Барбара Ханней - Манящая опасность

— Ты хочешь сказать, что все, что было между нами, происходило под влиянием страсти, и ничего больше?

— Возможно. — Он пожал плечами и сделал кислую мину, пытаясь изобразить удивление. — Знаешь ли, еще вчера ты была моей маленькой худенькой сестренкой, которая ужасно неумело играла в крикет, и вдруг превратилась, — он галантно улыбнулся, — в невероятно красивую женщину.

Им принесли еду, и они надолго замолчали, доставая ножи и вилки из бумажных пакетиков и пробуя приготовленные блюда.

— Ты обратила внимание, что даже официант не мог оторвать от тебя взгляда?

— Хочешь сказать, я превратилась в какую-то искусительницу?

— Нет, тебя вряд ли можно обвинить в этом.

— Ну что ж, и на том спасибо, — парировала она.

— Опять же, — продолжал он с усмешкой, — всего за одно лето ты стала очень женственной — это было так неожиданно, что совершенно выбило меня из колеи.

От возмущения у Терезы округлились глаза.

— Может, я должна извиниться за то, что повзрослела? Смешно! — Вне себя от возмущения она оттолкнула тарелку с почти нетронутым салатом. Затем, по мере того, как она вспоминала прошлое, выражение ее лица смягчилось.

— Я была безумно влюблена в тебя с детства.

— Твое восхищение мной значило очень много. Благодаря этому я окончил школу. Помнишь, как меня тянуло все бросить и вести уличную жизнь, околачиваясь в негритянских кварталах или в подворотнях? Но мысль о том, чтобы вместе с тобой поступить в университет, добиться чего-то в жизни, спасала меня.

Он улыбнулся, и Тереза растаяла. Она наклонилась к нему.

— Я много раз удирала из дома в надежде найти тебя где-то на холмах. Она застенчиво улыбнулась.

— Неужели? — отозвался он. — Я-то думал, ты просто хочешь поддерживать себя в форме, бегая вверх-вниз по этим проклятым козьим тропам. Мы могли бы стать чемпионами по бегу.

— Я выиграла забег только один раз.

— Когда я впервые поцеловал тебя?

— Потом мы бегали гораздо меньше.

Зато у них были другие виды физических нагрузок, вспоминала Тереза. Нет, в тот первый раз между ними не произошло ничего особенного. Они были робкими и слегка испуганными, осторожно исследуя открывшийся им незнакомый и таинственный мир. Тереза никогда не думала, что Айзек может быть столь нежным и любящим.

— Было очень трудно вести себя дома так, будто ничего не случилось, — добавил он.

— Да, мы старались изо всех сил, но я помню, что мама стала с тобой еще более сдержанна.

Тень прошла по его лицу.

— И твой отец намекнул, что мне стоит проводить больше времени с «молодыми людьми», играя в футбол или катаясь на яхте. Помнишь, я два раза на все летние каникулы уезжал работать на уборку фруктов? Это была отцовская идея.

— Я ненавидела эти отъезды, — отозвалась Тереза. — Мне было невыносимо скучно без тебя. Но в конце концов ты накопил достаточно денег, чтобы поступить в университет и пойти на курсы подводного плавания.

— Да… — вздохнул Айзек. — Поступив в университет, мы вдруг получили долгожданную свободу…

Тереза допила воду и подняла глаза. Айзек, нахмурившись, смотрел на нее.

— Тогда мы были еще так молоды.

— Мы чуть было не свели моих родителей с ума своими выходками, — улыбнулась Тереза.

Вдруг по какой-то непонятной причине выражение лица Айзека сделалось свирепым. Он скатал свою салфетку в маленький шарик и с силой бросил на тарелку.

— У них было достаточно причин для беспокойства, — пробормотал он сквозь стиснутые зубы. — Как же, их юная принцесса связалась с беспризорником!

— Послушать тебя, так у нас все происходит, как в диснеевском мультике, — огрызнулась она.

— Вся наша история столь же не правдоподобна.

У нее перехватило дыхание.

— Неправдоподобна?! Для меня это было более чем правдоподобно.

— В самом деле? — издевательски спросил Айзек. Он откинулся на стуле и глубоко вздохнул.

Тереза невольно залюбовалась шириной его плеч, сильными мускулистыми руками. Когда она с трудом отвела взгляд, то заметила, что в глазах Айзека опять появилась печаль, как будто за прошедшие девять лет на его долю выпало слишком много тяжких испытаний.

Он поморщился.

— Знаешь, когда ты молод, то для тебя нет четкой границы между реальным и воображаемым, разумом и чувствами. Нет четких ориентиров. Невозможное начинает казаться возможным.

Тереза очень долго молчала, глядя в пространство. Над морем появилась чайка, и девушка смотрела, как та бросается с высоты в воду, ныряет, снова взлетает. Слова Айзека все еще звучали у нее в ушах. Неужели отношения между ними действительно невозможны? Она никогда так не считала. Конечно, мать встанет на их пути. Но это не такая уж неразрешимая проблема, разве не так?

— По-твоему, если бы мы встретились сейчас, уже будучи взрослыми, все было бы по-другому?

— Да, конечно. Ты ведь уже связала свою жизнь с другим.

Тереза поперхнулась. Вот и говори о реальности и выдумке, возможном и невозможном! Она напрочь забыла о существовании Пола! Куда увело ее воображение?

— Это, конечно, очень глупо с моей стороны. — Она замахала руками и попыталась перевести беседу в другое русло. — Просто иногда, оглядываясь на прошлое, видишь, как одно-единственное слово, сказанное вовремя, единственный жест, один заданный вопрос, возможно, могли бы изменить всю твою дальнейшую судьбу.

— Тереза, что нам сейчас меньше всего следует делать, так это оглядываться на прошлое. Мы же не собираемся ничего менять.

— Айзек, тебе бы этого хотелось?

Он так резко откинулся на спинку стула, что тот заскрипел.

— Ради бога, Тереза. Конечно, нет.

Тереза увидела, что ее руки сильно дрожат. Она отдала этому человеку свою девственность, свои мечты, всю себя, и теперь, когда он отвернулся от нее навсегда, ей хотелось кричать. Она бы почувствовала себя намного лучше, если бы запустила прямо в него здоровенной тарелкой с недоеденным салатом и устроила ужасную сцену. Пусть видит, какую боль он причинил ей, до чего она из-за него докатилась!

Чего они добились, вороша прошлое?

Несмотря на то что подбородок у нее подрагивал, Терезе удавалось говорить холодно и решительно.

— Кажется, мы в достаточной степени все выяснили. Мне пора в школу. Ее рука потянулась поправить волосы.

— Ты не надеваешь обручальное кольцо, когда идешь на работу? неожиданно спросил он.

— Нет. Там оно только мешает. К тому же изумруды — камни нежные. Их легко поцарапать. — Она потянула за тонкую золотую цепочку на шее. Из выреза блузки показалось висевшее на этой цепочке кольцо.

Тереза покраснела, когда увидела, каким взглядом Айзек проследил, откуда появилось кольцо.

— Весьма подходящее место, — пробормотал он. — Уверен, Пол был бы в восторге, если бы узнал, что его дар хранится столь бережно.