Дарси Блейк - Верю, надеюсь, люблю…

Лу села на кровати. Ну что ж, по крайней мере она понимает, как все это безнадежно. И это первый шаг на пути к победе над чувством, которое грозит ее захлестнуть. Ей придется его тщательно скрывать — он не должен ни о чем догадаться. По крайней мере, ей недолго придется это делать, печально подумала она. Ей скоро придется уехать — ведь Марни возвращается. Это была временная работа: так было ясно оговорено с самого начала, и она сама этого хотела.

Лу угрожала, что уедет, просила и требовала, чтобы ее отвезли обратно на разъезд Нандойя — а теперь мысль об отъезде заставляла ее плакать. Чувство, которое она испытывала к Дику Уорингу, не было любовью. Она поняла это только теперь, обладая новым знанием. Это были благодарность, страх одиночества, постоянное общение — возможно, все это вместе…

Лу прошла в ванную, сполоснула лицо холодной водой и приготовилась вернуться на кухню. Жизнь сдала ей плохие карты, но, странное дело, она даже не испытывала обиды за то, какую шутку сыграла с ней судьба — только покорность. Никогда ей не было легко в жизни, и следовало уже к этому привыкнуть. Ей просто придется смириться со случившимся и продолжать улыбаться, как ни в чем не бывало, а если удастся скрыть свои чувства, то она по крайней мере сохранит свою гордость.

Огибая веранду, Лу чуть не столкнулась с Джимом.

— Лу, ты не заболела? Босс ушел к насосам и велел, чтобы я посмотрел и убедился, что ты здорова.

— Да-да, со мной все в порядке, Джим… Не знаю, что это на меня нашло. Наверное, слишком много танцев и волнений. — Она засмеялась, и Джим облегченно вздохнул.

С этого момента никто не догадался бы, что у Лу какие-то трудности. Она шутила с парнями за обедом, пела, перемывая посуду, и если голос ее иногда и срывался, то, кажется, никто этого не заметил. Но потом она побрела к реке вдоль узкой овечьей тропинки, которая вела к источнику Динго. Там она уселась на упавший ствол дерева и уставилась в мутные зеленые глубины. Она не знала, сколько времени просидела так, пока хрустнувшая за спиной ветка не вывела ее из этого оцепенения.

Лу оглянулась, встала. Перед ней стоял Стивен Брайент.

— Садитесь, — сказал он и, не дожидаясь, пока она послушается, удобно устроился на бревне.

— Я пришел сюда за вами следом, — признался он без всяких предисловий. — Увидел от насосной станции, что вы направились к реке. Я подумал, что вы как-то не кажетесь счастливой. Вам плохо, мисс Стейси?

Плохо! Если бы он только знал, каким преуменьшением это звучит. Лу собрала все свои душевные силы.

— Нет, я всем довольна, мистер Брайент, — ответила она спокойно. — Естественно, я думаю о своих следующих шагах — теперь, когда возвращается мисс Марни. Вы бы хотели, чтобы я была готова к отъезду в тот же день, когда она приедет? Так вы сэкономите бензин на поездку в Нандойю — хотя мне нетрудно будет поехать в субботу с Фредом и уехать ночным поездом.

Ну вот, главное было сказано, и ей удалось не выдать своих чувств. Ее голос даже не дрогнул.

Однако Стивен Брайент не был ею доволен! Она встревожилась, увидев, что его черные брови хмуро сдвинулись, а твердо очерченные губы сжались. Некоторое время он молчал. Когда он наконец повернулся к ней, лицо его было сосредоточенным, голос звучал ровно.

— Вам вдруг очень захотелось нас покинуть — и это после того, как вы так счастливо тут устроились? Это имеет какое-то отношение к тому, что произошло вчера?

— Вчера? — Лу была так изумлена, что, не удержавшись, подняла на него робкий взгляд. Его глаза были совсем рядом: серые, спокойные.

— Да, вчера, — повторил он. — Когда мы танцевали вчера с вами, я готов был поклясться… — Он вдруг замолчал, поднялся, засунул руки в карманы и сделал несколько шагов вдоль берега. Когда он вернулся обратно, он говорил уже сухо и официально.

— Мисс Стейси, мы все были бы страшно рады, если бы вы остались — хоть бы на некоторое время. Давайте будем считать, что вы делаете мне одолжение. Марни немолода, и ей трудно одной справляться с кухней и всеми домашними обязанностями. Вы подумаете над моей просьбой?

Подумает ли она? О, если бы он только знал, как сразу стихла боль в ее сердце при мысли о том, что отъезд пока откладывается. Конечно, она никогда не будет для него что-либо значить, но он будет рядом! Это была отсрочка исполнения приговора. Какой бы короткой она ни оказалась, Лу не могла устоять перед соблазном и не ухватиться за нее.

— Было бы нелюбезно с моей стороны, если бы я отказалась, — ответила она. От радости голос ее немного дрожал. Она справилась с собой и продолжила в деловом тоне: — Возможно, когда Марни будет делить со мной работу по дому, я смогу найти время помочь вам с ведением хозяйственных бумаг. Вы работаете допоздна, и я уверена, что смогла бы избавить вас от рутинной писанины. Я немного училась бухгалтерскому делу, — конечно, если вы мне доверите?.. — Лу закончила немного робко, внезапно вспомнив, как плачевно закончилась ее работа в конторе.

— У меня нет причин не доверять вам, мисс Стейси! — Он смотрел на нее очень серьезно, потом взял ее за руку, потянул с бревна и улыбнулся по-мальчишески весело. — С удовольствием воспользуюсь вашим предложением. Примерно раз в году я вылетаю во владения компании в глубине материка. На каждой из станций есть конторский работник, но здесь, в Ридли Хиллз, я предпочитаю сам вести все бумаги. Их не такое количество, чтобы брать для этого специального человека, но мне жаль тратить на них дневные часы, поэтому приходится работать по вечерам. Не думайте, что меня не соблазняла уютная картина, которую составляете вы с Бантом и Эндрю у камина…

Это было неожиданным признанием со стороны сдержанного Стивена Брайента. Лу была тронута. Кроме того, она очень разволновалась, так как он продолжал держать ее за руку, даже после того как помог подняться по крутому берегу и вывел снова на неровную овечью тропу. Даже когда они очутились на тропинке, он не убрал своей руки, и она ощущала ее приятную теплоту в своей ладони. Наверное, мы похожи на влюбленную парочку, вышедшую на воскресную прогулку, с горечью подумала она. Лу старалась не шевелить пальцами, и только когда они уже подходили к дому, он разжал свою руку, чтобы открыть калитку. Волшебство закончилось.

В течение следующей недели она готовилась к встрече старой няни Стивена Брайента. Лу просто не могла себе представить, что он когда-то был ребенком: столь явно он был истинным мужчиной, властным и уверенным в себе. Ей забавно было воображать его розовощеким младенцем, которого кто-то с любовью подбрасывает на руках. Он отзывался о Марни с такой любовью и снисходительностью, что Лу хотелось, чтобы они со старой леди тоже подружились. Полируя и отмывая дочиста посуду, колдуя над самой вкусной выпечкой, на которую только была способна, Лу молилась, чтобы так и случилось.