Натали Митчелл - Бегство от любви

— Дженни сидит на жесточайшей диете, — рассказывала Анабель. — И по-моему, у нее булимия, потому что она похудела за месяц уже килограммов на десять.

Милли усмехнулась:

— Она думает, что мужчинам нравится биться о кости?

— Милли! Что за пошлости ты говоришь?!

— Это не пошлость. Это голая правда.

— Милли! Прекрати разговаривать в таком тоне. Что такое с тобой сегодня?

Милли задумчиво проговорила:

— Мне приснился сон.

— О! И что же там произошло в твоем сне?

— Я занималась любовью.

— Господи! — Анабель едва не выронила чашку. — Тебе уже снятся эротические сны?

— Что значит — уже? Они мне снятся уже лет десять. А то и больше.

У старшей сестры растерянно приоткрылся рот:

— Почему же ты никогда мне об этом не рассказывала?

— А ты не понимаешь? Чтобы не пугать тебя. Ты ведь такая же правильная, как наша мама. Разве отец мог поговорить с ней о своих любовницах?

Анабель побледнела:

— О ком? У нашего папы есть любовницы?!

Милли опомнилась:

— Нет, конечно! Как ты могла подумать? Я имела в виду: если бы они у него были.

Прижав руку к сердцу, сестра простонала:

— Как ты меня напугала…

«Вот и откровенничай с ней после этого», — незаметно вздохнула Милли.

Уединившись в своей комнате, она набрала номер Майкла и с трудом перевела дыхание. Сердце у нее колотилось так громко, что, казалось, в комнате работает испорченный метроном. Майкл отозвался не сразу, но почему-то сказал:

— Привет, Милли! Я уже боялся, что вы не позвонитe.

— Откуда вы узнали, что это я? — растерялась она. — Разве у вас есть мой номер? Анабель вам дала?

— Нет-нет! — заверил он. — Просто я весь день ждал именно вашего звонка. Незнакомый номер мог быть только вашим.

Она улыбнулась и повторила:

— Вы ждали…

— Я хочу показать вам кое-что.

У Милли вспыхнуло лицо:

— Что именно?

— Одно интересное место. Вы наверняка там еще не были. Это закрытый клуб.

— Уже интересно. — Она действительно была заинтригована.

Майкл заверил:

— А будет еще интереснее! Когда заехать за вами?

— Вы заедете за мной? — испугалась Милли. — А как же…

— Анабель? Милли, я же говорил вам, что с вашей сестрой мы только друзья. Она вовсе не будет против, если я приглашу вас прокатиться.

Но ее все еще одолевали сомнения:

— Вы думаете? Может, нам все же встретиться… В парке! Знаете? В ста метрах от нашего дома.

— Как скажете, — голос Майкла прозвучал насмешливо. — Я буду там через полчаса.

Милли подумала со страхом: «Полчаса. Что для меня начнется через полчаса? Майкл ведь не тот мужчина, с которым можно переспать и забыть. И не только потому, что он — писатель… Что-то есть в нем… Необыкновенное…»

Она приняла душ и оделась за четверть часа. На легкий макияж ушло еще десять. Милли с беспокойством взглянула на часы: «Опаздываю! Это, конечно, принято у женщин, но вдруг он не любит ждать?

А мне так хочется увидеть его!»

Кубарем скатившись по лестнице, Милли обулась уже у порога и крикнула сестре:

— Я пошла!

Не дожидаясь, пока Анабель выйдет, чтобы пожелать ей счастливого пути, увидит ее новое платье и обо всем догадается, Милли выскочила из дома и быстро пошла по направлению к парку. Ей так хотелось, чтобы Майкл уже ждал ее и еще не потерял терпения. У нее весело колотилось и замирало сердце, как бывало в казино, когда она делала крупные ставки. Проигрыш не стал бы для нее трагедией, но все равно хотелось обмануть случай. Милли нравилось захаживать в казино. Нравилось кипение азарта в крови. Нравилось выпадение из времени — внутри всегда ночь, сияющая электрическим светом. Нравились взгляды мужчины, обращенные к ней, когда она делала ставки, как правило, немаленькие. Нравилось получать выигранные деньги. И чаще всего ей действительно везло.

Милли надеялась, что ей повезет и сейчас. Хотя в данном случае игра больше напоминала русскую рулетку — в барабане был только один патрон. Она испуганно спросила себя: «Неужели для меня все так серьезно? Еще недавно я знать не знала этого Майкла и жила себе припеваючи. Да и сейчас могу жить так же. Чем он зацепил меня? Между нами ведь и не было ничего. Просто потанцевали. Да, его близость возбуждала меня, и он сам тоже не остался равнодушен, но многого ли это стоит? Десятки мужчин заставляли меня испытывать то же самое. И ничего — выжила. Почему сейчас мне так плохо?»

«И так хорошо!» — тут же мелькнуло в мыслях, потому что Милли завидела синий «Ягуар». Издали было не видно: сидит ли Майкл за рулем или вышел из машины, но Милли на всякий случай замедлила шаг. И приняла вид вполне беззаботный, даже сумочкой начала помахивать. Вечер больше располагал к неспешной прогулке. Он был таким спокойным мягким, что хотелось вытянуться на траве парка и греться в закатных лучах солнца. И только изредка тянуться губами к тому, кто лежит рядом.

Подойдя поближе, Милли обнаружила, что Майкла в машине нет. Она оглянулась и увидела, что он стоит возле старого дуба с отпиленной верхушкой. Говорили, будто в это дерево попала молния и повредила его. Поэтому верхнюю часть ствола пришлось спилить. Так ли это на самом деле, Милли не знала, но сказала об этом Майклу, когда подошла к нему.

Даже не удивившись, он кивнул:

— Поврежденный орган лучше удалять.

— Звучит, не слишком оптимистично, — заметила Милли. — На людей вы это тоже распространяете?

— Безусловно.

— А если повреждено человеческое сердце?

— Говорят, уже научились делать пересадку.

— Неужели? Но это в том случае, если у человека врожденный порок.

— Порок всегда дается нам уже при рождении.

Это озадачило Милли. Она всегда полагала, что все дети рождаются одинаково невинными, и только разные условия жизни делают их порочными. Если бы она в одиннадцать лет не увидела, как занимается сексом с посторонней женщиной ее отец, может, интерес к этой стороне жизни и не захватил бы ее целиком. Теперь же Милли каждого встречного мужчину оценивала по признаку: хочется ей с ним переспать или нет? Майкла ей хотелось с первой минуты. Даже когда она приняла его за нахального коммивояжера. Кто знает, если бы Анабель не было дома, не отдалась бы Милли случайному торговцу прямо посреди сада?

— Но о чем это мы? — внезапно очнулся Майкл. — Добрый вечер, Милли! Я безумно рад вас видеть!

— Неужели? — пробормотала она, опять поддавшись тому желанию спорить с ним, которое одолевало ее вчера.

— Я искренен, как никогда.

«Тебе просто хочется поскорее меня трахнуть. А потом как ни в чем не бывало жениться на моей сестре», — подумала Милли со злостью. Но она не могла утверждать, что ей не хочется того же самого. Может, им создать этакую шведскую семью? Они, все трое, будут нежно любить друг друга. Разве это уже не происходит? Делить и постель, и стол… У нее дрогнули губы: нет, Анабель никогда не согласится на это. Да и сама Милли предпочитала, чтобы мужчина принадлежал ей безраздельно. Хотя бы на четверть часа.