал меня? Я спросила, куда мы едем. Это не очень далеко?

— Ты мне не доверяешь?

— А разве тебе не надо быть вечером в ресторане?

— Нет, милая, сегодня я весь твой.

Рон криво усмехнулся, добавляя газа. Конечно, он должен быть на работе. Воскресенья — самые напряженные дни, а кроме того, они с Виктором обычно обсуждали планы на следующий уик-энд.

Он позволил себе немного расслабиться и положил руку на целомудренно прикрытое юбкой колено Клэр.

— И я ведь работаю. Работаю на тебя, помнишь? Мы ищем места для съемок.

— Да, конечно, — сдержанно согласилась Клэр, опасливо поглядывая на руку, лежащую на ее колене.

— Тебе холодно? — заботливо спросил Рон, ощутив ее дрожь.

— Немного. Сильный ветер, — объяснила Клэр, зная, что охвативший ее озноб не имеет никакого отношения ни к ветру, ни к погоде вообще.

Они мчались по шоссе в южном направлении. Солнце уже садилось, окрашивая горизонт в оранжевые и пурпурные цвета и придавая волосам Клэр восхитительный золотистый оттенок. Наблюдая за ней краем глаза, Рон любовался ее четким профилем, небольшим, чуточку вздернутым носиком, чувственными губками, решительным твердым подбородком. Вот оно, мгновение, которое стоит сохранить в памяти.